– Жанна, это Ксюша, – произнесла я, увидев на экране лицо горничной.
Поставив машину в гараж, я направилась на кухню, где и обнаружила своих новых подруг. Жанна, как обычно, сидела на высоком стуле и что-то жевала, не сводя глаз с экрана телевизора. Света, по обыкновению, возилась с каким-то блюдом.
– Привет, – кивнули мне «коллеги».
Я поздоровалась и присела рядом с горничной.
– Ты Галину Матвеевну не видела? – шепотом спросила у меня Жанна.
– Кажется, на улице, со Славой разговаривала, – ответила я, взяв из вазочки зеленое яблоко.
– Точно, скоро разбор полетов нам устроит, – мрачно предсказала девушка, не отрываясь от экрана.
– За что? – спросила я.
– Так уж положено, – донеслось из угла, где Света нарезала салат, – раз в неделю завхозиха приходит и портит нам настроение на весь день.
– Есть такая русская народная примета: если Галина Матвеевна ходит по дому с особо свирепым видом, скоро быть воспитательной беседе, – добавила Жанна.
Только этого еще не хватало, устало подумала я.
– Ой, Светка, – радостно воскликнула горничная, – он все-таки сделал ей предложение!
– Да ну? – не поверила повариха и подбежала к телевизору.
– Я же говорила! – победно сказала Жанна.
– Что ты говорила? – ехидно произнесла Света. – Ты говорила, что Веронику позовет замуж Антонио, а это же Марио!
– Да какая разница? – Жанна закатила глаза. – Антонио! Марио! Да хоть Хулио! Позвал ведь! Давай полтинник!
– Мы не на это спорили! – не согласилась Светлана. – Ты жульничаешь!
– Скажи просто, что тебе западло деньги отдавать!
– Да ничего мне не западло, просто по правилам играть нужно!
– Давай сюда! Это уже дело принципа!
– Не дам!
– Давай!
– Не дам!
– Прекратить! – услышали мы строгий голос и обернулись.
В дверях стояла Галина Матвеевна.
– Что здесь происходит? – хмуро вопросила она.
– Мы просто немного… поспорили, – тихо ответила Жанна, – ради смеха.
– Вам, Жанна Викторовна, не смеяться надо, а убираться получше. В гостиной на этажерке с фотографиями пыль, будто со времен основания Москвы никто не вытирал.
Горничная вмиг исчезла из кухни. Завхоз направила свой грозный взгляд на повариху.
– Светлана Терентьевна, вы прекрасно знаете, что у Маргариты Геннадьевны аллергия на карпа, зачем вы его приготовили два дня назад?
– Так это был не карп, – развела руками Света, – а лосось.
– Что бы это ни было, постарайтесь впредь внимательнее относиться к рыбным блюдам, – сквозь зубы прошипела Галина Матвеевна. – А вы, Ксения Романовна…
Я вжала голову в плечи.
– Справляетесь на удивление неплохо. Когда вы поедете за Лисой?
– Она позвонит мне, скажет, когда у нее заканчиваются занятия, – пискнула я в ответ.
Завхозица кивнула и испарилась.
– Совсем уже с ума сбрендили! – пробубнила Светлана. – Не могут лосося от карпа отличить.
Я замерла на стуле, отказываясь верить, что Галина Матвеевна, наш домашний фюрер, меня похвалила! Надо же, оказывается, я не такая уж и бестолковая.
Через минуту вернулась Жанна.
– Вот гадина! – взорвалась горничная. – Все там чисто было, ни пылинки! Просто она не может вот так, без унижений!
– Мне кажется, нам ее пожалеть нужно, – предположила я, щелкая пультом.
– В смысле? – ошеломленно протянули подруги.
– Она – пожилой, одинокий человек, – философски протянула я, – у нее ведь только одна забота – за этим домом присматривать, больше, видимо, не за кем. Это так грустно.
– Очень даже есть за кем, – заверила меня Жанна, – у завхозихи дочка есть, Настя. Она замуж вышла пару лет назад, удачно вроде. Да только теща зятя невзлюбила. Галина Матвеевна, как и все мы, раз в месяц к дочери ездит, нервы портит и ей, и мужу ее. В конце концов супруг Насте условие поставил: или я, говорит, или мать твоя. Настя, ясный перец, мужа выбрала, мудрая женщина. Да только завхозиха все равно к ним ездит, типа, проверяет, как они живут.
– А ты откуда знаешь? – Я выкинула огрызок яблока в мусорное ведро и опять уселась на удобный стул.
– А я много чего знаю, что в нашем доме творится, – хитро улыбнулась Жанна.
Я искоса взглянула на горничную. Кажется, новая знакомая может оказаться мне полезной.
– Я тут фотографии разглядывала, – я начала издалека, – и заметила, что Кирилл Юрьевич был очень симпатичным мужчиной. Наверное, от поклонниц отбоя не было?
– Наверное, не было, – тряхнула локонами Жанна, – я часто слышала, как он по сотовому с женщинами разговаривал. Только и сыпал – «дорогая», «милая», «солнышко»… Только вот ни одно из них, этих «солнышек», я не видела.
– Разве? – притворно удивилась я. – А мне Слава рассказывал, что одну Кирилл все-таки домой привозил. Причем совсем недавно…
– А, эта? – Жанна помолчала. – Тут вообще странная история…
– Да чего ж тут странного? – вставила Светлана, крутясь около холодильника. – Захотелось человеку остепениться, вот и женился на девушке.
