— Конверт, — вставила Дафна.
— Там были деньги, — сказала Глория.
— Почему вы так решили?
— А что еще там могло быть? — усмехнулась девушка. — Не признание же в любви!
— То есть самих денег вы не видели? — уточнил Дремин.
— Нет, — покачала головой Герда. — Просто, когда стали спрашивать Сашу, она не отрицала, вот мы и решили…
— Конверт был толстый? — вмешался Самсонов. — На нем были надписи, марки?
— Этого мы не знаем. Стояли далековато, — сказала Кларисса.
— Но пакет был тонкий, — добавила Дафна.
— Почему вы подумали, что это не обычное письмо? — спросил Самсонов.
— Саша спрятала его в карман так, словно боялась, что его кто-нибудь увидит, — пояснила Виолетта.
— Вы знаете, как зовут этого мужчину?
— Нет. Саша всегда называла его просто «старый друг». — Девушка хихикнула. — Он и правда не молоденький уже.
— Сколько ему?
— Лет пятьдесят, наверное. Вообще-то выглядит хорошо.
— Описать можете?
— Ну, невысокий, подтянутый. Волосы темные, короткие. Нос такой крупный. — Девушка изобразила в воздухе что-то вроде дуги.
— У него еще борода и усы, — добавила другая.
— А одет во что? — подсказал следователь.
— В черное пальто.
— Может, в вещах Чижиковой есть фотографии? — с надеждой предположил полицейский. — Этого «старого друга» или Парфенова?
— Кто знает? — пожала плечами Герда. — Мы в ее ящике не рылись.
— Да вы сами посмотрите, — предложила Виолетта. — А нам пора уже. — Она с беспокойством взглянула на подруг.
Те дружно закивали и зашумели, вспомнив, что через пару минут надо выходить на сцену.
— Покажите ящик Чижиковой, — попросил Самсонов.
Но не успели девушки открыть дверь, как она распахнулась и из нее повалили танцовщицы.
— Скорее! — крикнул кто-то из них. — Опоздаете — Пьер будет в ярости!
— А где, кстати, этот Пьер? — вспомнил вдруг про хореографа Дремин. — Управляющий сказал, что он должен быть в гримерке.
— Нет, Пьер уже возле кулис, — объяснила Кларисса. — Он пришел как раз перед тем, как появились вы.
Девушки показали полицейским ящик Чижиковой, быстренько оделись и умчались, на ходу заканчивая туалет. Самсонов и Дремин дождались, пока они уйдут, и только тогда вытащили ящик и поставили его на пол.
— Надо было их все-таки расспросить про татуировки, — заметил Дремин.
— Успеется, — махнул рукой Самсонов. — Главное — не спугнуть эту компашку. Давай пока посмотрим, что тут есть.
— На первый взгляд, не густо, — заметил Дремин, вытаскивая из кармана тонкие белые перчатки. — Но, как говорится, дареному коню в зубы не смотрят! — Он присел на корточки и для начала вынул лист бумаги, перевернул и, хмыкнув, отложил в сторону. — Пусто, — прокомментировал он. — Наверное, девчонка просто прикрывала им вещички. Так сказать, от любопытных глаз.
— Вряд ли, — возразил Самсонов. — Она не положила бы сюда что-то важное, потому что ящик не запирается.
— Тоже верно, — кивнул Дремин. — Тогда зачем мы тут копаемся? — Он выудил пластмассовую коробочку с тенями, помаду, пудреницу и несколько расчесок. — А вот это интересно. — Следак раскрыл сложенную пополам картонку с золотыми вензелями по краям. — Это приглашение. На бал! — Он присвистнул. — Знаешь куда?
— Куда? — Самсонов протянул руку, и Дремин вручил ему открытку.
— В Чесменский дворец.
— Куда?
— Знаешь Чесменскую церковь?
— Естественно. Красная такая, с белым.
— Вот-вот. А рядом с ней есть желтое здание, где сейчас ГУАП.
— Это еще что такое?
— Государственный университет аэрокосмического приборостроения.
— А я думал, там раньше церковь была, — удивился Дремин.
— Нет, Императорский путевой дворец.
— Откуда ты знаешь?
— У меня там приятель учился.
— Ясно, — протянул Дремин. — Только я не пойму что-то: как Чижикову туда могли на бал пригласить?
— Наверное, на студенческий, — предположил Самсонов. — Может, этот ее Парфенов там учится. Или работает.
— Надо проверить.
— Надо, — согласился следователь. — На какое число приглашение? — Он прищурился. — На завтра, к десяти вечера.
— Не похоже на студенческий бал, — заметил Дремин.
— Да, поздновато.
— Как поступим?
Самсонов положил приглашение во внутренний карман куртки.
— Я думаю, мы им воспользуемся, — сказал он.
Дремин прищурился:
— Пойдешь вместо Чижиковой, что ли?
— Почему бы и нет?
— На бабу ты не похож, Валера.
— Тут ничего про пол не сказано. Что там еще есть в ящике?
Дремин скептически хмыкнул.
— Сейчас глянем. — Он порылся, вытаскивая обрывки бумаги, испещренные бытовыми записями. — Слушай, ты серьезно насчет бала? Одному идти туда нельзя.
— Почему?
— Сам знаешь.
— По-моему, тут опасаться нечего. — Самсонов протянул руку и выудил из ящика небольшой круглый жетон с выбитой на одной стороне чашей.
— А это что? — заинтересовался Дремин.
