То, что происходило позже, вплоть до самой инаугурации Байдена, лучше всего объясняется термином, который я ввел в оборот несколько лет назад – новый фашизм, когда государство при помощи технологий может лишить вас социальной жизни, а сегодня это для многих не менее страшно, чем потеря жизни физической. Достаточно лишить вас работы и вычеркнуть из среды коммуникации, и вы перестаете существовать. Демократы обвинили Трампа обвинили в подстрекательстве к мятежу, ему навсегда заблокировали Твиттер, усмотрев в его последних постах «призывы к насилию»; для его сторонников, с подачи Байдена, теперь есть официальный термин: «внутренние террористы». Сейчас идет разговор о принятии закона против «внутренних террористов», а демпартия обратилась к ФБР с просьбой об их внесении в базу для тех, кому пожизненно запрещено пользоваться самолетом (эта база существует с момента 11/9).
Интернет сервис Shopify заблокировал магазины Трампа, которые им пользовались; Paypal отключил аккаунт для сбора денег для общественных и политических инициатив Трампа, многих его последователей забанили в соцсетях, включая фейсбук. Сторонника Трампа, радиоведущего Стива Бэнона отъютубили за подкаст с Руди Джулиани, последовательным защитником бывшего президента.
Демпресса травила и обливала Трампа ушатами лжи на протяжении всего его президентского срока; публиковали книги о его психическом нездоровье, неподконтрольном поведении и тому подобном, заимствуя и здесь кое-что важное из арсенала бывшего шефа КГБ Юрия Андропова – именно он ввел в широкую практику расправу над неугодными при помощи психиатрических статей. Нэнси Пелоси, большая поклонница BLM, одна из первых вставшая на колени перед чернокожим населением Америки, что в ее случае больше похоже на сцену из низкокачественной немецкой порнографии, – неоднократно называла Трампа «служанкой Кремля» и активно ратовала за его досрочное устранение. Буквально недавно, в своем подкасте You and Me Both, Хилари Клинтон высказала идею, и судя по всему она будет воплощена в той или иной мере, о необходимости создать комиссию по расследованию «русского следа» в штурме Капитолия. Ее гостья поддержала эту замечательную мысль: «не знаю, – сказала Нэнси Пелоси, – что у Путина есть на Трампа, в политическом или финансовом плане, но ясно, что Путин
Лидер большинства в сенате демократ Чак Шумер озвучил дату начала процесса по импичменту Трампа, который с 20 января off-duty, на 8 февраля 2021 года. Можно предположить: скоро Трамп станет официальным русским шпионом, и на ближайшие четыре года работы хватит – нужно будет разоблачить русскую резидентуру во главе с этим негодяем, затем внутренних террористов, потом сочувствующих и т. д.
Блокировка аккаунта Трампа в твиттере и его изгнание из прочих соцсетей по сути – самый настоящий остракизм в греческом смысле слова[41], когда гражданина, чаще политика, выгоняли с территории полиса. Как в греческом полисе, выгнав Трампа из социальных сетей, одновременно с угрозой импичмента, демократы сделали все возможное, чтобы отобрать у него статус политического деятеля и практически низвести в ранг «внутреннего террориста» – национальной угрозы. Кроме того, не забудем, что эта мера идет вразрез Первой поправке к Конституции США, гарантирующей свободу слова.
Почему это произошло – вполне понятно. Как я уже писал ранее[42], Трамп начал революционный процесс «сверху», целью которого было подорвать глобалистскую парадигму «власти из единого центра». Выход из Парижского соглашения по климату, по сути противостояние экологическому контролю над политическими процессами, выход из ВОЗ, которая во многом ответственна за распространение коронавируса, – были, скажем так, официальным аспектом этой революции. Совсем не случайно, что первые указы, подписанные Байденом, вернули США в эти организации. Как ни парадоксально может прозвучать, трампистская революция – это отклик на мюнхенскую речь Путина, осознанно или нет, – и в этом не следует искать никакой руки Кремля или прочей глупости a la Клинтон или Пелоси.
Когда в 2016 году американцы избрали Трампа, они по сути заявили: мы более не верим правительству, мы не верим системе, мы хотим перемен. Сегодня система сказала американцам: we don’t give a damn what you want, все будет так, как хотим мы. Так, на выборах 2020 в США произошла реставрация, задача которой сводилась к одному единственному: вернуть систему в status quo, к 2016 году, к условной победе Хилари Клинтон. Поскольку в американской политической культуре проигравший национальные выборы кандидат как правило больше не баллотируется в президенты (исключением в XX веке стал Ричард Никсон), то Байден – это призрак Клинтон, мстящий за свой проигрыш. Крайне любопытно другое: победившие в Холодной войне США на наших глазах превращаются в римейк СССР – в страну с номинальной свободой слова, с преследованием «расово и гендерно нетолерантных» интеллектуалов, да и просто граждан, страны в которой выдавливается всякая альтернатива нынешней системе власти, обслуживающей новую антропологию.
