– Я сам слишком часто прибегал к помощи виски в последнее время и очень хорошо понимаю, что ты имеешь в виду. Но потом я понял, что это не выход из создавшегося положения. Для тебя это так же не выход, Одри. Что, черт возьми, происходит? Тебе только восемнадцать лет, а ты пьешь, как матрос.
Вспышка молнии снова осветила комнату. Молодые люди смотрели друг на друга. Ли был до пояса раздет, на нем были только трико до колен. Одри почувствовала, как ее тянет к нему, несмотря на то, что произошло с ней по его вине. Она хотела быть с Ли. У нее не осталось страха, который она испытывала, оставаясь наедине с Ричардом. Присутствие Ли возбуждало, рядом с ним она чувствовала себя защищенной. Когда она с Ли Джеффризом, ей ничего не страшно, она не боится даже Ричарда.
– Обними меня, Ли. Просто обними меня.
Он погладил ее по щеке.
– Что за боль ты пытаешься заглушить вином, Одри? – Он чувствовал, как она дрожит.
– Пожалуйста, обними меня, – умоляюще попросила она.
Он вздохнул и притянул ее к себе. Одри прильнула к нему и горько разрыдалась. Ее безутешный плач болью отдавался в его сердце. Он крепко обнял ее, прижался щекой к волосам, ласкал и гладил густую гриву.
– Все хорошо, моя любовь. Еще не знаю как, но я сделаю все возможное, чтобы ты не страдала.
Ли радовался тому, что за окном бушует гроза. Раскаты грома заглушали громкие рыдания Одри. Он был уверен, что, если бы ночь была по-обычному тихой, все в доме услышали бы ее плач.
Его обуревали смешанные чувства: хотелось любить и обладать этой женщиной, показать ей свои чувства, желание защитить Одри и страстное желание убить Ричарда Поттера за то, что тот сделал с ней. Этот человек сломил ее волю и дух, растоптал ее достоинство.
Рыдания Одри больше походили на истерику. Ли поднял женщину на руки, отнес в постель, положил и лег рядом. Натянул сетку от москитов. Прижал Одри к себе, гладил нежно по спине, пока она плакала, уткнувшись в подушку.
– Поплачь, Одри, тебе станет легче.
Она плакала, сжавшись в комочек. Ли лежал рядом, обняв ее за плечи. Она схватила его руку и так сильно вцепилась в нее, словно боялась отпустить, ногти впились в кожу, Ли слегка поморщился от боли. Он молчал. Лучше подождать, когда она выплачется и сама расскажет все. Какое-то время Одри плакала молча.
Сейчас она была похожа на маленькую испуганную девочку, а не на женщину, была такой худенькой, измученной, усталой. Ли был разгневан, что же такое случилось с ней? Где же теперь смелая, гордая, великолепная Одри Бреннен, которую он оставил в Коннектикуте. Он наклонился и поцеловал ее в щеку, нежно убрал волосы с мокрого от слез лица. От окна тянуло прохладой, гроза уходила в сторону.
– Ты можешь рассказать мне, Одри, что с тобой случилось. Не нужно больше притворяться.
Она все еще содрогалась от рыданий, но старалась дышать ровнее, чтобы успокоиться. Наконец успокоилась, перевернулась на спину, уставившись глазами в темноту.
– Я не знаю… как сказать об этом. Слишком уж все… отвратительно, – она снова всхлипнула.
Ли снял с подушки наволочку и падал ей.
– Высморкайся. У вас здесь достаточно слуг, чтобы постирать утром белье.
Одри повиновалась, высморкалась, старательно вытерла с лица слезы и пот. Гроза уходила, унося с собой тучи. В прорехи между облаками показалась полная луна, в комнате стало намного светлее. Они уже привыкли к темноте и теперь могли посмотреть в глаза друг другу. Одри не могла отвести от него глаз, будто боялась, стоит ей посмотреть в сторону, как он может тотчас же исчезнуть.
– Я гадкая женщина, Ли? – осмелившись, спросила она.
– Что?
– После того, что произошло между нами, – усмехнулась она, – я стала после этого проституткой?
Ли показалось, что вся кровь бросилась ему в голову от охватившего все его существо гнева. Он боялся, что потеряет контроль над собой, но надо было сдержаться. Он научился сдерживать свои чувства за последнее время.
– Это сказал тебе Ричард?
Одри отвела глаза в сторону и добавила:
– Он говорил худшие слова. Вспомни все самое отвратительное, как можно оскорбить женщину, так он меня унижал.
Ли вытянулся на кровати, прижал Одри покрепче, обнимая за плечи.
– Почему? Как, черт возьми, он узнал обо мне? Одри содрогнулась.
– Ты мужчина, Ли. Разве ты не сможешь понять, что женщина, с которой ты спишь не девственница?
Ли закрыл глаза, ему хотелось убить себя.
– Боже мой, – только и сумел прошептать он.
– Я сделала еще хуже, – сказала она, сдерживаясь, чтобы снова не заплакать. – В ту первую ночь… он так торопился. Я была не готова, а он не… ничего не делал, чтобы мне было приятно. Он только… лег на меня и прежде чем я поняла… Я тогда выпила много вина, потому что боялась. Просто хотела, чтобы у нас было все хорошо, Ли. До этого он очень хорошо ко мне относился. Я думала… если смогу привыкнуть к нему… мне станет приятно. Но я выпила слишком много вина. Я хотела, как лучше… представила, что это ты со мной. Бессознательно прошептала твое имя… а он услышал.
