Старик покачал головой и вздохнул.
– Ты сам во всем виноват. Начальник лаборатории тебя даже не знал. Что случилось в морге? Может быть, ты занимался не теми делами? Как ты познакомился с номером девять?
– Это не твое дело! – быстро ответил Мартын, явно напрягшись.
– Да? Как раз таки мое. Потому что номер девять… – старик осекся и взглянул на отца Макса. – Я ведь хотел его убить… – на этих словах широкое словно блюдце и также же белое с синеватым отливом лицо Мартына расплылось в улыбке. Старик же быстро продолжил: – Долго выслеживал, пока… не столкнулся почти лицом к лицу там на заводе. Я прочитал записку, которую он оставил для сына… и почти сразу понял, что происходит. Понял, что он такой же, как мы. Такой же! – повысил голос старик. – И я не имею ввиду тебя, – злобно бросил он в сторону пошатывающейся гигантской тени, от которой на тротуарную плитку начали отстаиваться какие-то куски.
Вонь, исходящая от гниющего заживо великана, стояла такая, что мощная горилла, волею судеб оказавшаяся наиболее близко к этому чудовищу, решила отойти в глубину клетки.
– Из записки я узнал… что существует способ, может быть, один на миллион, чтобы изжить эту нечисть. Поэтому я здесь.
Монстр в свете прожекторов зарычал и на его голос откликнулись тысячи и миллионы стрекочущих крылышек где-то в темноте.
– Старик! Ты проиграл! Ты немощен! Бессилен против меня и моей армии! – Мартын захохотал, но в горле его раздалось бульканье и что-то выпало изо рта прямо перед ним – шмякнулось и распласталось.
– Господи… – прошептал Макс, поспешив отвернуться.
Боковым зрением он вдруг заметил едва уловимое шевеление. Всмотрелся в в слепящий конторой свет, пытаясь хоть что-то разглядеть и понял, что отец подает ему сигнал – это был их условный знак в пейнтболе, выставленный большой палец, который означал буквально следующее:
Я ТЕБЯ ПРИКРОЮ, ВСТАВАЙ И БЕГИ, ЧТО ЕСТЬ МОЧИ!
Палец указывал направление, в котором следовало бежать и это был…
Макс автоматически поднял голову, чтобы понять, что отец не ошибается – на черном столбе светился белый пластик указателя с надписью «Экзотические растения / Террариум».
Метрах в сорока вниз по дорожке виднелось прозрачное круглое здание – огромная теплица. Изнутри она подсвечивалась приятным зеленоватым светом и издали была похожа на стадион или инопланетный корабль. Макс видел оттуда некоторые видео и был примерно в курсе, как устроено все внутри. Кажется, здание было построено совсем недавно и даже считалось архитектурным шедевром.
Недолго думая, Макс взмахнул руками, вскочил на ноги и бросился к мерцающему в ночи зданию.
Позади раздался ужасающий крик, от которого у него подкосились ноги, но он не упал, – только зацепился рукой за колючий куст, сильно поцарапал кожу и помчался еще быстрее, так что ветер в ушах заглушил и вопль Мартына и крики животных и даже шум густой темноты, раскинувшейся над зоопарком.
– Далеко не убежит, – процедил Мартын, перешагнув через отца Макса. – Чертов пацан! – ругнувшись, он направился было за парнем, но тут почувствовал, как что-то вонзилось ему в ногу.
Он оглянулся и увидел кривой садовый нож, торчащий из голени по самую рукоять.
Мартын удивленно посмотрел на лезвие, черную кровь, вытекающую из кроссовка, потом на человека, который это сделал.
Его лицо перекосила гримаса.
– Ты разве не знаешь, что я не чувствую боли?! – закричал он, захлебываясь слюной, при это в груди его что-то громко клокотало и булькало. – А ведь ты должен знать! Ты все это придумал! Ты! – он резко схватил пытающегося отползти человека за шиворот и поставил его на ноги. – Смотри на меня! Смотри же!
На бегу Макс обернулся и увидел дикую картину – как чудовищно разбухший мужчина, лишь отдаленно напоминающий дядю Мартына, держит за грудки его отца и при этом дико его трясет – так, что голова отца болтается с такой силой, что вот-вот может оторваться. На мгновение Макс замер, в голове его сражались две мысли – одна четкая и ясная – «ВСТАВАЙ И БЕГИ, ЧТО ЕСТЬ МОЧИ» и другая – «ВЕРНИСЬ И ПОМОГИ».
– Все мы жертвы… – произнес старик, медленно приближаясь к сцепившимся мужчинам.
– Э нет! – закричал Мартына. – Жертва это ты. Пацан, его папаша и вся его семья. Все вы жертвы! Все кроме меня!
– Ну-ну… – старик скрестил руки и бесстрастно смотрел на Мартына. – Чего же ты хочешь? Убить его? Чего ты этим добьешься?
– Я? – Мартын засмеялся лязгающим, лающим смехом. – Мне все нравится! Я всем доволен! Мне нравится это ощущение общности, что все мы в саду – одна большая семья! И скоро нас станет еще больше! Но есть одна проблема. Я не хочу стареть, не хочу через каждые три дня полностью менять свою шкуру! Ты видишь? Видишь, что со мной происходит? – Он вытянул руки и Макс издали увидел, как с пальцев, ладоней, предплечий слазит кусками кожа и падает на тротуарную плитку. Зрелище было настолько мерзкое, что Макс поспешил отвернуться.
– Видишь? Смотри, что ты со мной сделал! – Мартын встряхнул человека, пытающегося высвободиться из его мертвой хватки.
