Мой мозг, конечно, в курсе, что слово «нет» ничего не значит в плане симпатии. Я не должна ничего приносить в жертву, чтобы кому-то понравиться. Мне также ясно, что человека, который умеет проводить границы, только больше уважают. Но на практике мой мозг ничего не применяет. Мне становится мучительно НЕЛОВКО, и я стремлюсь как можно скорее выйти из этого ужасного положения, сказав спасительное «да, конечно, я все сделаю». А потом кусаю локти, потому что ничего не успеваю.
Один из коллег, которые приносят мне плюсы в карму, – это Маркус. Он часто обращается ко мне со словами:
• Ты могла бы…?
• Слушай, у меня тут небольшая проблема…
• У тебя есть минутка?..
• Тут вот еще что…
И глазом не успеваешь моргнуть, как уже сидишь над «проблемой», которая не имеет ко мне никакого отношения. По крайней мере первоначально. Теперь это уже и моя проблема. Раздражает ли это? О, да. Касается ли это меня лично? Конечно! Так что с этого момента стремление понравиться (и Маркуса) – в задницу!
Конечно, это не значит, что я больше ни разу в жизни не помогу Маркусу. Но это не должно быть регулярным действием.
– Что же мне лучше сказать? – вслух размышляю я, сидя с Яной за бокалом мартини в кафе.
– Как насчет «нет»? – предлагает она.
Я пристально смотрю ей в глаза:
– Ты не помогаешь, дорогая моя.
Специалисты утверждают, что для таких бесхребетных тряпок, как я, лучшим решением будет попросить о времени на раздумье.
– Можешь проглядеть мой текст?
– Я отвечу тебе через 10 минут.
Отличное решение. Только вот проблема: через десять минут мне все равно предстоит сказать слово «нет», и я сталкиваюсь с той же самой дилеммой.
Другой вариант – сделать человеку комплимент, прежде чем отказать в чем-то.
– Можешь проглядеть мой текст?
– О, твои тексты я читаю с огромным удовольствием, но на этот раз не могу.
Звучит намного лучше, чем «нет».
На следующий день в офисе я немного на взводе. И жду случая попрактиковаться. Он наступает: Маркус входит в мой кабинет ровно в тот момент, как я закрываю крышку ноутбука.
– Привет, Алекс, ты уже закончила?
– Да, – вот-вот скажет, сейчас скажет, думаю я, и уже немного волнуюсь.
– Ты могла бы проглядеть мой текст быстренько? В нем чего-то не хватает.
Вот оно – момент настал.
– Маркус, я читаю твои тексты с огромным удовольствием, но сейчас не могу.
И очаровательно улыбаюсь. Неужели мой ответ прозвучал умоляюще? И почему я не чувствую облегчения, потому что наконец сделала это? Мне тут же становится понятно, почему. Маркус просто не воспринял мое «нет». Видимо, мое подсознание заметило это намного раньше меня, поэтому я не чувствую никакой радости. Маркус тем временем стоит в дверях. Может быть, что-то во мне он прочитал как возможность пойти на попятный.
Я не должна ничего приносить в жертву, чтобы кому-то понравиться.
– Но мне нужно отправить его уже сегодня, ну пожалуйста, это же совсем недолго! – и он склоняет голову набок и улыбается.
Ну, это уже для продвинутых. Как он вообще превращает свой дедлайн в мой дедлайн? Это возмутительно! К тому же я знаю, что Маркус постоянно откладывает дела на потом, а в последний момент просит помощи у всех подряд. Более того, просмотреть его текст – вовсе не так быстро! Обычно это отнимало у меня час или два. Да он просто не воспринимает меня всерьез, думаю я, и во мне растет злость.
Ситуация начинает напоминать мне тот день, когда я послала к черту Катрин. Тогда мне удалось использовать волну злости, чтобы потопить свое стремление всем угодить. И сейчас я сделаю то же самое. Это, конечно, не метод осознанного управления чувствами, но он работает. Я думаю: вот уже восемь часов я в офисе, и у него хватает наглости прийти и попытаться навесить на меня свое дерьмо. Я встаю и выпрямляюсь – злости нужно больше пространства, чем эмпатии. И потом этот дурацкий наклон головы! Неужели он серьезно думает, что его гримасы помогут убедить меня? За кого он меня вообще принимает? Хотя, признаться, у него довольно часто получалось меня убедить одним только щенячьим взглядом…
Нам нравится нравиться другим людям. В пользу этой теории говорит то, что нам гораздо проще сказать «нет» человеку, которого мы хорошо знаем и в чьем расположении к нам мы уверены.
Я наклоняю голову точно так же, как он, и смотрю ему в глаза. Его очаровательная улыбка немного гаснет.
– Нет, спасибо, – говорю я.
На этот раз до него доходит. И тогда наконец меня захватывает то прекрасное чувство. Оно поднимает меня ввысь и освобождает от злости. С прекрасным настроением я беру свои вещи подмышку и хлопаю озадаченного Маркуса по плечу.
