— Ты сама не верила в ту лапшу, которую развешивала на уши аудитории, — услужливо подсказал Марк.
— А вот хамить не надо! — обиделась Лика. — Это была не лапша, а развлекательное чтиво. Ты от сказочника требуешь достоверности?!
— Не хотел тебя обидеть! — торопливо вставил Марк.
— Нет, хотел! — Лика с ужасом почувствовала, что завелась.
Едва успела прийти в гости — и уже в ссоре. Но сама ситуация… Знать бы, на что она здесь напорется! «Кара»! Поди псевдоним… Как могло случиться такое совпадение, это же немыслимо! И чего хочет этот скользкий Марк?
— Послушай, давай не будем горячиться! — забеспокоился «скользкий». — Мы с тобой попали в очень странную ситуацию, не будем усугублять. Прежде всего: ты уверена, что после стольких лет узнала эту женщину на моем портрете? Специфическом портрете, надо заметить!
— Хороший вопрос, — проворчала Лика. — А ты меня подсылаешь к Глебу, который уж тем более усомнится в том, что я ничего не путаю. Он же с ней в близких отношениях! А тут вдруг какая-то Лика… Я бы на его месте тоже не поверила. Но не беспокойся — я очень хорошо запомнила эту женщину. У нее необычно длинный узкий подбородок. И при этом большой рот. Что-то зловеще клоунское есть в ее лице, и улыбка мизантропическая. Так ведь что еще интересно: именно из-за того, что твоя картина светится, она и выделила эти черты. Ты ей совершенно не польстил, что было бы невозможно, пиши ты ее на холсте или на бумаге.
— У меня не было задачи портретного сходства. Я создавал призрака! — Марк вскочил не в силах скрыть горделивого волнения. — И сам, честно говоря, ошарашен оттого, что ты узнала оригинал. Мне и так было неловко оттого, что Глеб принес фото своей голой подруги! Понятно, что она сидит за столом, интимные места деликатно прикрыты… и тем не менее! Это Глебыч у нас свободных нравов, лично я в семейных отношениях традиционалист…
«Интересно, как этот традиционалист думает располагаться здесь на ночь на одной кровати?» — ухмыльнулась про себя Лика. Но теперь ей было не до житейских мелочей. Этот Глеб тот еще гусь! Поселился в мастерской и устроил в ней богемный притон, позволяя дружкам водить сюда женщин. Да еще и вывесил демоническое изображение своей обнаженной подруги-ведьмы! Экзерсисы Сен-Жермена, письмо обеими руками… Но для чего Лике засорять мозги этим интеллектуальным рукоблудием? Она в ужасе пыталась понять, чем ей грозит новое появление демонической сущности в ее жизни. И опять, как и двадцать лет назад, пыталась охладить себя здравым смыслом. Но о каком здравомыслии могла идти речь в этаком… промо-арт-драйве?!
Марк умудрялся прислушиваться к ней, но говорить о своем. Как любой художник, он на самом деле был очарован магией своего произведения. А байки о чертовщине — увольте! Это для публики, для вящего эффекта. Из него так и перла простодушная корысть творца — найти применение даже темной стороне своей Луны. Тем более что она лучше продается. И вот, сидя вместе с ним в этом симпатичном лофте, уютном — отключенный от сети «призрак» казался безопасным! — и будоражащем фантазию, Лика, опьянев, и сама увлеклась пикантной идеей. Всучить панно «Ученица Сен-Жермена» какому-нибудь гаду! И пускай себе хоть шейку, хоть шею сломает. Пускай ведьма сорвет планы террориста или педофила! И главное, что возмездие будет бескровным.
Все же под истеричным дурачеством постепенно проступало горькое недоумение: почему за все эти годы она так и не поделилась своей драмой со Стефанией? С источником всей «призрачной» эпопеи! Не появись тогда в жизни Лики этой пытливой «Фанни Горностаевой», как они с хохотом вспоминали Стешин псевдоним, разве встретилась бы ей ведьма? Нет, конечно! Лика просто не заметила бы кого-то, пробегающего мимо. Разве что эффектный плащ на секунду заинтересовал бы: агрессивная элегантность черной кожи, моментальные девичьи грезы «хочу такой же» и «с какой обувью его лучше носить»… Но незнакомка во плоти и поющий призрак неминуемо сошлись воедино — и сомкнулся какой-то магический круг.
Хорошо, пусть так. Но именно Стефания — тот человек, кто Ликину боль поймет и примет. И не станет лицемерно жалеть или аккуратно уговаривать забыть былые страхи и храбро смотреть в будущее, потому что «деточка, ведьм не существует!». Лика и так знает, что не существует, но человеческий мозг нуждается в сказке, в том числе и страшной. На этом своем принципе она успешно продержалась многие годы. Она была сказочницей. Правда, не андерсеновского накала, конечно. Она прагматично просчитывала свои сказки, но ведь теперь иначе нельзя — затопчут! Однако расскажи она Стефании о том, что ведьма забрала у нее удачу, — колосс на глиняных ногах рухнет. Получится, что Лика проиграла и нами управляет языческая мистерия, мойры и эринии… Получится, что в их давнем споре о непознанной природе мира Стеша выиграла, а Лика со слезами и своей поверженной практичностью пришла к ней за утешением.
