Одри взглянула на Ли, стараясь казаться уверенной.
– Что сделано, то сделано. Я совершенно счастлива, – сказала она. – Конечно, жаль, что я не получила твоего письма, но теперь это ничего не изменит. Я уже давно была обещана Ричарду Поттеру, а когда вернулась домой, то поняла, что именно здесь мое место. Я была уверена, что ты никогда не сможешь быть счастливым здесь. Мой отец очень счастлив и доволен тем, что я вышла замуж за Ричарда. Ричард во многом помогает Джою и относится к мальчику очень хорошо. – Одри подошла к столу, села и указала ему на стул. – Садись, Ли. Здесь так жарко, не правда ли? Я помню, как ты уверял меня в прошлом году, насколько приятнее лето в Коннектикуте. Думаю, наверное, ты прав. Но я намного легче переношу жару, чем ты.
Ли молча смотрел, как Одри сидит и пытается вести светскую беседу. Боже мой, неужели она думает, что возможно обмануть его? И письма здесь совершенно не при чем. Он не доверял ее беспечным словам. Стоит только внимательнее взглянуть на нее! Что-то непонятное в ее замужестве.
Он решил послушать ее, не перебивая. Пусть выговорится. Она хочет сделать вид, что все сложилось прекрасно, протянула ему руку и показала сверкающее кольцо.
– Мы поженились тринадцатого мая… О, это была грандиозная свадьба! У нас есть вырезки из газет, где напечатано об этом. Я покажу их тебе потом. Мы с Ричардом планируем устроить в Бреннен-Мэнор еще один котильон, когда они с отцом вернутся. Мы пригласим на танцевальный вечер всех соседей, чтобы еще раз отпраздновать свадьбу. Свадьба состоялась в Батон-Руже. Когда закончатся выборы и в Белом Доме будет человек, защищающий идею рабства, мы с Ричардом отправимся в Европу, продолжим наш медовый месяц.
Ли подошел поближе, сел на стул, стал рассматривать кольцо.
– Красивое, – заметил он равнодушно. – А что Ричард и мистер Бреннен делают в Новом Орлеане?
Одри убрала руку, чтобы он не взял ее в свою. Она не должна позволять ему касаться ее. О, но как хотелось, чтобы он обнял ее и защитил! Ли сделал бы все, если бы она попросила. Но именно ему она ни за что не расскажет, в каком аду живет.
– Там проходит встреча самых влиятельных людей Луизианы. Они обсуждают, что необходимо предпринять, как добиться выдвижения от Демократической партии человека, защищающего права рабовладельцев. Ты знаешь, наверное, что на первом съезде они не смогли прийти к согласию по поводу кандидатуры. Скоро состоится другой съезд, на этот раз в Балтиморе. Отец и Ричард не смогут поехать туда, но сделают все от них зависящее, чтобы был выдвинут нужный человек.
– Это уже ничего не изменит, – ответил он. – Авраам Линкольн собирается одержать победу.
– Никогда! Юг объединится и не позволит Линкольну занять Белый Дом.
«Какое это имеет сейчас значение?– подумал Ли. – Именно сейчас я вижу перед собой самую несчастную женщину на свете».
Лина принесла лимонад, налила для Ли в стакан. Вернулся Джой и набросился на гостя с вопросами. Ли упомянул, что побывал на съезде Республиканской партии. И Джой, и Одри попросили его рассказать о съезде, о городе Чикаго. Прошло совсем немного времени, а они уже разговаривали, как старые друзья, какими были в Коннектикуте. Ли показалось, что Джой стал более раскованным, более веселым. Может быть, этот Ричард Поттер по-доброму относится к юноше. Возможно, даже обращается с мальчиком лучше, чем с собственной женой.
Жаль, что он не смог вернуться в Батон-Руж уже сегодня и не убрался отсюда к черту. Боже мой, он все еще хотел ее! Имеет ли он право вмешиваться в ее жизнь? Тринадцатое мая. Черт возьми, всего семнадцать дней назад. В этой поспешной свадьбе было что-то очень плохое. Одри выглядела нервной, подавленной и угнетенной. И похудела, очень похудела. Если она и не любит своего мужа, но он добр, нежен и предупредителен, то должна быть относительно счастливой.
Может, она действительно больна? Возможно, уже беременна? Но он боялся, что причина ее нервности и возбужденности совершенно иная, гораздо хуже.
Ли уже проклинал Беннета Джеймса за то, что тот убедил его поехать сюда. Никогда он не чувствовал себя так глупо и таким лишним. Черт возьми, здесь повсюду мелькают негры. Одни косят траву на лугу, другие ухаживают за цветами. Одному из рабов Одри приказала позаботиться о лошади Ли и внести в дом его дорожную – сумку. Молодая негритянка пришла, чтобы обмахивать их веером. Ли слышал, как Лина приказывает кому-то готовить ужин.
– Почему бы тебе не посмотреть Бреннен-Мэнор? – предложила Одри. – Мне хотелось бы отдохнуть немного. Я не знаю, что случилось. После нашей великолепной свадьбы, через несколько дней, я заболела, у меня совершенно пропал аппетит. Поэтому я и похудела. Одежда висит на мне и выглядит ужасно. Если мне не удастся поправиться, придется отдать Генриетте на переделку все платья. Генриетта – самая толстая женщина в мире! – Одри засмеялась, но Ли почудилось, что она смеется натянуто, словно сдерживая слезы. И на самом деле, губы у нее скривились, на глазах показались слезы.