Кстати, Маркус не сердится на меня. И не ненавидит. Не считает мое поведение нетоварищеским и не сплетничает на каждом углу, будто от меня воняет или еще что-нибудь в этом роде. Наоборот, мне кажется, он теперь в целом воспринимает меня более серьезно. Когда возникает реальная проблема, я помогаю ему, если могу, и прежде всего – если хочу.
И мне стало легче.
Когда Лена, прикрепленный ко мне стажер, спросила меня, не могу ли я написать отчет по практике, я ни минуты не колеблясь, ответила ей: «Только через мой труп!» Но потом мы с ней вместе рассмеялись, и проблема была решена.
После работы
Если во время работы удается не наступить на горло ни начальнику, ни коллегам – и это уже достижение, но внерабочие вечерние сборища – это полный абсурд. Я имею в виду – кому может прийти в голову такая безумная идея? Как будто человек после восьмичасового рабочего дня оглянулся вокруг и сказал: «Вот бы сейчас еще пару часов полюбоваться на всех вас!». Это вообще физически возможно? И вообще, каким-таким образом на небе сошлись звезды, что эти мероприятия, хотя и называются «внерабочими», наоборот, описывают ту ситуацию, когда ты остаешься как бы на работе, среди коллег?
Если во время работы удается не наступить на горло ни начальнику, ни коллегам – и это уже достижение, но внерабочие вечерние сборища – это полный абсурд.
Я могла бы назвать много вещей, которыми я хотела бы заняться после работы. Пойти домой. Что-нибудь приготовить. Выпить бокал вина. Погулять в парке. Съесть мороженое. Поиграть с ребенком… Таких вещей существует миллион. Среди них попадаются и совсем нелепые, например, покататься на тракторе, полетать в аэродинамической трубе или пощекотать карпа, но никогда, ни за что в моем списке не появятся пункты типа «посидеть за столиком в углу бара в компании глупо хихикающей Мехтхильд и напившегося Маркуса». Я точно это знаю – потому что однажды уже проводила время именно так.
Когда я только пришла работать в агентство, как раз началась мода на посиделки с коллегами после работы. Это было примерно как пойти в клуб, только не в одиннадцать, а в семь вечера, и с легкими закусками. Такие мероприятия словно специально придумали для работников сферы консалтинга, рекламы и медиа, которые:
1. не имеют семьи, ждущей их на ужин и…
2. должны вовремя ложиться спать, потому что на следующий день предстоит вставать на работу.
Многие работодатели додумались также до того, чтобы сотрудники одной компании вместе ходили после работы перекусить – мол, это повысит эффективность. Вроде как легкий ужин поспособствует междисциплинарной коммуникации, потому что во время него работники обсуждали бы разные рабочие темы и задачи и – самое классное – не тратили бы на это рабочее время!
Детлеф тоже предложил устраивать подобные встречи, предположительно для того, чтобы укрепить внутреннее корпоративное единство. Но результат был противоположным. Одни возмущались, что их так поздно предупредили, другие восприняли это как обязательство, несмотря на то что у них дома семьи. Третьим не было охоты до таких мероприятий, и они пришли в плохом настроении (в том числе и я) и забраковали выбранное место. Еще пришла Мехтхильд. Было ужасно скучно, все выглядели растерянными и не знали, что они там делают. Правда, все ели. Скорее всего, все это дело потихоньку свернулось бы, но потом произошло следующее.
По иронии, Детлеф сам поспособствовал укреплению командного духа – невольно. Он представил нового управляющего. Этот управляющий вел себя настолько отвратительно по отношению к каждому, что все сплотились в едином чувстве ненависти. Неспроста в одной китайской пословице говорится: благополучие всей деревни зависит от того, есть ли в ней человек, которого все ненавидят.
С тех пор некоторые коллеги периодически встречаются в баре после работы, чтобы выпустить пар и вдоволь обругать управляющего. Я с удовольствием участвовала в таких встречах и с воодушевлением ругала управляющего на чем свет стоит. Мне как новичку это помогало чувствовать вовлеченность.
Но через некоторое время весь мой пыл сошел на нет. С одной стороны, управляющий подуспокоился, с другой, я поняла, что злиться на управляющего не только в рабочее время, но еще и после работы – это глупо. Мне ведь за это не платят. Эта светлая мысль пришла мне однажды во время посиделок в баре. Я будто протрезвела, оглянулась вокруг и сделала вывод: у нас всех нет ничего общего, кроме злости на управляющего. За исключением Мехтхильд и Маркуса, которые, выпив по второму коктейлю, садились поближе друг к другу. Но в тот момент я уже уходила.
Благополучие всей деревни зависит от того, есть ли в ней человек, которого все ненавидят.
Тем не менее группа крепких орешков осталась верна заведенной привычке и возвела пятничные возлияния с коллегами в традицию. Это мило, потому что, например, Мехтхильд и Маркус (M & M’s) очень сблизились. Но я не хочу во всем этом участвовать. Я хочу после работы говорить не о работе и не сплетничать о коллегах. Я хочу домой, снять наконец бюстгальтер и побыть с близкими.
Именно это (за исключением части про бюстгальтер) я говорю с недавних пор коллегам. Раньше каждую пятницу я придумывала разные отговорки в надежде, что когда-нибудь меня просто перестанут спрашивать. Да уж, конечно!..