– Вы солгали о своем брате, – сказал Мэтью.
Иэн не отвечал.
Мэтью угрожающе понизил голос:
– Возможно, все случилось не так, как вы говорите. Возможно, это вы убили своего брата. Нарочно его утопили. Потому что вы прирожденный убийца. – Мэтью обвиняюще уставился на него.
Присутствующие замерли, во все глаза наблюдая за происходящим.
– Нет.
– Я вам не верю, – сказал Мэтью. – Я думаю, вы убили Дану. И я понятия не имею почему, – он подавил всхлип. – Я готов задушить вас собственными руками.
Дэвид дернулся, словно готовясь при необходимости встать между ними.
Мэтью сам не заметил, как встал. Дэвид шагнул к нему и положил ладонь ему на грудь. Мэтью был выше и шире в плечах, но сильная рука Дэвида удерживала его на месте.
– Я ее не убивал! – воскликнул Иэн. – Я никого не убивал!
– Сядьте, Мэтью, – твердо сказал Дэвид.
Помедлив, Мэтью неохотно сел.
Дэвид устало вернулся на свое место. Сердце гулко стучало. На мгновение ему показалось, что Мэтью бросится на Иэна. Страсти накалялись. Положение становилось все опаснее. Страх может толкать людей на непредсказуемые поступки. Дэвид знал, что ему нельзя расслабляться ни на минуту.
Беверли била дрожь, хотя она была укутана в теплое одеяло. Она внимательно наблюдала за остальными. И готова была поклясться, что, когда Иэн смотрел на лежащего на полу Бредли, на его лице промелькнуло странное выражение. А теперь даже Лорен признала, что Иэн не был с ней, когда убили Кэндис. Да еще эта история с его братом – у Беверли просто мурашки пошли по коже. Как он мог годами лгать своим родителям? Иэн – холодный и бессердечный человек. И Мэтью тоже считает его убийцей.
Но какой у Иэна мотив? Ради чего ему или кому-то другому было убивать? Если даже все эти смерти связаны, никто не понимает, каким образом. Кем бы ни был убийца, он сумасшедший. И это пугает больше всего. Если кто-то убивает безо всякого мотива – потехи ради, из-за какой-то прихоти или из-за непреодолимой тяги к насилию, – то нельзя ничего заранее предугадать. Как поступит убийца и как далеко он зайдет – одному Богу известно. На какой риск он готов пойти? А что, если Иэн собирается убить их всех? Возможно, еще до рассвета он играючи перебьет их всех до одного?
Похоже, до этой дурочки Лорен наконец дошло, что может произойти. Она казалась испуганной до полусмерти.
Гвен хотелось спать. А еще она мечтала оказаться в безопасности, дома, в собственной кровати. Поскорее бы приехала полиция. Мучаясь страхом, горем и чувством вины, Гвен непрестанно думала о замерзающей где-то в лесу Райли – зачем только она привезла подругу в это ужасное место? Гвен украдкой оглядела остальных из-под полуприкрытых, распухших от слез век. Ее сердце разрывалось от сострадания к Джеймсу, потерявшему сына. Вряд ли он когда-то оправится. Что ж, значит, их таких двое. Она старалась вызвать в себе сочувствие и к Мэтью тоже, но не могла побороть недоверие к нему. А Иэн выглядел напуганным, но нисколько не походил на убийцу. Но, может быть, он просто притворяется.
Главное – не засыпать. Гвен слегка встряхнула головой, стараясь взбодриться.
И тут она поймала на себе взгляд Дэвида. Ей не удавалось понять, что обо всем этом думает он. Считает ли он Иэна убийцей? Если в момент убийства Кэндис Лорен была в комнате отдыха, значит, нельзя с уверенностью сказать, где в это время находился Иэн. Но, в таком случае, достоверного алиби нет и у остальных. В том-то и проблема. Все так туманно и запутанно, а она ничего не соображает от усталости…
На секунду Гвен провалилась в сон и тут же, вздрогнув, проснулась. Она пошевелилась. Веки как будто налились свинцом. Вот уже вторую ночь она почти не спит. Она снова пожалела, что у нее нет оружия. Но правда в том, что даже будь у нее нож, не факт, что она решилась бы им воспользоваться. Если бы на кого-то из них напал убийца, неужели она смогла бы вонзить нож ему в шею? Гвен посмотрела на мрачно глядящего на огонь Иэна. Смогла бы она вонзить нож в его шею? Она стала рассматривать шею Иэна со слегка выпирающим кадыком. При свете камина ей было видно, как он сглотнул слюну. Иэн и не подозревает, что привлек к себе ее внимание. Не подозревает, что у нее на уме.
Вряд ли ей хватило бы духу зарезать его. Даже несмотря на толстый шерстяной плед, укрывающий их с Лорен, Гвен дрожала от холода. Она взяла Лорен за руку, а та в ответ сжала ее покрепче.
Воскресенье, 04:05
– Мы должны его убить, – ни с того ни с сего сказал в темноту Генри, – пока он не убил нас.
Волосы на загривке у Дэвида встали дыбом. Все словно перестали дышать. Он набрал в легкие воздуха и резко, с негодованием сказал:
– Не сходите с ума, Генри. Мы не знаем наверняка, что Иэн убийца.
– Либо он, либо мы! – выпалил Генри.
Дэвид понял, что в нынешнем состоянии мужчина останется глух к доводам здравого смысла. Все они на пределе, и, возможно, Генри просто сорвался первым.
