— Ты чего так лютуешь, командир? — со смехом проворчал Четвёрка. — Думаешь, забыли наши парни, как надо воевать? Науськать их хочешь? Меня так отец не воспитывал.
Золтан не ответил, он вздрогнул и посмотрел на стрелка так, что тот поперхнулся и отбежал от греха подальше. За секунду до этого Золтан услышал, как наяву детский плач в тишине.
С двадцати восьми оставшихся арбалетчиков сошёл уже третий пот. Под крики десятника и ругань Старших они разобрали практически все строения, сделанные из досок и мелкого сруба, сколотили из них щиты и установили баррикады вокруг колодца.
— Ещё нашли колдовские знаки? — спросил Золтан, пробегавшего мимо десятника.
— Никак нет, Вашество, в доме какие-то каракули были кровью по стенам, мы его спалили, как Вы велели. Но больше ничего. Окрестности тоже оббежали на всякий.
— Отлично.
Ближе к сумеркам центр деревни стал напоминать дощетчатый форт в миниатюре и ещё до того, как солнце, скрылось десятки факелов и горелок его осветили.
— И-и-и… и с кем воевать-то будем, Вашество? — десятник непонимающе оглядел позиции и готовых к бою стрелков. К ним подошли Тройка и Четвёрка глядя на него с явным беспокойством и неодобрением.
— Увидите скоро, — ответил им Золтан, — Ты, Тройка, всё узнать хотел, где я так стрелять научился. И подмечать всякое взглядом острым. Я тебе отвечал всегда, что тренировками добился, а ты не верил всё. Только вот я тебе не договаривал. Не для дичи или для пушнины с натянутой тетивой по три часа стоял, пока она не лопнет. Не на кабанов по тысяче стрел каждый вечер спускал. И не на рыцарей или конников. Не на людей я тренировался, Тройка, не на людей. Думал я, что жизнь эта меня оставила, а ан нет. Есть нам ещё, что друг другу сказать, — Золтан схватил с земли сумку, забрался на одних из помостов и прокричал: — Ну? Кто в нечистую силу не верует?
Ему никто не ответил. Огонь выхватывал изможденные и непонимающие лица солдат. Золтан опустился на колено, подрагивающей рукой раскрыл сумку, перерыл её содержимое и достал блестящую металлическую трубку. Встал, набрал в лёгкие воздуха, прислонил её ко рту и подул, что было сил.
В глазах своих бойцов он выглядел ещё большим безумцем, потому что звук, что издал свисток, не был слышан человеческому уху. Пока солдаты перешёптывались, а Савват неодобрительно качал головой и все больше мрачнел, Золтан три раза набирал воздух и подносил трубку ко рту.
— К бою, — хрипло закричал сказал он, так что все вздрогнули, но никто не шелохнулся, Золтан сказал уже тихо: — К бою, собаки! К бою, сказал!
Перешептываясь и переглядываясь, с явной неохотой солдаты распределились по периметру, зарядили арбалеты, упёрли их в землю, принялись всматриваться в окружающую темноту, то и дело с опаской оборачиваясь на командира.
— Это представление может нам дорого стоить, Золтан. Бунта хочешь? Мне им что сморозить, что ты упился до горячки? — прошипел на него Савват.
— Заткнись, — бросил Золтан и кинул ему свисток. Савват тут же поймал его и непонимающе повертел в руках, — Не выпускай из рук. Когда скажу «свисти» — просвистишь. И не спорь. Сам всё увидишь.
Золтан развернул свёрток со своим луком и взял из колчана четыре особенных длинных стрелы, с тяжёлым наконечником в виде полумесяца. Одну он уложил на тетиву, другие три зажал между пальцев, остриём вниз.
Факелы трещали в темноте, стрелки переглядывались и лишь изредка перешёптывались, ещё побаиваясь своего командира.
— Стой, кто идёт? — вдруг пробасил один из арбалетчиков слева.
Золтан ту же рванулся к позиции, встал за бойцом и заглянул в темноту через его плечо. Метрах в пятидесяти около дерева показалась человеческая фигура.
— Стой, кто идёт? — громче отчеканил арбалетчик, вскинул своё оружие, фигура не шелохнулась и не ответила.
— Давай, Савват, — приказал Золтан, мягко отодвинул арбалетчика, занял его место и вскинул лук.
Савват пожал плечами, припомнил чертей и карлиц-куртизанок, вздохнул обречённо и поднёс свисток к губам. В ту же секунду фигуру скрючило, и сложило пополам, её руки вскинулись к голове и прижались к ушам, словно она встала рядом со звонящим колоколом.
— Не понял… — прошептал Савват, растерянно всматриваясь в темноту, и ещё раз подул в свисток. Фигура снова скрючилась и ответила ему воплем от которого всё вздрогнули, а Золтан улыбнулся, расправил плечи, натянул тугую тетиву и пустил её.
Стрела чиркнула в районе шеи, фигура отшатнулась назад и упала.
— Что это было, чёрт дери?.. — спросил Савват дрожащим голосом и очертил круг по груди. — Колдунство какое-то? Что за свистулька чудная?
— Смотри щенок, внимательно смотри. Не видал ты такого, не показывал я тебе. И надейся, слышишь меня… в ночи молись Всематери, чтоб больше такого никогда не видеть. И прости меня. Все меня простите. Не мог я мимо пройти, — шептал Золтан.
Фигура неуклюже поднялась на ноги, от её головы отделился серьёзный лоскут, то ли часть скулы, то ли щеки, то ли челюсти.
