т векового безделья, — давало возможность выбирать национальную принадлежность. И хотя особого смысла становиться немцем или французом он не видел — сложности с документами и так далее, но осознавать, что в крайнем случае всегда есть запасной вариант, было очень неплохо.
— Итак, Петербург! — сидя за столиком небольшой кофейни, с предвкушением прошептал Алекс. Он частенько, с самого детства, особенно после прочтения книг, в которых описывалась столица, поднимался из своих подземелий наверх и, забравшись повыше, пытался представить, как там всё было до войны. Он представлял, каким был Зимний дворец, Петропавловская крепость, где стоял Мариинский театр, Эрмитаж…
И сейчас в нём, несмотря на холодную голову и трезвый расчёт, так сильно бурлили эмоции, что ни о чём другом он просто не мог думать.
Хорошо понимая, что поездка предстоит не увеселительная и цель у него не полюбоваться архитектурой, а стать своим среди российской элиты, он не совсем ясно представлял, как это сделать. То есть, конечно, какие-то мысли у него уже были, но сам он не считал их сколько-нибудь серьёзными. На самом деле, не может же он явиться непонятно откуда и прийти к императору со словами, мол, так и так, я ваш внук, только меня ещё нет, но я есть, и мне уже пятьсот лет. Так ведь не бывает? Ладно бы донор родился хотя бы каким-нибудь дворянчиком, всё полегче, но тут совсем лапотный, а это серьёзное препятствие. Добавьте сюда ещё крайне нежный возраст, когда никто тебя не воспринимает всерьёз, и поймёте, что чувствовал некромант, раздумывая о том, как же поступить.
Но если с взрослостью не повезло, значит, нужно искать другой вариант, а вот с ним-то как раз было туго. Причём совсем не от того, что князь не мог ничего придумать, отнюдь. Просто его идеи совсем не блистали оригинальностью, ведь будучи некромантом, магом смерти, всё, что он придумывал, начиналось с драки и разрушений. А здесь дело тонкое, совершенно не требующее лишнего внимания, и как выйти из положения, Алекс пока не знал.
Но тут вмешался его величество случай: за соседний столик подсели двое, взрослый мужчина — обычный смертный, и одарённый мальчик, примерно ровесник донора.
Одеты оба неброско, но довольно дорого, внешне тоже достаточно ухожены — на шее мужчины золотая цепь, а на безымянном пальце обручальное кольцо. Парень же не расстаётся с каким-то гаджетом, причём по виду явно очень неплохим.
Поначалу не обративший на эту парочку внимания, князь превратился в слух после того, как они стали обсуждать выбор факультета в какой-то академии, то и дело бросаясь словами «огонь», «боевая магия» и «ведьмак».
Куда решил поступать юноша, Алекса мало интересовало, но идею они подкинули ему хорошую — ведь где, как не в академии, он может легализоваться? Причём с его знаниями и силой много времени это не займёт. Год, может два. А там он уже получит реальный шанс исправить допущенные его предками ошибки, спасти свою страну и вернуть себе украденное детство, — хотя тут он сомневался, не очень хорошо разбираясь во временных аномалиях.
Он бы, конечно, попробовал пробиться в школу ведьмаков — именно там учился его отец, но на календаре уже конец августа, до начала занятий всего ничего, поэтому подай он заявление на поступление именно туда, автоматически обеспечил бы кучу ненужного к своей персоне внимания.
А в академии, — как князь себе представлял, — всё должно получиться, единственное препятствие, которое он видел, это его неумение общаться с живыми людьми, ведь он даже родителей своих не знал, друзей у него никогда не было, и вообще, кроме Борьки с женой да дяди с тетей, ни с кем никогда не разговаривал.
Но отступать он не привык, тем более что времени было достаточно, и, подслушав разговор отца с сыном, Алекс сделал первый шаг к осуществлению своей цели — купил билет на челнок до Петербурга.
Аэровокзал уездного городка произвёл унылое впечатление.
Ветхое деревянное строение — оно же зал ожидания и билетные кассы, хотелось сжечь. А полупьяных грузчиков умертвить и заставить нормально работать.
Эти лодыри умудрились не только несколько раз уронить его чемодан с тележки, да ещё и самого князя. Когда же тот попросил быть поаккуратнее, очень витиевато послали в какую-то непонятную сторону.
Ещё в трактире осознав, что его словарный запас скудноват — он разбирал едва ли половину из того, что говорили несостоявшиеся тюремщики, в этот раз смысл выражений грузчиков он понял отчётливо и как-то, будто само собой, тут же проклял до седьмого колена.
Вот только оба пьянчуги оказались бездетными, — причём даже в перспективе, — и должное распространиться на многие годы проклятье сработало практически сразу. Один успел дойти до туалета, где и благополучно скончался, а второй помер прямо на тележке, ладно хоть вещи разгрузил.
Алекс, понимая, что у этих ненужных смертей могут быть последствия, — след тёмной магии виден был очень хорошо, — поднял обоих и, заставив подраться, имитировал обоюдное смертоубийство.
«Конечно, подстава так себе», — сморщился он, — «но наверняка в этой дыре никто с алкашнёй разбираться не будет, сдохли и сдохли — туда им и дорога».
