Соренсен выглянула в лобби, чтобы вызвать на допрос Мэтью Хатчинсона, и тот неуклюже поднялся с кресла и вошел в столовую.
В обычной ситуации свидетелей разводили по отдельным кабинетам, но сейчас проще было оставить всех их у камина. Соренсен полагалась на бдительность Переса и Уилкокса, которые должны были следить, чтобы свидетели не разговаривали между собой.
Зачитав мужчине права, Соренсен обстоятельно расспросила его о событиях уикенда. Гибель невесты явно стала для Мэтью сокрушительным ударом, но он с готовностью ответил на все вопросы, и ни один из его ответов не противоречил показаниям других свидетелей.
– У вас были причины убить невесту? – спросила Соренсен.
– Что? – Мэтью насторожился. Теперь он выглядел напуганным.
– Беверли сказала, что той ночью слышала, как вы спорили. Расскажите об этом.
Он повесил голову, но, вопреки ее ожиданиям, даже не попытался ничего отрицать, хотя против него были только слова Беверли.
– Да, в ту ночь мы немного поспорили. Сказалось напряжение, нервишки шалили перед свадьбой, понимаете? Ей все это тяжело давалось.
– Что именно ей тяжело давалось?
– Подготовка к свадьбе. Моя семья. С моими родными бывает сложно. Они довольно… категоричны.
– Ваша семья не одобряла свадьбу?
– Ну, не то чтобы не одобряла. – Мэтью отвел глаза. – Мать была не слишком довольна, но я любил Дану. И она знала, что я все равно на ней женюсь.
– Окей.
– Я не убивал ни ее, ни кого-либо еще, – с горячностью сказал он.
– Но вы могли это сделать.
– Что?
– Вы могли совершить все эти убийства. Никто из присутствующих не может подтвердить, что в момент хотя бы одного из убийств находился рядом с вами.
– С какой стати мне их убивать?
– Это я должна у вас спросить.
Мэтью в отчаянии уставился на нее.
– Как думаете, почему ваша невеста вышла из номера среди ночи?
– Я… Я не знаю.
– Вы сами признаете, что вы с ней поругались. Возможно, вы последовали за ней и в состоянии аффекта столкнули ее с лестницы? А потом увидели, что она еще жива, и раскроили ей голову о нижнюю ступеньку? – Соренсен намеренно перегибала палку: ей хотелось знать, что он будет делать, если она выведет его из равновесия.
– Боже… Нет! – ужаснулся Мэтью. – Я ее не убивал!
– Возможно, кто-то из присутствующих обо всем узнал. Может быть, Кэндис вас раскусила или хотя бы подозревала, чьих это рук дело. А может быть, Бредли что-то видел. Кто-то из них пытался вас шантажировать? А может, они оба?
– Нет! Это уже ни в какие ворота не лезет! – захлебываясь, выговорил он.
– Правда?
– Конечно! Я не убивал свою невесту! Я ее любил!
Соренсен задумчиво поглядела на него. Мэтью сидел как на иголках, но не отводил глаза.
– Кэндис писала книгу. Не о вас ли она писала? Или, может, о Дане? Ее откровения могли вам навредить?
– Нет. Я никогда раньше о ней не слышал. Мы не знали ни о какой книге. Нам с Даной нечего скрывать. Зачем кому-то писать о нас книгу?
Соренсен помолчала, намеренно выводя его из терпения.
– Окей. На этом пока все. – Она встала и открыла застекленные двери столовой. – Можете возвращаться в лобби.
33
Воскресенье, 12:45
Отправив Мэтью в лобби, сержант Соренсен пригласила Лорен. Девушка поднялась, прошла мимо в столовую и села за стол. Соренсен села напротив и зачитала ей права.
– Вы в порядке? – улыбнувшись одними уголками рта, спросила она.
Лорен кивнула.
– Учитывая обстоятельства, наверное, да. – Она отпила воды из поданного офицером Лахланом стакана. – Вероятно, я еще не до конца все осознала, – добавила она.
– Шок, – кивнула Соренсен.
Лорен кивнула в ответ. Она выглядела напряженной. Впрочем, как и все, кого Соренсен успела допросить.
– Это вы нашли Дану?
– Да. Я спустилась рано утром, думала раздобыть кофе. Я даже не знала, что кто-то еще не спал.
– Продолжайте, – сказала Соренсен.
– Я вышла на лестничную площадку и увидела, что внизу лежит Дана. Девушка со смущенным видом взглянула на Лахлана. – Я закричала. Я сразу поняла, что она мертва. Она лежала так… неподвижно. Я подбежала к ней… а потом появились остальные.
– Вы к ней прикасались?
– Да. Я хотела пощупать пульс… Потом появились остальные, – замявшись, продолжила она. – Мы все были в ужасе. Не ожидаешь ведь, что такое случится. Мы думали, она упала с лестницы. А потом Дэвид… потом Дэвид сказал, что, по его мнению, ее смерть не была несчастным случаем.
– Когда он это сказал?
– После обеда. Он сказал, что ее тело нельзя передвигать, пока не приедет полиция. Что, возможно, это место преступления. Кажется, поначалу ему никто не поверил – мы думали, это несчастный случай, а он перегибает палку. Пока не убили Кэндис.
Соренсен попросила рассказать о том, что произошло дальше – как они нашли тело Кэндис и что случилось ночью.
– Некоторые считают, что убийства совершил ваш друг Иэн, – произнесла она, когда Лорен закончила.