Однако, так или иначе, ведьма, видимо, очень хотела, чтобы о ней рассказали, раз уж она через столько лет так причудливо вернулась. Лика сама запуталась, когда излагала Марку шпионские подробности этого триумфального возвращения. Они складывались в странную запутанную мозаику. Итак: Кара приходит на корпоратив в фирму, где работает Стефания, которая — внимание! — знала ее много лет назад под другим именем. Но они умудряются друг друга не заметить, зато Кара знакомится там с Глебом… а Глеб, как известно, разведенный Стешин кузен, которого сестрица хотела свести с достойной хозяйственной кадровичкой. Нет, это грубо и приземленно! Она хотела, чтобы он познакомился с милой женщиной. Вот он и знакомится на свою голову! Однако для чего-то «милой женщине» понадобилась и Лика… с которой они встретились на лестнице еще до нашей эры. Милая фурия хочет добить свою жертву! Что за клубок?! И ведь угораздило Глеба запасть на эту ведьму…
— …А Глеб взбаламутил меня на этот арт-объект, который отнял у нас выгодного заказчика! — поспешил в который раз уточнить Марк. — Таким образом, на счету этой фурии сломанная шейка бедра, напрасные усилия, потерянная прибыль плюс твоя история! Глебыч влип. Вот интересно, к кому она приходила на тот корпоратив? Может, этот кто-то тоже от нее теперь бегает, потому не общался с ней во время праздника!
— Действительно! — осенило Лику. — Надо будет это узнать. Но самое интересное и… страшное: зачем ей понадобилась я?
— Хочешь, я попробую узнать? Через Глеба, — вдруг предложил Марк. И смущенно улыбнулся. — Компенсация за причиненные неудобства!
— Я… не против, — как можно более сдержанно отозвалась Лика.
Что за вопрос! Разумеется, да. И перспектива единственной кровати на сегодняшнюю ночь ее сразу перестала тревожить.
Глава 11Эффект Паули
Стефания разочарованно вошла в пустую темную квартиру. Со всеми сегодняшними треволнениями она подзабыла, что Виктор должен быть на юбилее у своих давних и теперь уж единственных друзей, которые живут за городом, и, скорее всего, они его оставят у себя… В итоге — грядет одинокая ночь в обнимку с тяжелыми размышлениями после встречи со злым доктором. И, как говорится, что мы имеем? Пришлось взвалить на себя миссию ловца призраков в доме у Кары. Детство! Разочарование гарантировано, ведь в этом занятии залог успеха — лишь спонтанность. Одна ночевка ничего не даст. Если уж браться за дело, то высиживать в засаде месяцами…
Певунья у Андроникова монастыря была удачей молодости. А знающие люди говорят, такие удачи повторяются лишь перед смертью. «Господи, можно мне еще немного пожить! — поскулила Стеша про себя. — Я как раз только что раздумала умирать! И, заметь, я еще не старуха…»
Ладно, хватит страшилок. «Знающие» люди, строго говоря, имели в виду не смерть, а переход в более совершенное состояние.
Она набрала номер сына. Тот, конечно, не ответил по своей новой манере. Зарвался в самостоятельности. Решил, что окончательно сделал родителям ручкой! Ладно, может, на двадцатый звонок отзовется… Что ж, раз все покинули, придется заедать тоску шарлоткой и отвлечься легкой мелодрамой. Но смотреть фильм в одиночку быстро расхотелось, и Стешу незаметно унес виртуальный поток новостей, сообщений и всякой шелухи. Она хотела было мстительно набрать в поисковой строке имя нынешнего обидчика — на докторов всегда найдутся плохие отзывы, но в последний момент раздумала: а вдруг отзывы будут только благостными и слащавыми? Отвратительно! Каково остаться белой вороной среди них? И вместо того чтобы испытывать судьбу, она благоразумно решила перечитать отрывок из книги о судьбе шереметевской хористки. И… «отделить» Германа от Кары. Его мыслеформы от ее стиля. В прошлый раз Стефания прошлась по верхам, по сливкам сюжета и, конечно, многие родственные связи не уловила. Уж очень были запутаны эти связи…
И вдруг ее как током ударило: вчитавшись, она обратила внимание на фамилию Давидов. Ключевой герой повествования — это он, можно сказать, спас прапрабабушку Германа Серафиму от ужасов первого брака. Женился на ней и подарил благополучную семейную жизнь в мире и согласии. Давидов… и звезда Давида. Ассоциация, конечно, на «троечку», но именно она заставила задаться вопросом: а что же это за светило, к которому Кара привела больного Германа? Не странно ли, что сюжет-то знакомый: некий «лучший в мире» доктор, который помог самой Каре, но вот другому пациенту почему-то не смог. Однако тенденция!
Надо узнать его имя! «Звезда Давида» на тот момент на звание светила точно не тянул по возрасту, но… тогда кто? И Стеша, вдруг послушавшись шального порыва, решила пойти обходным путем. Даже слишком обходным, но бывает, что он работает. Она набрала знакомый телефонный номер. И конечно, понимала, что может сейчас получить отказ разной степени вежливости, и потому медлить в нерешительности нельзя — надо действовать, иначе никогда не позвонишь.
— Фанни? Рад слышать…
Слово «рад» Паша произнес с едва заметной вопросительной интонацией, которая, однако, не ускользнула от чуткого уха. И Стефания поспешила без экивоков сформулировать свою невинную просьбу, чтобы бывший начальник, а ранее друг, не подумал, что она хочет попросить невозможного. Например, справедливости…