Кто много дней по зыби волн зеленых,
Изменчивых и горько-просоленных
Вел наугад свой ненадежный бриг,
Тому любовь не пристань ли святая?
Она ему вдвойне милей в тот миг,
Когда благоухает, расцветая.
XIII. «Когда благоухает, расцветая…»
Когда благоухает, расцветая,
Душа омытая дождем любви,
Прошедшего на память не зови,
Оно душе, что розам пыль пустая.
О будущем восторженно мечтая,
Лишь настоящее благослови,
Его цветы раскрывшиеся рви
Пока они цветут, не облетая.
О, я обрел давно желанный кров!
Уединенье тихих вечеров
Воспоминаньями я не нарушу;
Мне миг поет: Над прошлым не косней,
Пусть напоит возжаждавшую душу
Любовь весной повеявшая в ней.
XIV «Любовь весной повеявшая в ней…»
Любовь весной повеявшая в ней,
В моей душе, ее обогатила;
Ей вновь дана особенная сила,
Чтоб каждый миг прочувствовать полней.
Ни сумерек, ни мрака, ни теней
Там не найти, где зоркое светило
Все тайники насквозь позолотило,
Все уголки представило ясней.
С такой душой всему пойду навстречу,
Всем улыбнусь и каждому отвечу,
Утешу всех, прощу всем, все приму
От райских гимнов до проклятий ада,
Ведь предназначен целый мир тому, —
Кому дана блаженная награда.
XV «Кому дана блаженная награда…»
Кому дана блаженная награда,
Мед знойных уст и свежесть нежных рук,
Тот замыкается в чудесный круг,
Где милый образ – верная отрада.
О, сладкий сон хмельного винограда,
Ты опьянил негаданно и вдруг,
Еще вчера я был веселью друг,
А нынче сердце тишине лишь радо.
Воскресший, просветленный и другой,
Я путь начну уверенной ногой,
Мне суждена дорога золотая;
Моя душа теперь еще нежней,
Когда благоухает, расцветая,
Любовь весной повеявшая в ней.
«О нищета, убожество и тлен!..»
О нищета, убожество и тлен!..
Не развязать запутавшийся узел;
Еще не кончен допотопный плен,
А тусклый день уже ресницы сузил.
В неизмеримый загнаны закут
Справляем шумно Пирровы победы,
А у ворот безмолвно стерегут,
Как хищники прожорливые, беды.
Трясина лжи засасывает нас,
Лишь жалкий бред великие миражи,
И гулко бьет одиннадцатый час
Над призраком злокачественной блажи.
«Татарин/Якерин…»
Татарин
Якерин
Бездарен
Как мерин.
Ночные размышления по дороге домой («Как долог путь с Арбата до Землянки…»)
Как долог путь с Арбата до Землянки!..
По бесфонарным улицам столицы,
Ногам набегавшимся вдоволь за день,
Удастся ли до дома добрести?
И с силою собравшися последней,
Лечу вперед с возможной быстротою,
Встревоживая гулкими шагами
Насторожившуюся тишину.
И вновь рассудок строго вопрошает:
«Зачем еще провел бесплодно вечер?
Ужели жизнь дарована поэту,
Чтоб еженощно в клубе он торчал?!.»
И в голове жужжат как пчелы мысли,
Им нет конца, как нет конца экспромтам
Тщедушного поэта Короткова,
Которые он пишет три часа.
Не оценить мне глубины и силы
Поэзии Максима и Тараса,
И не понять работы плодотворной
В правлении В. П. Федорова;
Лишь имена: Мареев, Злотопольский,
Манухина и Лада Руставели
Мне говорят, что стоит жить на свете,
Когда в Москве есть «Малый Особняк».
Человек («Невозмутимый как философ…»)
Невозмутимый как философ,
Я скромно коротал свой век,
Но здесь какой-то человек
В записке дал мне ряд вопросов.
Лишь на один из них сейчас
Отвечу строками сурово,
Начав их без четверти час
И кончив пять минут второго.
Рубя слова как дровосек,
В конце воскликну я невольно: —
«Будь человеком, человек,
И этого вполне довольно!..»
«Мы забываем нежные слова»
Мы забываем нежные слова
В тот миг, когда любовь уже готова
Сплести их в пенистые кружева
Признания и бреда золотого.
Но расставаясь в следующий час
Нам чувствовать дано, что неизбежно
Воспоминанья будут мучить нас
О неуменьи высказаться нежно.
«О, ранней осени пора!..»
О, ранней осени пора!..
О, эти поздние прогулки!..
В скиту удары топора
Вдвойне отчетливы и гулки.
Склонился на бок дряхлый вяз
У монастырского забора,
И шлейф лохматых туч увяз
В вершинах пасмурного бора.
Как и вчера, нам повезло,
Как и вчера, мы – только двое,
И льет настойчиво и зло
Тяжело-острый запах хвоя.
Как и вчера, твой дрогнет рот,
И вспыхнут грани в изумруде,
Когда нас примет поворот
И я коснусь прохладной груди.
«О, этот облик!… Это имя!..»
О, этот облик!.. Это имя!..
Они во сне и наяву;
Только надеждами одними
В свершенье чаяний живу.
Мне каждый день в разлуке долог,
Все жду когда же, наконец,
Развеется туманный полог
Между двух связанных сердец.
И как награду в утро встречи
За подвиг верности и мук,
Мои мужские примут плечи
Легкую тяжесть женских рук.
«От влажных строф ямбического склада…»
От влажных строф ямбического склада,
Пленительна, спокойна и легка,
Плыви благоуханная прохлада
В дыханьи ласкового ветерка.
И перед тем как в сумраке разлиться
Между цветов, колосьев и ветвей,
Ты опаленные сердца и лица
Волнующею свежестью обвей.
«От холода ли сердце затвердело…»
От холода ли сердце затвердело,
Или чрезмерный жар его сковал
Мне все равно!.. Под сенью покрывал
Я предрешил задуманное дело.
Моей души сомненье не задело,
Пусть яростно девятый мчался вал,
Не тщетно я в беспамятстве взывал
К той тишине, которой нет предела.
Переступив зияющий провал,
Она пришла как только миновал
Тяжелый день и небо отордело…
Ясней нет блага, сладостней удела,
Чем созерцать лица ее овал,
Всего себя отдав ей без раздела.
«Розовый диск в отдаленную рощу скользнул…»
Розовый диск в отдаленную рощу скользнул;
Легким туманом дымится овраг за дорогой;
Месяц над ветлами к облаку робко прильнул,
Новорожденный, наивный такой и двурогий.
Шумен был день и томителен солнечный зной,
Вечер безмолвствует свежесть и сон навевая;
Как хорошо, что для нас в этой жизни земной
Все отцветает, едва расцвести успевая.
Радость развеется ветром минут без следа,
Верная память подругою лживою будет,
Мелкими каплями дней ледяная вода
Страсть охладит и горячую дружбу остудит.
Все на мгновенье, и нам суждено лишь на миг
Вспыхнуть звездою и свежим пахнуть ароматом…
Вот посмотри: этот месяц давно ли возник,
А уж висит, наклонившись над самым закатом!..
«Сегодня я снова крылат…»
Сегодня я снова крылат,
Сегодня я весел невольно;
Душа упорхнула из лат,