Она быстро поднялась и отошла в сторону, глубоко вздохнула, чтобы сдержаться, повернулась к брату и попросила:
– Джой, иди надень ботинки. Я хочу, чтобы ты показал Ли сад, дом, окрестности.
Ли видел на ее глазах слезы, она уже не улыбалась. Джой убежал в дом, Одри сцепила пальцы, подняла голову, стараясь принять гордый и независимый вид.
– Конечно, невозможно показать тебе всю плантацию.
Ему послышалось, что она тянет слова больше, чем обычно, словно хочет подчеркнуть южный акцент, чтобы Ли почувствовал их различие.
– Нужно не менее двух дней, чтобы осмотреть все. Я думаю, завтра ты, конечно, уедешь.
Это был недвусмысленный намек, что ему лучше завтра же уехать.
– Да, возможно, я уеду.
Она взглянула на него так, словно умоляла: уезжай как можно быстрее!
– Я уже сказала, потребовалось бы несколько дней, чтобы все посмотреть в Бреннен-Мэнор и Сайпресс-Холлоу. А сейчас я отвечаю сразу за две плантации, пока Ричард в отъезде. Знаешь, теперь я самая богатая женщина в Луизиане. Посмотрел бы ты, сколько зрителей собралось, чтобы поглазеть, как наш свадебный кортеж направляется из церкви в дом тети Джанин. Мы сидели в белом экипаже, запряженном белыми лошадьми. Все красиво и романтично. Ричард хотел, чтобы все выглядело замечательно. Он согласился большую часть года жить в Бреннен-Мэнор, чтобы я была рядом с Джоем.
Одри подошла ближе к Ли, улыбка медленно таяла на ее похудевшем лице.
– Мне действительно очень жаль, Ли, что я не получила письма от тебя. Должно быть, ты чувствуешь себя неловко, но ты же не виноват ни в чем. Я никогда не забуду тебя. Ты это хорошо знаешь. Я очень ценю, что ты решил приехать. Если бы я знала, если бы получила от тебя весточку, то ответила бы, убедила бы тебя, что приезжать не нужно. Мы оба понимаем, что Ричард Поттер – самая удачная партия для меня. Я поняла это, как только вернулась домой. Все случилось так, как ты предполагал. Мне нужно было побывать дома, чтобы решить, чего я хочу в действительности.
Ли поднялся, не спуская с нее глаз.
– Ты совершенно не умеешь лгать, – резко сказал он. – Я еще никогда не видел счастливой невесты, у которой такой жалкий вид. Что-то здесь не так, Одри. Я никуда не уеду, пока не узнаю, в чем дело. Возможно, причина во мне. Может быть, мне удастся уладить все до отъезда.
После таких слов у нее расширились зрачки, в них появилось выражение ужаса.
– Нет! Утром ты должен уехать, Ли. И никогда больше здесь не появляться! Я поговорю с Джоем, с домашними слугами, чтобы никто не проговорился отцу и Ричарду о твоем приезде.
Ли вздрогнул, гневно и резко спросил:
– Но почему, Одри?
– Потому что ты – янки. Что же еще? В данный момент отец и Ричард разозлятся, если узнают, что здесь без них побывал янки.
– Дело вовсе не в том, и ты прекрасно это знаешь. Я пойду погулять с Джоем. И поужинаю с тобой вечером. И, может быть, уеду завтра утром, потому что вижу по твоим глазам, как ты напугана. Ты боишься, что я задержусь здесь, и совсем не потому, что тебе страшно за меня. Скорее всего, ты боишься за себя, верно? В чем дело, Одри? Что происходит?
Она замкнулась.
– Моя жизнь тебя не касается, верно? Я замужняя женщина и все дело именно в этом! Ты сам говорил, что так должно случиться. Не следовало тебе приезжать сюда. Пожалуйста, отправляйся утром. И давай закончим разговор. Ты не должен больше думать обо мне.
– Нет, еще не все кончено. Если бы ты получила мои письма, все могло сложиться иначе.
– Боже мой, Ли! – она властно подняла подбородок. – Случилось бы то же самое. Оглянись вокруг, ты здесь совершенно чужой человек. Если бы ты даже очень постарался вжиться в наш мир, все равно ничего бы не получилось. Почему ты не хочешь оставить все, как есть?
Он достал из кармана брюк несколько листков бумаги и сердито бросил их на стол.
– Вот почему! Я нашел это в Мэпл-Шедоуз и подумал, что, возможно, это знак мне. Я должен сделать еще одну попытку, независимо от наших различий, я по-прежнему люблю тебя, Одри Брен-нен! И Богу известно, что ты тоже любишь меня!
Одри безмолвно смотрела на знакомые листки. Трясущейся рукой взяла их, внимательно посмотрела на строчки, выведенные собственной рукой:
«Ли, любовь моя,
Солнце ярко светит,
И с океана дует сильный
И влажный ветер…»
– Боже милостивый, – прошептала она. – Я забыла, оставила стихи в столе… – нет, нет, она не должна плакать! – Я… я была ребенком, когда писала это, Ли. Это написано даже до того, как мы…
Кровь прилила к лицу и не от того, что стоял невообразимо жаркий день.
– Нужно было сжечь… – по щекам Одри покатились слезы.
Ли взял у нее из рук странички, свернул их бережно и снова положил в карман брюк.
– Никогда, – ответил он. – Ведь у меня от тебя больше ничего не осталось, – он провел по волосам ладонью и отвернулся, чтобы собраться с мыслями. – Моя вина в том, что ты несчастна. Я потерял тебя, Одри! Прости меня.