Но есть одно важное отличие: при всем своем военном могуществе, послевоенный СССР всегда находился, как и новая Россия сегодня, в ситуации бейсбольного кэтчера, игрока, ловящего мяч сидя на корточках. Послевоенная система была выстроена таким образом, что практически любая политическая инициатива на большом масштабе исходила из США, они писали правила игры, которые меняли по ходу дела, если того требовала ситуация. Они же задавали семантику политического языка, который в СССР, как и в современной России, выучивали и использовали исключительно в качестве инструмента для обороны. Свое положение кэтчера Америка сохраняет и по сей день. Однако, как показали последние события, в метаполитическом плане – где роль играют не только определенные действия, как в политике per se, но и смыслы, заданные культурным кодом страны – она не смогла выжить без своего идеологического врага/alter ego, СССР, и как только представилась возможность, система создала его внутри себя самой.
Уникальность позиции Трампа в – вернее, вне – системы заключается в том, что он как раз и попытался изменить этот культурный код, сначала, под предлогом пандемии, переведя стрелки на Китай, а затем, если бы его не сместили с поста, зарыл бы его в песок. Доказательство моей гипотезе есть: плохо или хорошо, Трампу удалось разрулить конфликт с Северной Кореей, который мог иметь очень серьезные последствия; он чуть ли не единственный президент США в послевоенной истории, который не развязал ни одного военного конфликта. Если в 1966 году президент Джонсон еще мог говорить о том, что «эта нация достаточна сильна, общество достаточно здорово, а люди достаточно сильны, чтобы преследовать наши цели по всему миру [прежде всего имея в виду Вьетнам] и одновременно строить Великое общество у себя дома»[43], то спустя пятьдесят лет, в 2016-ом Трамп не мог подписаться под этими словами. Он резонно отсек все до «…общества у себя дома», чем и вызвал экзистенциальный ужас у демократов, которых в первую и во вторую очередь интересует мир повсюду.
Именно эта смена кода никоим образом не устраивала систему. Демократы прекрасно понимают: успешное продвижение новой антропологии невозможно, если поменять культурный код, поддерживающий современный политический инструментарий. Трамп стал помехой, дьяволом, абсолютным злом, выступившим против системного глобалистского добра. Этим, и ничем иным, объясняются камлания Клинтон и Пелоси о связях Трампа с Москвой, о сговоре с Путиным и т. п., он – враг, потому что подчиняется внешнему врагу; все, кто за него, тоже враги, поскольку не хотят превращаться в «новых людей».
Подписаться под словами Джонсона не может сегодня и российская власть. Примерно с 2012 года уровень жизни большинства людей идет на спад, в отличие от ее заметного роста (ок. 15 %) в первом путинском десятилетии. Изветно, что для экономического роста необходимы инвестиции, которые бывают либо внутренними, либо внешними. В 2000-х рост российской экономики был связан именно с внутренними инвестициями, которые некоторые специалисты связывают с умной политикой Центробанка, которым руководил Виктор Геращенко. Сегодня, по данным МВФ, общий объем инвестиций в России, например, за 2019 год составил около 24 % ВВП, что в принципе не так уж плохо для страны с уровнем дохода, как у нас. Однако, как говорят экономисты, это не транслируется в рост. Одна, возможно, главная причина стагнации заключается в том, что финансовые ресурсы недостаточно вливаются в технологическую отрасль. Другая – спад иностранных инвестиций, причину чего часто объясняют санкциями, что, впрочем, не всегда верно. В качестве примера: несмотря на санкции американский ритейлер TJX Companies приобрела 25 % российской сети магазинов одежды и товаров для дома Familia за $225 млн, в сделке также участвовал банк Goldman Sachs.
Как бы то ни было, экономическая ситуация в России такова, что в глазах большинства власть не может привести ее в качестве аргумента своей эффективности. Как и в любой стране, большинству нужна не политика, а благосостояние. Анатомия сегодняшних протестов, инициированных роликами вернувшегося из Германии Алексея Навального, при всей их крайне сомнительной доказательности – некоторые эксперты, как, например, Павел Данилин, обратили внимание, что сценарий последнего расследования скорее всего был переводом с английского