1. Рабочие тетради (ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед. хр. 1–32). Черновые тетради, заполненные почерком А. Использовались нами по преимуществу лишь для верификации пограничных чтений.
2. Зашифрованные тетради. Вероятно, их было довольно много, но сохранилась только одна (ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед. хр. 97). В нашей работе не использовалась. Почерк А.
3. Отдельные рукописи стихотворений. Небольшое количество творческих рукописей Минаева, отколовшихся от основного архива, хранится в РГАЛИ, РГБ и ИРЛИ, а также в частных собраниях. Часть их отложилась в редакциях журналов, куда они отправлялись в надежде на публикацию, некоторые осели в архивах лиц, биографически близких Минаеву. Все они по возможности учтены в текстологическом комментарии; разночтения (кроме пунктуационных и строфических) оговорены. В ряде случаев именно рукописи этого рода служат источником текста для публикации.
4. Публикации в периодических изданиях. Их выявлено около 50-ти, с хронологическими границами 1913–1929. Все они учтены в текстологической части комментариев; этапы переработки текста (подчас довольно значительной) зафиксированы.
5. Инскрипты. При жизни Минаева вышла единственная книга – «Прохлада». Благодаря обстоятельности автора, сохранившего в записной книжке реестр получателей подносных экземпляров, мы знаем, что им было раздарено сто тридцать шесть ее экземпляров, первый из которых был преподнесен 21 января 1926 года, а последний – 3 февраля 1951 года (плюс к этому – некоторое количество неучтенных экземпляров, хронологически последний из которых был подарен 22 мая 1964 года). Подавляющее их большинство (а может быть и все) были снабжены инскриптами, причем по большей части – стихотворными. Копии их Минаев сохранял в своем архиве (убирая только прозаическую часть: обращение, подпись, дату). В случае, когда известно местонахождение оригинала, источником текста для публикации служит именно он. Единичные прозаические дарственные надписи Минаева на коллективных сборниках учтены и приводятся в комментариях.
6. Семь беловых тетрадей, заполненных почерком А (ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед. хр. 89–95). Стихи, помещенные в них, практически лишены авторской правки; записаны тесно, вплотную друг к другу, очень мелкими буквами. Все они заполнены в 1950-е годы (три – в 1955-м) и, вероятно, представляют собой опыт восстановления по памяти основного корпуса стихов после утраты части архива, либо попытку создания текстового депозита, который на время был отъединен от основного собрания рукописей, но потом туда вернулся. Варианты, предъявленные в этом источнике, зафиксированы в текстологическом комментарии; кроме того, иногда он служит для уточнения датировок (все эти случаи оговариваются отдельно).
7. Единственная вышедшая при жизни книга Минаева – «Прохлада». В качестве источника текста вошедших в нее стихотворений взят экземпляр, подаренный Минаевым Дмитрию Шепеленко 22 мая 1964 года (РГАЛИ. Ф. 2801. Оп. 2. Ед. хр. 48): в него рукою автора были внесены не густые, но значительные поправки.
8. Сорок девять рукописных книг (ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед. хр. 33–82, среди которых затесалась поэма Б. Садовского «Нэти»). Написаны почерком Б. Эти книги, созданные между 1940 и началом 1960-х годов, представляют собой главный источник для описания и публикации творческого наследия Минаева. Концептуально – это прямое продолжение традиции рукописных книг 1919–1921 годов с одним существенным отличием: они не предназначались ни для продажи, ни для раздачи, но только для сбережения корпуса текстов. Внешний облик их слегка разнится: Минаев использовал и казенные клееные тетради на 98 листов и, вероятно, сшитые самостоятельно, книжечки небольшого формата из грубой бумаги. У каждой книги была обложка, иногда рисованная; за ней следовал оформленный красивым орнаментом (Минаев был неплохим рисовальщиком) титульный лист с выходными данными; иногда отдельно отрисовывались и шмуцтитулы. Обычно (хотя и не всегда) каждая страница была заключена в орнаментальную рамку. В конце книги обязательно делалось оглавление; листы фолиировались. На последней странице находилась надпись наподобие следующей: «Книга сделана автором в июне 1957 года в Москве» – и тоже заключалась в отдельную рамочку.
Некоторые из сборников были составлены по хронологическому принципу («Стихотворения 1910–1912», «Стихи 1956 года»), некоторые – по тематическому («Среди братьев по Музе и сестер во Союзе»; это сборник эпиграмм, пародий и посвящений), иные – по формальным («Только ямбы и хореи», «По восемь строк») или неопознаваемым («Пена») обоснованиям. При этом стихотворения свободно переходили из одного сборника в другой – иные включались в 5–7 книг, а некоторые – лишь в одну. Иные книги изготавливались в двух экземплярах, иногда разительно отличавшихся между собой составом, а иногда – полностью тождественных. От раза к разу менялась композиция сборника, претерпевали метаморфозы сами тексты, ставились и убирались даты. Все это породило беспрецедентный в истории текстологии русского стиха конгломерат вариантов, упорядочить который можно было только при наличии отрефлектированных принципов и строгой методики.