Если бы он тогда знал, как глубоко ошибается, считая местных сыщиков недотёпами, а окружающих идиотами, но, непривыкший иметь дела с живыми, некромант попросту не понимал, что люди не всегда ведут себя обосновано, и смерть даже пары пьяниц может вызвать у кого-то подозрения.
Но несмотря на такую вопиющую наивность, была у него одна очень хорошая черта, он умел признавать свои ошибки и, что самое главное, учиться на них. Поэтому, по прибытии в Петербург, заметив среди встречающих нескольких магов и людей в форме, поступил радикально — умертвил всех пассажиров, кроме паренька-недомага, и, тут же подняв трупы, бросил их вперёд, а сам под отводом глаз тихонечко ускользнул и, спрятавшись неподалеку, заставил оставшегося в живых парня атаковать встречающих тёмномагическим проклятьем. После чего тот, конечно же, не прожил и секунды, попросту испепелённый несколькими фаерболами.
Подождав ещё немного, Алекс коряво улыбнулся, с одной стороны оценивая свою работу на пять балов, с другой ставя жирную двойку за то, что вообще допустил такое. И, стараясь не дёргаться, добрался до второго входа в терминал, где, смешавшись с толпой, растворился в суете большого города. Казалось бы, настолько древний маг должен быть мега-мудрым и продумывать все свои шаги на сотню ходов вперёд, но здесь-то и была загвоздочка — «живя» в подземелье, безо всякого контакта с внешним миром, и получая знания из достаточно ограниченного количества книг, мудрости, должной приходить вместе с возрастом, он так и не нажил, являясь своеобразным катакомбным Маугли.
Отточить доступные ему заклинания, смесь тёмной и стихийной магий — вот и всё, что было почерпнуто в найденных фолиантах и тренировках на мародёрах и охотниках, но и в этом ему помогало скорее не мастерство, а практически бесконечный источник сил. Ведь где наиболее силён некромант? — Конечно на кладбище. — А если кладбищем является целая страна?
То-то и оно. Даже самый обыкновенный сгусток праха — аналог фаербола в тёмномагическом варианте, получался настолько мощным, что выбранную цель не спасала даже самая серьёзная защита. Ну а пробить его самого, — навесившего питавшиеся бесконечной энергией щиты, — нечего было и думать. Исключением стал тот последний раз, тогда появившийся в команде сильных стихийников некромант, питавшийся из того же источника, что и Алекс, смог серьёзно снизить его защиту, чем и воспользовались стихийные маги.
— Господин полицейский, вы не подскажете, как проехать до центральной библиотеки? — выловив из толпы нарядного служителя закона, обратился к нему Алекс, откровенно разглядывая.
Чёрная, строгого покроя, форма, такого же цвета фуражка и висящий на груди здоровенный знак с выбитым на нём номером.
— Тебе нужно на синюю ветку, — приложив в приветствии руку к козырьку, заговорил городовой, — потом сядешь на тринадцатый автобус, в сторону парка, только где выходить, точно не помню, но там уже у кондуктора спросишь.
— Спасибо, господин полицейский, — уважительно поклонился князь и, дав себя подхватить толпе, потерял служивого из виду.
Он долго думал, как ему поступить и с чего начать. Ведь не зная даже самых элементарных вещей о мире живых, ориентироваться оказалось невероятно сложно. Особенно это касалось науки. Если с магией он дружил крепко, то ушедшие в лету технологии, совершенно тогда ненужные, раньше его как-то не интересовали. «Взять хотя бы это», — он поднял голову, следя за бесшумно плывущим по небу кораблем. В книгах, а это были какие-то раритеты про винтовую авиацию, он читал, что летающие аппараты должны издавать достаточно громкие звуки, а тут ничего…
И, что совершенно естественно, не может же он явиться в академию, не зная элементарных вещей, поэтому первой своей целью, несмотря на дичайшее желание осмотреть город, он выбрал библиотеку.
Поначалу Алекс вообще задумывался, стоит ли оставаться в России, у него была мысль легализоваться где-нибудь в другой стране, но, поразмыслив, решил, что альтернатив государству Российскому, конкретно в его случае, попросту нет. Европу сразу можно отмести, там, если ты не высокородный, с тобой даже здороваться не станут, несмотря ни на какие способности. Остаются Китай, — но в этой стране смешаться с местными точно не удастся, — Альбион, — привитая с детства неприязнь к англосаксам может вылезти боком, — ну и Россия, где как минимум он де-факто может считаться своим.
Добравшись до библиотеки, что на удивление получилось очень быстро, он без проблем прошёл внутрь и, выбрав наиболее удалённое от всех место, принялся изучать каталоги.
— Мне нужны эти книги, — через некоторое время Алекс стоял у стойки библиотекарши и протягивал длинный, состоящий более чем из ста позиций список.
Полный недоумения взгляд после короткого паса рукой сменился на заискивающий, и женщина, а это была толстая и некрасивая мадемуазель, — Алекс не верил что такое чудовище может выйти замуж, — лихорадочно защёлкала по клавишам компьютера.