— Бес меня забери! Живой! — прокричал Савват.
Золтан снова натянул стрелу, прицелился чуть ниже тазобедренного сустава и поочерёдно выпустил туда стрелы, которые держал наготове. И двух бы хватило, чтобы полностью отделить ногу от тела, но Золтан специально взял с запасом и положил стрелы внахлёст. Цель упала и теперь беспомощно барахталась на земле.
— Теперь надо спалить, — ухмыляясь, проскрипел Золтан. — Стрелки! Огню! И залп. Сразу залп!
По его команде почти слаженно, стрелки потянулись к своим поясным сумкам, достали оттуда тряпицы, перемешанные с соломой, намотали их на наконечники заряженных стрел, полили их маслом из дополнительных фляг и подожгли от факелов.
— Огонь! — скомандовал Золтан.
Град огненных комет устремился сквозь темноту к беспомощной цели. Стрелы разбивались рядом, разбрасывая огоньки по земле, пролетали мимо, и лишь несколько воткнулось в лежачую цель.
— Вот, псы, — ругнулся Золтан и недовольно покачал головой. — Что по темноте разучились стрелять? Вас опять под Василевск сводить?
— Ещё раз! — закричал Савват, пытаясь придать своему голосу смелости и с испугом поглядывая на командира. Таким он его ещё не видел.
Со всех сторон послышались удары арбалетов о землю, скрежет колёс, скрип натягивающейся тетивы и отборные ругательства.
— Быстрей, собаки! Нечистая ждать не будет! — прошипел Золтан.
— Смотри, командир. Встаёт!
Золтан хмуро повернулся и оскалился. Фигура действительно вставала. И нога и голова вернулись на место.
— Цельсь! — прокричал Савват. — Пли.
Зычно ударили натянутые струны. Град огоньков устремился к цели. В темноте что-то блеснуло, цель пришла в движенье, ловко увернулась от части стрел и часть отбила, словно кошка лапами.
— Ты смотри, голыми руками что ли ловит? — присмотрелся десятник. — Это что ж такое? Покойник незаложный? Нам чего делать-то, командир? Если ж он не убивается!
— Заряжай, — приказал Золтан, оставил позицию и пошёл к своей сумке.
— Слышали его? Заряжай! — поддержал Савват и повернулся к Семёрке и Восьмёрке. — Тащите-ка мою игрушку.
— Расступись! — крикнул Четверка, растолкал арбалетчиков, вскинул лук и начал посылать стрелу за стрелой в сторону цели.
Нечистая снова издала леденящий вопль и, отбивая стрелы, пошла вперёд. Они были ему нипочем. Последний залп почти в упор, тварь даже не отражала. Дала утыкать себя словно ижа и перемахнула через первый из оборонительных щитов. Бойцы отхлынули назад без всяких команд, часть успела перезарядить и снова дала залп. Без толку.
— Мечи наголо! Колоть тварь! Не давать победить! — заорал Золтан, схватил колчан с земли, перекинул через плечо, пошёл полукругом вокруг цели и стал посылать стрелы одну за одной.
С каждым попаданием чудище чуть вздрагивало, дышало тяжёло и сопело, но не двигалась секунд пять или шесть, изучая сбившихся в кучки стрелков, не решающихся сделать первый шаг.
— Расступись, мать твою! — послышался крик Саввата.
Не был он таким уж асом среди стрелков, и с луком и с арбалетом показывал результаты чуть выше среднего. Но звание Двойки носил не зря — когда отряд отступал и сокращал дистанцию, он и пара его протеже начинали наступать и били врага с двух-трех шагов, оставляя от штурмующих позиции гору трупов, заставляли их отступать и снова оказываться под огнём всего отряда. Так и положил народу, чуть меньше чем сам Золтан.
«Игрушка» Саввата была чем-то средним между тяжёлым пехотным арбалетом и полноценной балистой, прицельный выстрел из неё был возможен только с бронированного фургона, бойницы или триноги, а натягивали её в четыре руки как минимум. Но била она куда дальше всего, что было в отряде. С помощью неё Савват любил подрывать боевой дух штурмующих их позиции, прострелив насквозь смельчака или даже офицера, который ошибочно посчитал, что находится в безопасности.
До цели было всего шагов пятнадцать, она не двигалась, а Савват был очень смелым. Он выстрелил, уперев орудие в бедро. Ручная баллиста скакнула назад и вверх, чуть не расшибив ему голову. Заряд достиг цели. Чудовище завыло, повалилось на спину и завопило, сжимая сквозную дыру в брюхе.
Золтан не стал кричать приказы, их всё равно никто не воспринимал от страха и напряжения. Тренированным движением откинул колчан за спину, раздвинул тетиву, протиснулся в лук, освободил руки, сорвал с земли зажжённую масляную горёлку и опрокинул её содержимое на тварь.
Вот теперь тварь завопила и загорелась по настоящему.
В полной тишине, словно парализованные стрелки смотрели как догорает нечистая, как в ночи растворяется её вопль и как от её отвратительной наружности не остается и следа, кроме кучи вонючей грязи.
— Всематерь меня защити, — прошептал Тройка, не в силах отвести взгляд от дымящихся останков. — Я чуть не обоссался.
Золтан не ответил, неотрывно смотрел туда же, словно ожидая какого-то подвоха. Савват первый пришел в себя, раскрутил флягу, жадно отпил несколько глотков и вылил её содержимое на свои пропотевшие и всклокоченные волосы.