– О Боже! – Ли крепко прижал ее к себе. Одри снова задрожала.
– После того, как он получил удовлетворение, – продолжала она, – он ударил меня… затем еще и еще раз. Как он только меня не называл, и… он заставил меня рассказать о тебе. Я… я вынуждена была признаться. Поэтому нельзя тебе здесь задерживаться… Когда он вернется… Если застанет тебя здесь, мне будет еще хуже. Он увезет меня в Сайпресс-Холлоу. А там станет делать со мной все, что ему вздумается. Здесь мне безопаснее, рядом отец и Джой.
Ли поцеловал ее волосы, с трудом сдерживая ярость. Он приказал себе успокоиться и дать ей возможность выговориться.
– И с тех пор он продолжает тебя бить? Одри съежилась в комочек от страха и унижения.
– Он… у него свои способы… причинять боль, не оставляя следов, за исключением тех мест, которые никто не видит. В ту первую ночь… он сказал, что если он женился на шлюхе… значит, будет обращаться со мной, как со шлюхой. Он заставил меня лечь на живот, – она содрогнулась от вновь подкативших к горлу рыданий, – сказал, если уж он не смог стать первым в одном смысле, он станет первым в другом. Я потеряла сознание от боли… но теперь мне уже не так больно. Я научилась повиноваться ему.
У Ли потемнело в глазах от негодования. Хорошо, что Ричарда Поттера нет сейчас в Бреннен-Мэнор. Если бы он оказался здесь, то был бы уже мертв. Ли настолько разъярился, что желудок сжался в спазмах, его чуть не вытошнило. Он сел, глубоко вдыхая, попытался овладеть собой.
– Расскажи мне все, Одри.
Ли все время заставлял себя молчать и не выражать своих чувств. Он только слушал, обнимая и успокаивая Одри. Она рассказывала дальше и дальше, а он сидел, обхватив голову, и ужасался отвратительным вещам, которые позволял себе ее муж. Она рассказала, как он насиловал негритянских девочек, даже женившись на ней.
– Джой не знает, что в действительности он представляет собой, – говорила она, вытирая слезы трясущимися руками. – Отец тоже ничего не знает. У него очень слабое сердце. Если я расскажу ему обо всем, он умрет от ужаса.
– Он заслужил смерти только за то, что скрыл от тебя и Джоя мои письма. Частично и он виноват в твоих страданиях.
– Нет! – возразила Одри, снова перевернувшись на спину и глядя на него. – Отец никогда бы не скрыл от меня ничего. И даже если бы он так поступил, все равно это наша с тобой вина, Ли, и ничья больше. Мне не должны были заходить так далеко тогда, а раз уж такое случилось, надо было найти выход из положения и остаться вместе. Отец считает, что Ричард – самая лучшая партия для меня. Он думает, что муж относится ко мне хорошо. Отец не должен ничего знать, Ли. Ли удивился, почему Одри отказывается верить, что отец мог скрыть его письма. И не стал больше убеждать ни в чем. В ее состоянии и положении лучше верить, что отец не способен прочитать и уничтожить письма. Ей станет очень тяжело осознавать, что отец по существу предал ее ради спасения своей бесценной плантации. Возможно, она права, отец хочет только добра и в полном смысле боготворит свою дочь. И никогда не позволил бы издеваться над ней даже ради Бреннен-Мэнор. Он совершенно неосведомлен о том, что представляет собой Ричард Поттер за закрытыми дверями.
– Ты предлагала мне единственный выход, как остаться вместе. Я должен был приехать жить сюда. Но я отказался, заупрямился. Да и сейчас уверен, что моя жизнь здесь невозможна. Я виноват больше всех, Одри.
Она коснулась его руки.
– Я тоже хотела во всем винить только тебя, думала, что возненавижу тебя. Но мы оба виноваты в том, что произошло. Это было наше общее решение, Ли. Я сама виновата в том, что поторопилась выйти замуж. У нас была неприятность… с человеком, который следил за неграми. Он мне никогда не нравился. Я и заявила Ричарду, если он уволит Марча Фредерика, то выйду за него раньше, чем мы назначали. Мне было все равно, а отец хотел поскорее справить свадьбу, потому что болел. Я боялась, что он умрет до того, как успеет выдать меня замуж. Ричард был тогда добрым и внимательным. Я надеялась, что смогу быть счастливой.
Она села рядом с Ли и поцеловала его в щеку.
– Ты не представляешь, что я почувствовала, когда увидела, как ты приближаешься верхом на лошади к дому… Ужасное ощущение непоправимости содеянного, ты приехал слишком поздно и ничего не изменишь. Мне хотелось броситься навстречу, попросить, чтобы ты обнял меня и никуда не отпускал. Но теперь я замужем за Ричардом и это безвозвратно. Мне кажется, что я уже забеременела. Моя единственная надежда – завоевать его уважение, став матерью его детей, – слезы снова покатились по щекам Одри. – Надеюсь, что после десяти дней разлуки, вернувшись из Нового Орлеана, он не будет так злиться на меня. А если мы останемся здесь, в Бреннен-Мэнор, как обещали отцу, Ричард не сможет издеваться надо мной, как в Сайпресс-Холлоу. Но если он увидит тебя здесь…