Город окутывала пелена дыма. Когда бегство началось, воплотители подожгли пирс и верфи с висевшими в сухих доках недостроенными и неотремонтированными кораблями. Это было сделано для того, чтобы некромантам оказалось сложнее преследовать их по морю Аламбера. Хотя пожар и мог перекинуться на другие районы города, лордам, покидавшим страну, было на это наплевать.
От густого дыма на глаза наворачивались слезы и начинался кашель, но все равно сотни людей залезли на крыши или как можно ближе подошли к воде, чтобы пронаблюдать за отбытием своих повелителей. Барерису стало интересно, какое чувство они испытывают при виде этого зрелища — печаль или радость?
А он сам? На протяжении шестнадцати лет он был воином. Он не любил проигрывать, и, несмотря на самонадеянные заявления зулкиров о том, что через год или два они соберут могучую наемную армию и вернут себе власть над Тэем, он полагал, что именно это сейчас и произошло. Он сомневался, что ещё хоть раз увидит свой родной город.
Было непросто смириться с поражением после десяти лет непрерывных боев с Сзассом Тэмом. Он возненавидел лича с той самой минуты, когда обнаружил, что его подчиненные превратили Таммит в вампира, и с годами эта ненависть не уменьшилась.
Но теперь главным в его жизни стало иное чувство — любовь. Возможно, этот побег даже окажется для него благом. Теперь они смогут полностью посвятить себя друг другу и найдут способ снова сделать её человеком, не беспокоясь о том, что в очередной раз произойдет что–то ужасное и война их разлучит.
Да, все может обернуться к лучшему — если, конечно, им удастся беспрепятственно покинуть материк.
В последние годы жизни Азнар Трул велел построить для себя великолепный корабль, полный роскошеств, способных удовлетворить вкус самого привередливого сибарита. Сменив убитого зулкира на его посту, Самас Кул с нетерпением предвкушал, как в полной мере насладится всеми имеющимися на борту этого судна утехами, но оказалось, что на воде у него разыгрывается морская болезнь. С тех пор оно редко отплывало от причала.
Но сейчас этот корабль оказался весьма кстати, и Самас пригласил остальных зулкиров в гости — насладиться великолепным завтраком и зрелищем того, как рушится за их спинами Тэй. Он надеялся, что не потеряет лица, будучи вынужден внезапно поспешить к бортику. Пока что выпитое им зелье вполне успешно справлялось с дурнотой, но — кто знает?
Чтобы попасть к нему на корабль, Неврон призвал демона с головой прекрасной женщины и телом небольшого зеленого дракона, Лаллара прилетела, подобно птице, а Лазорил переместился через пространство.
Не хватало только Кумеда Хапрета. Самас подождал ещё немного, а затем спросил остальных зулкиров, не знает ли кто–нибудь, куда тот подевался.
Неврон улыбнулся.
— Боюсь, наш молодой коллега не сможет к нам присоединиться. Перед нашим отплытием с ним произошел несчастный случай. Мне самому пришлось приказать его подчиненным поджечь порт, иначе бы они этого не сделали.
Лазорил склонил голову, словно выражая одобрение.
— Полагаю, воплотители проведут новые выборы.
Неврон фыркнул.
— Пусть попытаются.
Глава 11
6–11 марпенота, год Голубого Пламени
Створки ворот в высоких черных стенах Безантура были распахнуты, а на возвышавшихся за ними шпилях развевались знамена ордена Некромантии. Это зрелище пришлось Сзассу Тэму по душе. Внезапно он почувствовал глупое желание пришпорить своего инфернального скакуна с чернильно–черной кожей, железными копытами и алыми глазами, промчаться сквозь ряды своей армии и, не мешкая, въехать в город.
Эта идея была не такой безумной, какой могла показаться с первого взгляда. Судя по сообщениям его разведчиков и прорицателей, внутри не осталось ни одного человека, кого бы ему следовало опасаться. Но в будущем ему предстоит править Тэем. Будет уместней начать правление, войдя в самый большой город в стране с почестями, полагающимися новому «регенту».
Поэтому он приказал выделить время на организацию торжественного шествия, хотя его офицеры и досадовали из–за этой задержки, считая, что он впустую тратит драгоценное время. Их нетерпение его забавляло, хоть он и не подавал виду. Они даже не подозревали об истинных размерах силы, которой наделил его Черная Рука.
Лич уже истратил большую её часть, а то, что осталось, понемногу начинало исчезать. Впрочем, иного он и не ожидал. Однако он полагал, что имеющихся в его распоряжении ресурсов хватит, чтобы достойно завершить эту войну.
Когда все было готово, он во главе своей армии въехал в город. За ним на почетных местах следовали Маларк Спрингхилл, Хомен Одессейрон и Азир Крен. По улицам разносилось эхо оглушительных маршевых песен кровавых орков и приветственных возгласов горожан, которые стояли у дороги или высовывались из окон, размахивая маленькими красными флажками.