– Женился? – Я так старательно изображала удивление, будто от этого зависела моя жизнь. – На ком?
– Да как раз на этой. Пару недель назад хозяин привез сюда свою новую подругу, вернее, это он так ее представил, – ответила Жанна, крутя в пальцах зубочистку, – в гостиной нас собрал и познакомил с ней: меня, Светку, завхозиху, Маргариту Геннадьевну. Лиску, естественно, тоже. Девушку звали Лилия. Красивое имя такое, да и сама девчонка тоже ничего, симпатичная, вежливая.
– Только Лису жалко было, – добавила повариха, – до этого момента хозяин никогда своих любовниц домой не привозил, ни разу дочка отца с его пассиями не видела. Наверное, думала, он до сих пор Елену Викторовну забыть не может. Познакомься, говорит, Лиса, с моей очень хорошей подругой Лилией. Девушка заулыбалась, хотела Лисе руку пожать, да девчонка руку отдернула и к себе убежала.
– Плакала она, – сказала Жанна, нахмурив лоб, – я потом убираться пошла, иду мимо, слышу, звук какой-то странный, тихонечко дверь приоткрыла, а там Лиса на кровати лежит, в подушку лицом уткнулась и рыдает.
– Бедная девочка, – прошептала я, представив, каким шоком для Лисы стала мысль, что отец «забыл» ее мать.
– Когда Кирилла Юрьевича не стало, – опять завела Светлана, – мы думали, с Лисой вообще истерика будет. Но ничего такого не случилось. Грустная, конечно, ходила, но и только. Будто она уже отца из своего сердца давно вычеркнула и теперь ей уже все равно, жив он или нет.
– Ну, это, пожалуй, слишком, – прищурилась я.
– Потом к нам полицейские приходили, спрашивали всякое. Они и сообщили, что, оказывается, Кирилл Юрьевич женился на этой своей «очень хорошей подруге», – Света присела рядом с нами, – мы удивились, конечно. Ну а когда рассказали о новом завещании хозяина…
– Ого, новое завещание? – опять притворилась я.
– Ага, – закивала Жанна, – будто Кирилл Юрьевич оставил все свое состояние новой жене. Круто, да?
– Да, – согласилась я, округлив глаза.
– Мы Лисе, разумеется, про бумагу эту ничего не сказали, незачем ей это знать, но вот про новую мачеху рассказать пришлось. Маргарита Геннадьевна с Лисой говорила.
– И как девочка себя повела?
– Спросила, где теперь эта Лиля. – Жанна налила себе стакан сока. – Не знаю, ответила Маргарита Геннадьевна, ее ищут. А Лиса и сказала: пускай ищут. Надеюсь, не найдут.
– Понятно, – протянула я.
– Мы хозяина из всей этой семейки больше всех любили, – не совсем в тему вспомнила горничная, – такой вежливый всегда был, сдержанный. Иногда, конечно, срывался, так он ведь вечно на нервах, можно понять. Но кричал на нас редко.
– А что, и такое бывало? – Я поудобнее устроилась на стуле.
– Конечно, – заверила меня Жанна, – вот совсем недавно, пару недель назад. Потерял хозяин свой сотовый, а меня искать заставил! Я, говорит, его на столе в кабинете оставил, а теперь мобилы там нет! Куда, говорит, ты его засунула? Так орал – ужас! У него какая-то важная сделка намечалась, позвонить срочно нужно было, а номер только в сотовом записан! Так Кирилл Юрьевич всю душу из меня вымотал! Я его мобильный целый день искала, а он в итоге на столе оказался, под папками! В восемь вечера нашли. Весь праздник мне испортил!
– Какой праздник? – не поняла я.
– День рождения Сережки, сына моего! Я сначала хотела к нему поехать, но завхозиха не отпустила. Говорит, только двадцать четвертого ездила, так еще и второго хочешь! Слишком жирно! Между прочим, день рождения только раз в году! – с обидой произнесла горничная.
– Это точно, – поддакнула я и быстро переспросила: – Какого, говоришь, числа день рождения у твоего сына?
– Второго июля, – с гордостью ответила собеседница, – он у меня Близнецы!
Глава 10. С миру по нитке
Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть.
– Второго июля, второго июля, – шептала я, обхватив голову руками. Как же Кирилл мог звонить в «Гелиос» в четыре часа дня, если все это время понятия не имел, где находится его сотовый телефон! Так, нужно успокоиться и логически поразмышлять.
Кирилл не мог звонить в «Гелиос», потому что потерял свой мобильный, который был найден только к вечеру. В конторе бизнесмен тоже не появлялся и не расплачивался за переписанное завещание. И уж конечно, не ставил своей подписи на бумаге. Следовательно, вероятно то, что Кирилл вообще не обращался ни в какую фирму. Это сделали за него. И сделали это минимум два человека. Первый из них – Маргарита Геннадьевна, которая забрала документ. Второй – господин Х, подделавший голос Кирилла. Такой расклад вполне возможен, Маргарита могла взять сотовый Ионова в любой момент. И в любой могла вернуть его на место. Только вот зачем ей это?
– Ксюша, с тобой все хорошо? Голова болит? – Голос Светланы отвлек от напряженных раздумий.
– Нет-нет, все замечательно, все просто замечательно.