Гвен наблюдала, как криминалисты разделились и приступили к работе. Тем временем офицеры Уилкокс и Перес ни на минуту не покидали лобби, словно опасаясь, что кто-то из выживших бросится бежать.
Ей не терпелось узнать, к каким выводам придут эксперты.
В обществе этих людей она провела кошмарные выходные и успела узнать по крайней мере некоторые из их сокровенных тайн. Со всех них словно живьем содрали кожу. И все же Гвен чувствовала, что почти их не знает. Пережив эти дни, она вынесла для себя только одно: чужая душа – потемки. Как это страшно. Ни на кого нельзя положиться. Вернувшись к обычной жизни, она уже не сможет забыть, что каждый человек несет в себе зачатки зла.
Сержанту Соренсен позвонили из участка: как оказалось, следователь задерживается, и ей придется временно взять его обязанности на себя. Она наблюдала за быстрой и профессиональной работой экспертов. Как бы ни был осторожен преступник, в наше время чрезвычайно сложно не оставить улик.
Криминалисты сосредоточенно работали и педантично фотографировали каждый закоулок, а Соренсен вместе с ними обходила отель и стояла у них над душой, когда они, переговариваясь, одно за другим изучали тела. Они старались работать как можно быстрее, однако Соренсен понимала, что трупы можно будет увезти еще не скоро.
Она вышла на улицу, глядя, как эксперты внимательно изучают место гибели Бредли. Установленные ими яркие прожектора заставляли ее щуриться.
– Похоже, ему нанесли один удар тяжелым предметом по затылку, – сказал один из экспертов. – Удар был таким сильным, что он моментально умер.
Другой криминалист взмахом руки подозвал ее к себе.
– Взгляните-ка, – сказал он и, наклонившись, показал куда-то на снег.
Ничего не увидев, Соренсен слегка приподняла очки, чтобы воспользоваться трифокальными линзами.
– Ничего не вижу, – сказала она.
Криминалист снова нагнулся и, подхватив пинцетом какой-то крошечный предмет, продемонстрировал его. Это была маленькая бриллиантовая сережка. Неудивительно, что Соренсен ее не заметила.
– Вы хотите сказать, что она лежала под телом? – спросила Соренсен.
Эксперт кивнул.
– Сережка вмерзла в снег, а значит, долго здесь пролежать она не могла. Снегопад начался только в пятницу вечером. Поскольку это серьга, а не клипса, нам, скорее всего, удастся получить образец ДНК.
– Значит, его убила женщина, – с нескрываемым удивлением сказала Соренсен.
– Похоже на то.
– Отличная работа.
Вернувшись в гостиницу, Соренсен попросила Иэна Битона снова пройти в столовую и ответить на несколько дополнительных вопросов. Она обратилась к нему, даже не глядя на него. Остальные взволнованно подняли головы.
Бледный и перепуганный Иэн, пошатываясь, вошел в столовую.
Соренсен указала ему на стул и напомнила, что он все еще на допросе, и мужчина грузно рухнул на сиденье, словно под ним подогнулись колени.
– У меня есть еще пара вопросов к вам, Иэн.
Он посмотрел на нее расширившимися от страха глазами.
Соренсен положила на белую скатерть прозрачный пластиковый пакетик.
– Вы когда-нибудь видели эту сережку?
Иэн глядел на украшение, словно лишившись дара речи. К такому повороту он был явно не готов.
– Вы ее узнаете? – спросила Соренсен.
Он медленно кивнул.
– Это серьга Лорен. То есть, она похожа на ее серьги…
– Когда вы в последний раз видели ее в этих сережках?
Иэн откинулся на стуле, только сейчас осознав значение ее вопроса.
– Где вы ее нашли?
Соренсен не ответила.
– Кажется, она была в этих серьгах вчера.
– Кажется?
– Она была в них вчера.
– Окей.
Проходя через лобби, Соренсен заметила, что, в отличие от Беверли и Гвен, на Лорен не было сережек. Она знала, что ни у одной из женщин не было возможности вернуться к себе в номер, чтобы надеть другую пару серег.
– Вы случайно не заметили, когда она сняла их?
– Нет, – покачав головой, прошептал Иэн.
Сержант Соренсен вернулась в лобби. Остальные не сводили с нее настороженных взглядов. С тех пор как Иэн с посеревшим, потрясенным лицом вышел из столовой и, не говоря ни слова, опустился в кресло, все они сидели как на иголках.
Лахлан встал рядом с Соренсен, держа наготове наручники.
На лицах присутствующих застыло напряженное внимание. Когда полицейские подошли к Лорен, сердце Дэвида взволнованно забилось.
– Встаньте, пожалуйста, – сказала ей сержант.
Девушка встревоженно поднялась.
– Лорен Дэй, вы арестованы за убийство Бредли Харвуда… – сурово произнесла Соренсен.
Не замечая ничего вокруг, Дэвид сосредоточил все свое внимание на Лорен. Пока ей зачитывали права, девушка открыла было рот, чтобы возразить, но не смогла произнести ни слова. Она умоляюще посмотрела на Иэна, однако тот стоял как громом пораженный.
Лорен в смятении повернулась к Дэвиду – ей нужен был защитник, адвокат. Но он, ненадолго встретившись с ней глазами, почти сразу отвернулся и оглядел изумленные лица присутствующих.