Для начала был составлен хронологический указатель к рукописным книгам (при этом была проведена сверка вариантов одноименных книг; если они оказывались тождественными, то в дальнейших построениях участвовал только один экземпляр). Каждой из рукописных книг была присвоена собственная сигла (см. список условных сокращений). Потом был сделан полный табличный свод стихотворений по всем книгам, в котором идентификация стихотворения шла по первой строке (ибо название у Минаева склонно усекаться или меняться), а в качестве параметров учитывались дата написания и дата создания рукописной книги. Дальше тексты были отсортированы по дате написания – и таким образом получилось предварительное оглавление будущего свода. Затем к каждому тексту была составлена начальная текстологическая справка – в виде перечня (в хронологическом порядке) рукописных книг, в которые он был включен. Потом к этому скелету текстологического комментария были добавлены данные о прижизненных публикациях, отдельных рукописях, беловых тетрадях и прочих источниках текста. После этого был сложен первичный корпус – из текстов, взятых по хронологически последним источникам (естественно, разным для каждого стиха). Затем каждое стихотворение было ретроспективно и последовательно сверено со всеми своими промежуточными инкарнациями – печатными и рукописными; все изменения (кроме строфических, пунктуационных и исправления описок) фиксировались в комментарии. После этого, если канонический вариант стиха был лишен даты, она извлекалась из одной из предыдущих редакций (в этом случае она печатается в ломаных скобках).
Итак, все стихи печатаются в варианте, зафиксированном последней авторской волей и в хронологическом порядке; тексты, даты которых могут быть установлены с точностью до года, печатаются после точно датированных стихов соответствующего года. Несколько текстов не поддающихся датировке, вынесены в конец основного корпуса.
Комментарий к стихам по преимуществу избегает повторения общеизвестных сведений или пояснения хрестоматийных имен. Напротив, малозаметные участники и эпизоды литературной жизни 1920-х годов при возможности описываются с подробностями едва ли не избыточными – поскольку эта оказия для включения их в историческую реконструкцию может оказаться единственной на несколько десятилетий вперед.
Филология есть дело коллективное – и составитель пользуется приятной возможностью поблагодарить тех, без которых работа над этой книгой была бы невозможна.
Идея полноценного собрания сочинений Н. Н. Минаева с подробным историко-литературным комментарием зародилась весной 2011 года в электрическом собеседовании с В. Э. Молодяковым и В. В. Нехотиным по вопросам описания московской группы неоклассиков 1920-х годов. Констатировав исключительно слабую изученность вопроса, мои собеседники решительно призвали меня попробовать улучшить это положение.
Большая часть выездной работы над книгой проходила в читальном зале отдела рукописей Государственного Литературного Музея, где я неизменно встречал приветливую доброжелательность его терпеливых сотрудников.
Ценными указаниями и замечаниями я обязан Р. Д. Тименчику и Л. М. Турчинскому.
Отдельное спасибо Н. Н. Соболевой и Л. И. Соболеву, прочитавшим эту книгу в рукописи и избавившим ее от многих ошибок и неловкостей.
Я очень признателен Д. Болдыревой за компьютерный набор и С. Чурилову за разыскания в области периодической печати.
Частные детали комментария мы обсуждали с В. А. Дроздковым (тонкости семейной жизни Т. Мачтета), Ю. Г. Зархиным (возможные кандидатуры на роль адресатов эпиграмм), П. Л. Каганером (персональный состав руководства угольной промышленности), В. В. Кудрявцевым (особенности личности Н. Н. Ольховской), Е. Ю. Натаровым (внутреннее устройство Краснопресненской пересыльной тюрьмы), И. Р. Петровым (онтологический статус Е. И. Шадек), Д. В. Полищуком (следы влияния Мандельштама в стихах Минаева), В. А. Резвым (нюансы биографии М. Тарловского), Е. М. Эфрос (вопросы топонимики петербургских пригородов): я очень им благодарен.
Благодаря щедрости А. И. Романова мне удалось воспользоваться материалами его собрания минаевских рукописей и биографических материалов. С. А. Беляков прислал мне копию хранящегося в его собрании минаевского инскрипта.
Читатели интернет-версии биографии высказали ряд ценных наблюдений и дополнений.
Основная часть жизнеописания Минаева начерно сочинена во время долгих прогулок с моей обычной спутницей – палевым Лабрадором Грейс.
Принятые сокращения:
20дней – Минаев Н. В те двадцать дней, когда гостила муза. 17 июня – 6 июля 1958 года. М. 1958 (ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед. хр. 62).
75Ст – Минаев Н. Семьдесят пять стихотворений. М. 1957 (ГЛМ. Ф. 383. Оп. 1. Ед. хр. 52).