– Он не виноват, – тихо сказал старик. – У нас у всех были неизлечимые заболевания и мы подписали договор, если ты помнишь. Он не мог знать, какие будут последствия.
– Не мог знать?! – взревел Мартын. – Да какая разница, мог или не мог! Тебе хорошо говорить с жабрами на спине! Твои кожа и мышцы не слазят каждые три дня до костей! Ты не превращаешься в безобразный кокон, который смердит на всю округу! А боль! Что ты знаешь о боли, старик?! Может быть ты знаешь, каково испытывать все это раз за разом, день за днем, годами!
Старик подался на полшага вперед. Мышцы на его торсе напряглись.
– Даже не думай, я пока еще достаточно силен. К тому же я не один! – окриком остановил его Мартын. – Нас тут много! Да?!
Словно в подтверждение его слов с деревьев, травы, кустарников раздался ритмичный стрекот, мерзкий и назойливый, а когда Макс поднял голову, то увидел, что там, в вышине, загораживая свет фонарей, в воздухе носились полчища насекомых, готовых, в этом можно было не сомневаться, в любую секунду ринуться вниз.
– А этот головастик!.. – он снова тыкнул в сторону Макса. – Он то чего?
– У него была неоперабельная опухоль мозга, – тихо сказал старик и оглянулся.
Макс, услышав эти слова, похолодел. Подался вперед, ноги его предательски ослабли и задрожали. В животе повисла леденящая пустота – болезненная и жуткая в своей бездонной обреченности.
– Что?.. – прошептал он одними губами. – Папа… это правда?
Гигант, потоптавшись на месте, опустил отца на землю, отошел от него на полшага и оглядел с головы до ног.
– Ах вот как было дело… – сказал он утробным голосом. – И… чем же ты его лечил, интересно…
Мужчина, почувствовав твердую поверхность слегка качнулся, но на ногах устоял – он поднял одну руку ладонью вперед, защищая глаза от слепящего света прожектора и посмотрел на великана.
– Ты ведь не был нашим пациентом, – медленно сказал он Мартыну. – Я даже не знал, что ты у нас работал, потому что редко бывал в морге. Значит… ты украл лекарства и…
– Я… я хотел ее вылечить… и заразился сам, – ответил Мартын. – Ночью я проник в лабораторию и нашел пузырьки с ее фамилией. А вообще… – он повысил голос, – это не твое дело, понял!
– Ты идиот, – глухо рассмеялся старик. – Теперь я не удивляюсь, что дальше санитара в морге ты не пошел.
– Держи язык за зубами, старик, иначе я его вырву! – взревел Мартын.
– Ты врешь даже теперь, когда прошло столько времени. Ты не хотел быть, как она, потому что ты видел, как она выглядит! Ты хотел быть молодым, ты знал, что в лаборатории есть один человек, у кого оказались положительные результаты.
Лицо Мартына исказилось гневом. Он схватил стоящую рядом с мусорным контейнером лопату и пошел на старика, который, однако, не шелохнулся и продолжал говорить.
– Но ты не знал, что у нас одинаковые фамилии… ты взял не те пробирки, идиот…
Раздался душераздирающий рев – Мартын открыл рот, напоминающий огромную пасть и закричал что есть мочи.
– Она моя дочь, сукин сын! Я искал ее все это время! – старик тоже закричал, пытаясь перебить рык Мартына. – У нас редкое генетическое заболевание, передающееся по наследству и надежды, кроме как на лабораторию, не было. А потом моя дочь пропала, просто исчезла и все! И я искал ее все эти годы. Оказывается, ты выкрал и прятал ее в своем вонючем подвале!
Звук сильного удара прокатился по темным закоулкам зоопарка – старик отлетел метра на три и приземлился на спину, ударившись головой о землю.
Он застонал, попытался подняться, но не смог – его руки и ноги беспомощно двигались отдельно друг от друга. Он казался большой рыбой, выброшенной на берег во время шторма.
Зловещая тень медленно приближалась к нему, закрывая тщедушное тело от яркого света прожектора.
– Зря ты сюда приперся, старик! – процедил Мартын и занес над ним древко лопаты, намереваясь воткнуть палку в грудь.
В этот момент прозвучал тихий твердый голос, который сначала никто не расслышал.
– Отойди от него, Мартын. Положи лопату и отойди.
Тот повернул голову и застыл, словно не веря своим глазам.
10
ФИНАЛ
«И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.»
От Иоанна святое благовествование 1:5
Тьма, окружившая светлое пятно луча прожектора с замершими силуэтами людей, один из которых лежал и негромко стонал подле другого – огромного и какого-то несуразного – вдруг зашевелилась и только теперь Макс осознал, что они не одни. Разумеется, он понимал, что в зоопарке полно обитателей. Более того, дикие звери, казалось, напряженно следили за происходящим между людьми, так не похожими на привычных смотрителей в грязных рабочих костюмах, с ведрами, лопатами и граблями в руках.
Эти люди явились совсем не для того, чтобы их кормить, убирать в клетках или сплетничать на бесконечных перекурах.
Впрочем, самец гориллы по кличке Рич Двойной Удар (из-за привычки с силой ударять в грудь сомкнутыми кулаками два раза, так, что проходящие мимо посетители зоопарка думали, что он решил пробить себя насквозь) – он прекрасно видел и понимал, что часть, именно часть людей, включая взрослеющего ребенка Человека, – были именно людьми. Почти такими же, как и те, кто за ними ухаживал.