Когда вокруг запястий Лорен щелкнули наручники, Иэну стало физически дурно.
Это какая-то ошибка. Его сердце бешено колотилось. Невероятно. Не может быть. Он лихорадочно провел руками по волосам.
Она казалась совершенно нормальной.
А он-то думал, что убийца – этот богатей Мэтью. Думал, что тот поругался с невестой и убил ее, а потом с типичной самонадеянностью маменькиного сынка, родившегося с серебряной ложкой во рту, попытался инсценировать несчастный случай. А Кэндис и Бредли что-то узнали, и ему пришлось их заткнуть. Но это был вовсе не Мэтью. Мэтью пострадал еще больше остальных, потерял любимую женщину. Иэн с тяжелым чувством взглянул на него: Мэтью никогда уже не будет прежним.
Но и сам Иэн никогда не будет прежним. Все они изменились навсегда.
Перед глазами все плыло. Иэн сглотнул, борясь с новым приступом тошноты. Может быть, полицейские ошиблись. Разумеется, Лорен не убивала всех этих людей. Зачем ей это?
Он снова взглянул на нее. Лорен закрыла глаза, ее губы были плотно сжаты. И вдруг Иэн понял, что это правда. Он не мог отвести от нее взгляд. Что скрывается за ее прикрытыми веками? Он осознал, что совсем ее не знает.
Иэн вздрогнул, сказав себе, что чудом уцелел. Они провели вместе несколько месяцев. Он был так в нее влюблен.
Мэтью смотрел, как Лорен берут под арест. Какими бы соображениями ни руководствовались полицейские, им можно доверять. Наверняка у них есть веские причины для задержания. И хотя ему было тяжело и горько, все-таки он почувствовал облегчение: его больше не подозревают в убийстве невесты. Он машинально шагнул к Лорен и тут же остановился. Так вот кто убил Дану! Это все она. Просто невероятно. Это она столкнула Дану с лестницы и добила ее, ударив головой о ступеньку. А потом равнодушно слушала, как другие обвиняют его, Мэтью, в убийствах. А ведь он едва не покончил с собой от отчаяния и страха.
– Зачем ты ее убила? – с надрывом спросил он.
– Пожалуйста, отойдите, – сказала ему сержант.
Лорен распахнула глаза и в отчаянии взглянула на Мэтью.
– Я ее не убивала! – закричала она. – Я никого не убивала! Они заблуждаются. Это ошибка! Это не я! – Она в панике повернулась к Иэну. Уж он-то, конечно, ей поможет. – Иэн, скажи им! Скажи, что это не я!
Но он только со странным выражением посмотрел на нее. Можно подумать, он ее боится. Всего несколько минут назад он беседовал с полицейскими! Что он им наговорил? Что ему известно? Не может он ничего знать!
Дэвид шагнул вперед.
– Ничего не говорите, – предостерегающе сказал он. – Ни слова.
36
Воскресенье, 17:45
Лорен посмотрела Дэвиду в глаза и поняла: этот человек ей не верит. Он ее не защитит. Она снова закрыла глаза и рухнула на пол.
Она сидела на полу со скованными руками, прислонясь спиной к дивану, и слушала приглушенные голоса вокруг.
Она им ничего не скажет. У нее есть право хранить молчание, и она им воспользуется.
Когда Иэн пригласил ее на этот проклятый уикенд, она и представить не могла, что ее ждет. Ничего подобного она не планировала.
Лорен вспомнила их первый вечер в отеле. Дана не понравилась ей с первого взгляда. Сначала ей показалось, будто дело в том, что девушка кого-то ей напоминает. Только за ужином она поняла, кого именно. После того, как Дана со смехом сказала: «Звук был такой, словно кто-то упал с крыши». Тогда-то Лорен и поняла, кто она такая. Ее сердце глухо застучало, на лбу выступила испарина. Ее бросало из жара в холод.
Дана, когда-то называвшая себя Дани, не подавала виду, что ее узнала. Пока не проговорилась про «крышу». Тогда до Лорен дошло, что все это время Дани просто притворялась – она всегда была хорошей актрисой. Хотя Дани, очевидно, хотелось дать Лорен понять, что она ее узнала.
Обе они изменились. По крайней мере внешне.
Это было так давно. Прошло целых пятнадцать лет – полжизни. Лорен была тогда невзрачной, замкнутой девчонкой с лишним весом, которую Дани безжалостно травила. Тем не менее, она ее узнала.
Дани тоже с тех пор сильно изменилась. В пятнадцать она была грубой, заносчивой девицей с коротко стриженными волосами. В своем новом образе Дана превратилась в утонченную, роскошно одетую женщину с безупречными манерами – неудивительно, что Лорен не сразу сообразила, кто она. Но она не сомневалась, что за показным фасадом скрывается прежняя заносчивая оборванка Дани. Глядя на Дану, никто не сказал бы, что когда-то она жила в убогом приюте, вымещая злость, отчаяние и страх на тех, кто не мог за себя постоять.
Лорен тоже оставила прошлое позади и не хотела, чтобы оно открылось. Теперь у нее был Иэн, и она не могла позволить Дане все разрушить. Необходимо было убедиться, что Дана ничего не скажет.
Остаток вечера прошел как в тумане. Пока Иэн трахал ее на черной лестнице, ее мысли были далеко. Что, если Дана заговорит?