Дэвид мельком взглянул на Иэна, который буквально окаменел, и почувствовал, что начинает злиться.
– Мы не можем просто его убить.
– Почему нет? – спросил Генри. – Это самозащита!
Дэвид покачал головой.
– Вы идиот, – повысив голос, сказал он. – Это хладнокровное убийство. Мы не знаем, убийца ли он. Посмотрите, как он сжался в кресле. Нас семеро, а он один. Вы правда думаете, что это сойдет вам с рук? Хотите выступить в роли судьи, присяжных и палача одновременно? – Он не мог больше сдерживать бешенство.
Генри нехотя опустился в кресло, и его лицо скрылось в тени.
Воскресенье, 04:59
У Генри подрагивали веки. Ему снился сон – очень неприятный сон. Он парализован и не может пошевелиться. Этот сон снился ему и раньше – ну, конечно, он что-то там означает, но никогда еще сновидения не казались такими реалистичными. Он в ловушке своего кошмара. Не шевелятся ни руки, ни ноги, ни даже пальцы и опухший во рту язык. Жив только его мозг.
Внезапно он понял, что случилось что-то ужасное. Да, раньше он спал, но сейчас все происходит наяву. Он попытался заговорить, но губы не слушались, и ему не удалось произнести ни слова. Было трудно глотать. Он предполагал, что его глаза открыты, но не мог их открыть и не видел ни зги. Глаза будто подернула черная пелена, как за секунду до обморока. Генри знал, что умирает, но не мог позвать на помощь. Ему хотелось бешено колотить руками и ногами, чтобы привлечь внимание, но он был беспомощен. Он знал, где находится, хоть и лишился зрения. Обоняние еще не покинуло его, и он узнавал праздничный, рождественский запах горящих в камине дров. Значит, он все еще в лобби гостиницы «Митчеллс». Убийца добрался и до него.
31
Воскресенье, 06:30
По лесной чаще за стенами гостиницы с воем бродили дикие звери. Рев ветра сменился жалобными всхлипываниями. Небо на востоке начинало светлеть, но в отеле все еще было темно и тихо, как в могиле. Внезапно люстра мигнула и включилась, залив лобби светом. Оставшиеся в живых постояльцы заворочались и с удивлением подняли глаза. Послышалось жужжание и щелчки – отель возрождался к жизни. Вернулась электроэнергия.
Дэвид, всю ночь не смыкавший глаз, сразу же взглянул на Гвен. Девушка как будто спала. На ее бледном лице темнели черные ресницы. Она спокойно, размеренно дышала – по крайней мере, сейчас. Рядом с ней свернулась Лорен. Он перевел взгляд на моргающую от яркого света Беверли.
– Электричество включили, – с восторгом сказала она. – Слава тебе, Господи.
При звуке ее голоса Гвен пошевелилась и открыла глаза.
Лорен резко выпрямилась на диване.
– Аллилуйя, – сказала она.
Мэтью и Иэн заворочались под одеялами. Если этой ночью они и спали, то этого никто не заметил. Глаза скрючившегося в кресле Джеймса были открыты, и Дэвид затруднялся сказать, спал ли он вообще.
Внезапно Беверли испуганно вскрикнула, и все мгновенно повернулись к ней. Она не отводила глаз от мужа.
– Генри! – воскликнула она, с перекошенным от ужаса лицом тряся его руку.
Сомнений быть не могло – мужчина был мертв. Он лежал в кресле неподвижно, с закрытыми глазами, но приоткрытым ртом. В свете люстры его запрокинутое лицо сияло страшной бледностью.
– Генри! – снова всхлипнула Беверли, в панике тряся его все сильнее и сильнее.
Дэвид стремительно поднялся и подбежал к Генри, но помочь ему было уже нельзя. Беверли заходилась в истерике. Дэвид встретился взглядом с Гвен и увидел, как сильно она перепугана.
Джеймс медленно встал и, спотыкаясь, подошел к стойке регистрации. Глядя, как тот трясущейся рукой набирает номер, Дэвид невольно задержал дыхание. К его глубокому облегчению, телефон, похоже, заработал. Наконец-то.
– Нам нужна помощь, – срывающимся голосом проговорил Джеймс в трубку.
Воскресенье, 06:45
Сержант Маргарет Соренсен – коренастая женщина лет сорока с седеющими светлыми волосами – всегда была ранней пташкой. Когда раздался звонок из участка, она уже наслаждалась воскресным утренним кофе в своей любимой затрапезной фланелевой пижаме.
– Мэм, у нас инцидент в гостинице «Митчеллс», – голос лейтенанта Лахлана звучал неожиданно напряженно. Обычно он славился невозмутимостью и был особенно незаменим при организации общественных мероприятий.
– Что еще за инцидент? – отставив кружку, спросила она.
– Нам только что звонил владелец, Джеймс Харвуд. Говорит, убиты три человека, а может, и больше.
– Это что, розыгрыш? – недоверчиво спросила Соренсен.
– Не думаю, мэм.
Судя по голосу Лахлана, он явно верил, что вызов не ложный.
«Господи Боже», – в ужасе подумала она.
– Надо выезжать к ним, мэм. – Дыхание в трубке было быстрым и прерывистым.
– Кто на смене?
– Перес и Уилкокс. Мы подготовим снегоходы. Иначе туда сейчас не добраться.
– Я доложу шефу. Через десять минут буду у вас.
Хорошо, что она живет за углом от участка.
Воскресенье, 07:35