Иногда радостные вопли становились немного тише, а, когда возобновлялись, то звучали несколько натянуто. Сзасс Тэм полагал, что это происходило тогда, когда на глаза горожанам попадалось какое–нибудь особенно омерзительное или жуткое существо, хотя далеко не все его чудовищные прислужники принимали участие в этом шествии. Некоторые из них были слишком велики, чтобы свободно перемещаться по улицам, другие днем становились невидимыми, а иные же не могли переносить солнечный свет. И все же оставшихся хватало, чтобы устрашить даже жителей страны, в войсках которой всегда было полно нежити и демонов.
Или, возможно, запах тления, исходивший от рядов ужасающих воинов и гулей, вызывал у людей дурноту.
В любом случае, Сзасс Тэм прекрасно осознавал — из прославлявших его сейчас горожан лишь немногие, если таковые вообще имелись, искренне желали ему победы, хотя, конечно, немало народу молилось о том, чтобы хоть кто–нибудь завершил эту затянувшуюся войну. Приветственные вопли жителей Безантура должны были убедить его, что они служили совету лишь потому, что не имели иного выхода, и, значит, у нового владыки нет никаких оснований их наказывать.
Но, хоть он и понимал их истинные мотивы, он не чувствовал раздражения. Более того, лич наслаждался этим мигом, мигом своего триумфа. Ему было безразлично, любит его Безантур или нет.
По традиции триумфальное шествие по городу обычно начиналось у северо–восточных ворот и следовало по круговому маршруту, который проходил мимо главных храмов и оплотов Красных Волшебников, а заканчивалось оно на площади, лежавшей к северу от Центральной Цитадели. Сзасс Тэм не стал нарушать обычаи и в конце пути обнаружил, что его уже ждут. Это оказался Зекит Шезим, первосвященник Бэйна, чьи глаза и зазубренные татуировки были черными, как и его одежда с латной перчаткой. Он подошел к личу, опустился на колени и протянул ему связку железных ключей.
Вообще–то это должны были быть ключи от Центральной Цитадели, но Сзасс Тэм, хоть и видел их в последний раз более десяти лет назад, сразу же понял, что это не они. Скорее всего, его враги забрали все оригиналы с собой.
Но какая разница? Эта небольшая церемония ничем не отличалась от славословий толпы. Он оценил само значение данного символического жеста.
Лич взял ключи и произнес:
— Спасибо. Теперь встаньте, Ваше Всезнайшество, и, уверяю, в дальнейшем мне хватит и поклона.
Зекит чопорно поднялся.
— Благодарю, Ваше Всемогущество.
Сзасс Тэм улыбнулся.
— Полагаю, мне понадобится новый титул. Любого зулкира величают «Ваше Всемогущество».
— Но, с другой стороны, — произнес Маларк, — вы последний из зулкиров Тэя.
— Тут ты ошибаешься, — ответил ему Сзасс Тэм. — Но, если повезет, скоро мы это исправим.
Зекит сделал глубокий вдох.
— Прошу прощения, повелитель, я пытался исполнить ваш приказ и поджечь корабли, но у меня ничего не вышло.
— Ничего страшного, — сказал Сзасс Тэм. — Если одна стрела прошла мимо цели, следует просто достать другую, а мой колчан, к счастью, ещё не опустел. А сейчас мне предстоит назначить правителя этого города. Хотите ли вы стать аутарчем Безантура? Если хорошо себя проявите, в будущем сможете рассчитывать и на более весомые награды.
— С удовольствием.
— Тогда вам понадобится это, — Сзасс Тэм вернул первосвященнику ключи. — Ну, не в прямом смысле, конечно, но все должно идти своим чередом, не так ли?
— Да, Ваше Всемогущество.
— Итак, ваше первое задание — позаботиться о том, чтобы все нужды моих солдат были удовлетворены. У многих из них есть потребности, которые горожане Безантура могут счесть предосудительными, но я хочу, чтобы все мои воины не испытывали ни в чем недостатка и твердо знали, что их командир хорошо о них заботится. С одной стороны, это означает, что вам предстоит проследить, чтобы никто им не помешал. Но также будет неплохо, если к завтрашнему утру город не будет лежать в руинах. Понимаете, к чему я веду?
— Да, повелитель. Я вас не разочарую.
— Полагаюсь на вас. А мы с моими помощниками тем временем пойдем взглянем на порт, — в сопровождении Маларка и обоих тарчионов лич направился в сторону пристани. Его эскорт последовал за ним.
На берегу ещё витал запах дыма и кое–где пылали небольшие костерки. Пожар уничтожил стоявшие в сухих доках суда, превратив их в почерневшие разваливающиеся остовы, готовые рассыпаться от первого же прикосновения. Пирс горел до тех пор, пока остатки его дощатого настила не рухнули в море. О нем теперь напоминали лишь несколько торчащих из воды опорных балок.
Маларк криво улыбнулся.
— Кажется, смотреть тут особо не на что.
Азир бросила на него неприязненный взгляд.
— Значит, так ты и заработал свою репутацию, умник? Констатируя очевидные факты?
Тарчиона Гауроса не мог не возмущать тот факт, что новообретенный союзник лича до недавних пор являлся одним из его самых опасных врагов, и Сзасс Тэм это прекрасно знал. Если бы только она поверила, что Маларк вовсе не стремится занять её место! К сожалению, даже если бы он и объяснил ей истинные мотивы шпиона, ей бы вряд ли стало легче на душе.