Следователь перевернул жетон и слегка приподнял брови: на обороте была надпись «ТАЙНА», выполненная готической вязью.
— Не знаю, — сказал он. — Но думаю, лучше это прихватить. Похоже, Чижикова куда-то собиралась, но оставила все здесь.
— Думаешь, этот жетон — что-то вроде проходного билета? — скептически спросил Дремин. — По-моему, все это слишком сложно. Хватило бы и одного приглашения.
— Может быть, — отозвался Самсонов, пряча жетон в карман. — Но подстраховаться не мешает.
— Я пойду с тобой.
— Ни к чему.
— Подожди, выслушай! Внутрь не полезу, не волнуйся, но снаружи подежурю. Будем держать связь.
— Как ты это себе представляешь?
— Прилепим тебе микрофон. Если заявишься с приглашением, тебя проверять не будут.
— Уверен?
— Процентов на девяносто.
— Не так уж мало! — усмехнулся Самсонов. — Вот только где взять аппаратуру?
— Есть у меня знакомый парнишка, он все притащит.
— Серьезно?
— Угу. Согласен?
Самсонов пожал плечами:
— Почему бы и нет? Давай попробуем. Может, у тебя еще и камера найдется? В пуговице?
— Это вряд ли, — серьезно покачал головой Дремин.
— Ну, нет так нет. — Самсонов повернулся к двери. — Кажется, тут больше ничего полезного не найти. Пора двигать.
— Ящик все-таки прихвачу, — сказал Дремин. — На всякий случай.
— Надо поговорить с Пьером, — заметил Самсонов, когда полицейские вышли из гримерки. — Кажется, девчонки говорили, что он где-то возле сцены.
Самсонов и Дремин спустились и, притормозив пробегавшего мимо рабочего, спросили, где выход на сцену.
— Еще немного спуститесь, а потом налево и по коридору. Только никуда не сворачивайте, а то там много ответвлений, — отрывисто ответил тот и помчался дальше. Через плечо у него висел толстый, похожий на свернутую мурену кабель.
Полицейские двинулись в указанном направлении. Проходы были узкие, иногда было не разойтись с тем, кто спешил навстречу, и приходилось пропускать.
Света было мало — он шел от лампочек, свисающих в разных местах с потолка. Иногда идущие от них шнуры терялись в темноте, и казалось, что потолка нет вовсе, а лампочки появляются из ниоткуда.
Музыка звучала все громче. Это указывало на то, что полицейские на верном пути.
Наконец Самсонов и Дремин выбрались из лабиринта коридоров и оказались в толпе девушек и парней в самых разных костюмах. Здесь тоже пахло пудрой, потом и пылью. Она лежала на кулисах, на полу, стенах и вилась в воздухе.
— Ну и как мы его узнаем среди всей этой гвардии? — процедил Дремин.
— Кто больше всех распоряжается, тот нам и нужен, — отозвался Самсонов, обводя глазами присутствующих.
К полицейским протиснулся толстый клоун в невообразимом трико и кричащем гриме. На белом лице жуткой раной алел нарисованный до самых ушей рот. Между красными губами виднелись такие крупные зубы, что улыбка больше походила на оскал.
— Вы кто такие?! — прошипел он, наклоняясь к Самсонову и обдавая его запахом крепкого табака. Глаза у клоуна были маленькие и колючие — словно две льдинки, вставленные в мягкую оправу век.
— Нам нужен Пьер! — сделав страшные глаза, ответил Самсонов. — Срочно! Горим!
— Что случилось? — В голосе клоуна прозвучала обеспокоенность. Он невольно обернулся в сторону высокого тощего мужчины в синем пиджаке с розовым цветком в петлице. — Он сейчас занят.
— Некогда объяснять! — тревожным, если не сказать трагическим, голосом прошипел Самсонов. — Нам нужно срочно с ним переговорить.
Клоун помедлил всего секунду, затем протянул руку, указывая на мужчину с цветком.
— Пьер вон там. Надеюсь, у вас действительно что-то важное. — Он смерил полицейских недовольным взглядом и отошел, затерявшись в толпе танцовщиц в золотых смокингах.
— Пошли! — Самсонов начал протискиваться к Пьеру, стараясь не терять его из виду. Дремин не отставал, хотя ему было труднее, поскольку он тащил под мышкой ящик с вещами Чижиковой.
— Пьер? — тихо спросил Самсонов, подобравшись к мужчине в синем пиджаке почти вплотную.
Тот резко обернулся, удивленно моргнул и досадливо скривился. Его красивое лицо покрывал слой тонального крема, глаза и губы были подведены.
— В чем дело?! — проговорил он отрывисто.
— Нам надо с вами поговорить насчет Александры Чижиковой. — Самсонов украдкой продемонстрировал ему свое удостоверение.
— Кого? — не понял хореограф.
— Анабэль, — пояснил следователь.
— А-а, — протянул Пьер. — Она не появлялась уже пару дней. Никто не знает, где она. Мне придется ее заменить. Жаль, она отлично танцевала. — Хореограф приоткрыл кулисы и заглянул в щелку, через которую виднелась сцена. Вокруг гремела музыка, так что разговаривать приходилось, наклоняясь к самому уху собеседника. Губы у хореографа зашевелились, он что-то бормотал, видимо, комментируя выступление своих подопечных.
Самсонов бесцеремонно похлопал его по плечу.
— Анабэль убили, — сказал он, когда Пьер обернулся. — Поэтому она не приходила. Можете предположить, кто мог это сделать?