– Я не знаю, – напряженно сказала девушка, опустив глаза.
– Думаете, это возможно?
Лорен помедлила.
– Это возможно. – Она в смятении взглянула на Соренсен. – После обеда я читала в комнате отдыха. Мы не были вместе все время. Полагаю… Полагаю, он мог это сделать. – Она снова опустила глаза.
– А как насчет вас? – спросила Соренсен.
– Простите?
– Вы тоже могли убить Кэндис. У вас тоже нет алиби. Вы находились в комнате отдыха в одиночестве. Если уж на то пошло, вы могли убить и Дану, и Бредли.
– Ох. Что ж. Могу лишь заверить вас, что я этого не делала. Какой у меня мог быть мотив?
– Я не знаю. Были ли вы прежде знакомы с Даной Харт или Кэндис Уайт?
– Нет, конечно, нет, – твердо сказала Лорен. Видя, что Соренсен молчит, она с искренним видом наклонилась к ней. – Вы не представляете, каково было застрять здесь, когда нас убивали одного за другим. Прошлой ночью все выбежали в темноту: Дэвид побежал за Мэтью, остальные – за Райли… – Она покачала головой, словно не веря, что все это было на самом деле. – Было так темно… Я потеряла остальных, но потом услышала Гвен. Должно быть, она была где-то поблизости, потому что я слышала ее дыхание, ее шаги. Судя по голосу, она была в панике. Наверное, думала, что за ней кто-то гонится. – Лорен помолчала, словно заново переживая эти страшные мгновения. – Я слышала, как она меня окликнула, – прошептала она. – Но не отозвалась. Не хотела обнаруживать себя, ведь убийца мог быть где-то рядом. Поэтому я старалась не издавать ни звука. – Она всхлипнула и, не выдержав, расплакалась.
Соренсен терпеливо подождала, пока девушка придет в себя, и протянула ей коробку салфеток. Офицер Лахлан замер с занесенной над блокнотом ручкой.
– Я этим не горжусь, – наконец подняла глаза Лорен. – Но я уж точно никого не убивала. – Она дрожащей рукой потянулась к стакану воды.
– Не торопитесь, – сказала Соренсен.
Лорен продолжала:
– Я пыталась вспомнить… Может быть, что-то в поведении Иэна выдавало душевную болезнь, но я никогда не замечала за ним ничего такого. – Она потрясенно взглянула на Соренсен потемневшими глазами. – Мне он казался совершенно нормальным. Все его обожали. Он всегда был таким… милым. Люди к нему тянулись. И я тоже. Не могу поверить, что я так ошибалась… что была так слепа. При мне он никогда не вел себя жестоко. Я думала… думала, что у нас все серьезно.
– Настоящие психопаты умело притворяются, – заметила Соренсен.
Лорен с тоской посмотрела на нее:
– Вам не понять, какого страху мы натерпелись ночью. Мы знали, что убийца где-то рядом, но нам не оставалось ничего, кроме как сидеть в лобби и беспомощно ждать.
– Да уж, досталось вам всем, – сказала Соренсен.
После ухода Лорен в дверь столовой постучал Перес.
– Что такое? – спросила Соренсен.
Полицейский вошел в комнату и, понизив голос, сказал:
– Я только что кое-что вспомнил. Возможно, это важно. – Соренсен кивнула. – Вы спрашивали, знаем ли мы с Уилкоксом писательницу Кэндис Уайт. Имя сразу показалось мне смутно знакомым. Я подумал, может, жена ее читала. Она у меня вообще много читает.
Соренсен снова нетерпеливо кивнула.
– Да?
– И тут я вспомнил, что сам читал одну из ее книг. Несколько лет назад она написала детектив на основе реальных событий. Стоящая вещь. Я только такие книги и читаю.
– Вот как, – сказала Соренсен. – И как он назывался?
– Точно не помню, но там директор школы убил одну из учениц.
Перес вышел из столовой, и Соренсен переглянулась с многозначительно поджавшим губы Лахланом.
Она потерла ладони, подошла к окну и посмотрела на лес. В темной чаще скрываются опасные хищники. Волки, медведи… А в этой самой гостинице находится самый жестокий хищник – человек.
Услышав чьи-то шаги, Соренсен обернулась. В столовую, держа в руках поднос с кофе и сэндвичами, вошел Джеймс. Теперь обязанности Бредли легли на него. У нее болезненно сжалось сердце. Похоже, уже время обеда. Ей хотелось поблагодарить Джеймса, но она боялась, что у нее дрогнет голос. Поставив поднос на буфетный стол, мужчина кивнул и вышел из комнаты.
Соренсен подошла к столу, налила себе дымящегося кофе, вернулась к окну с чашкой и сэндвичем в руках и опять задумчиво посмотрела на лес.
Дэвид вернулся в столовую, устало гадая, зачем он снова понадобился сержанту Соренсен. Он уже рассказал ей все, что знает. Сейчас ему хотелось только одного – хорошенько выспаться.
– Господин Пейли, – после долгого молчания сказала Соренсен. Теперь ее голос уже не был столь дружелюбным, и он невольно напрягся, словно ожидая удара. – Я знаю, кто вы.
А вот и удар. Именно этого он и ожидал.
– Я сам сказал вам, кто я, – холодно ответил Дэвид.
Она кивнула.
– Да, вы назвали свое имя. Но вы не сказали мне все, верно?
– С чего бы мне выкладывать вам всю свою биографию? Это к делу не относится.