Глава 15
Опираясь на руку Ричарда, Одри грациозно шла через танцевальный зал, приветливо здороваясь с гостями. Сегодня она должна выглядеть счастливой женой, потому что именно этого от нее хочет Ричард. Пусть все видят, как она счастлива. Последние три недели после возвращения из Нового Орлеана он не причинял ей боли. Заставлял ее побольше есть, хотел, чтобы она как следует отдохнула и хорошо выглядела на котильоне, который устраивался специально в честь новобрачных. Ричард сам выбрал для нее наряд, купил красивый шелк для платья, проинструктировал Генриетту, каким фасоном сшить платье. Портниха сшила великолепное затейливое платье с большим вырезом, открывающим грудь. Пусть все знают, что жена Ричарда Поттера – очаровательное юное сокровище. Это были слова Ричарда Поттера. А потом он, злорадно ухмыляясь, добавил, что после котильона они на время уедут в Сайпресс-Холлоу. Она не имеет права забывать, кому принадлежит это сокровище.
Одри улыбалась через силу, представляя, какой ужас снова ждет ее по возвращении в Сайпресс-Холлоу. Но изо всех сил старалась великолепно играть роль, принимая поздравления и с горечью ощущая зависть в глазах гостей. Женщины возбужденно обсуждали ее платье, сшитое из атласа фуксинового цвета, украшенное розовыми кружевными оборками. В руках, затянутых белыми лайковыми перчатками, она держала шелковый веер, отделанный слоновой костью. Бриллианты украшали шею, в мочках ушей сверкали бриллиантовые серьги. Ричард хвалился всем, что привез украшения для прелестной жены из Нового Орлеана. Тусси сделала Одри очень красивую прическу, уложив рыжие локоны короной высоко надо лбом.
Одри понимала, что относительно приличное обращение мужа – всего лишь уступка, временная уступка, благодаря отцу и гостям. Ричард хочет, чтобы она выглядела здоровой, веселой и счастливой. Он спал с ней только два раза с тех пор, как вернулся из Нового Орлеана. Это была короткая, грубая близость, во время которой он просто использовал ее тело, чтобы получить наслаждение. Его действия лишь с трудом можно было назвать интимной близостью, но, по крайней мере, она была довольна, что он совершил половой акт нормальным путем, не позволяя ничего отвратительного. Но по жестокому выражению глаз мужа она понимала, что, привезя ее в Сайпресс-Холлоу, он снова сделает ее жизнь невыносимой и отношения унизительными.
Ли сказал ей, что не уедет из Батон-Ружа до тех пор, пока не придумает, как помочь. Но она не получала от него никаких вестей в течение трех недель. С тех самых пор, как переночевал в Брен-нен-Мэнор. Ли попросил ее показать ему документы, которые подписали ее отец и Ричард перед свадьбой. Одри нашла ключ от отцовского письменного стола и показала ему бумаги. Она понимала, что отец раз*ьярится, если узнает о ее самовольстве. Но так отчаянно надеялась на помощь Ли, что не могла отказать ему. Почти все утро Ли изучал документы, затем вернул и уехал, пообещав, что все теперь у нее будет хорошо. Она не представляла, что у него на уме. А теперь решила, что он отказался от бесполезной затеи и давно уехал домой.
Неужели он уехал навсегда? Она снова ощутила себя одинокой и беспомощной, мечтая снова испытать чувство надежности в его объятиях. Оркестр заиграл вальс. Важные и богатые гости, которых пригласили на котильон, настояли на том, чтобы первыми тур вальса протанцевали «счастливые новобрачные». Ричард выглядел очень эффектно в красивом сером жилете, отделанном черным атласом, в черном длинном сюртуке. Он вывел Одри на середину зала. На нем была белая рубашка, с заложенными на груди складочками и накрахмаленный белый галстук, завязанный бантом. Он принялся ровно и неторопливо кружить ее в вальсе. Ричард был хорошим танцором. Но и во время танца в нем ощущалась властность: в манере поддерживать даму, в том, как он вел ее, безукоризненно исполняя танцевальные па. Одри не сомневалась, что все смотрят на них и думают, какая он выгодная и удачная партия для молодой южанки, какой он замечательный и красивый мужчина. Если бы гости могли представить, каким животным он становится с ней наедине.
– Ты очень хорошо исполняешь свою роль сегодня, – сказал он, улыбаясь для окружающих.
– Я хочу, чтобы ты гордился мной, Ричард, – ответила она. – Когда я была в Коннектикуте, то. была еще невинным ребенком, мало в чем разбиралась. А теперь я замужняя женщина. Я вышла за тебя замуж и хочу быть верной и любящей женой.
– Разве? – Он притянул ее ближе к себе, чувствуя, как гости с восхищением смотрят на них. Во время разговора они улыбались, притворяясь, что необыкновенно счастливы быть вместе и доброжелательно настроены по отношению друг к другу.
– Может, это и так, – продолжал он, хищно глядя на полуобнаженную грудь жены. – Вероятно, я смог бы простить тебя, если бы хоть на минуту уверился, что ты больше не думаешь о Ли Джеффризе. Можешь ли ты честно сказать, что у тебя не осталось к нему чувств?
Одри гордо вздернула подбородок.
– Он был очень хорошим другом. Я всегда буду только так вспоминать его. Я считаю, что женщина должна любить мужа совершенно по-другому. Если бы ты относился ко мне с должным уважением, я могла бы полюбить тебя, Ричард. Я думала, что действительно начинаю любить тебя, но ты разрушил зарождающуюся любовь в нашу первую брачную ночь.
– Нет, моя любовь. Это ты разрушила ее, когда прошептала имя того человека. – Он с силой сжал ее руку.
Понятно, что бы она ни сказала, что бы она ни сделала, он никогда не изменит своего мнения о ней. В душе Одри тлела крошечная надежда, что время и беседа с мужем могут каким-то образом смягчить ее положение. А что бы он сделал, узнав, что Ли побывал здесь и что она спала с ним? Если бы Ричард вел себя, как нормальный любящий муж, она никогда бы не позволила себе нарушить верность. Было время, когда она не могла себе представить, что можно совершить такой греховный поступок. Но сейчас не испытывала чувства раскаяния. Ночь, проведенная в любовных объятиях Ли, была ей необходима. Его любовь и нежность придавали ей силы, укрепляли дух. Пусть та ночь навсегда останется тайной. Она никогда не расскажет о ней человеку, который за. прекрасной наружностью, безукоризненными манерами и высоким положением влиятельной и уважаемой персоны в Луизиане, скрывает дьявольскую сущность.
К ним присоединились другие танцующие пары. Кузина Элеонор кружилась в вальсе с сыном хлопкового брокера из Батон-Ружа. Щеки, губы и глаза Элеонор были сильно накрашены, в ушах висели огромные бриллиантовые серьги, на шее сверкало бриллиантовое колье. Украшения были такими огромными, что выглядели карикатурными и смешными. Голубое платье из тафты было с таким глубоким вырезом, что Одри удивлялась, как колыхающаяся грудь Элеонор не вывалится из лифа. Теперь Одри хорошо знала, что имела в виду кузина, когда намеками пыталась рассказать ей о мужчинах. Одри удивлялась только, как можно спать со столь разными мужчинами и получать от этого удовольствие. После близости с Ли и после того, что ей пришлось испытать с Ричардом, она пришла к выводу, что удовольствие можно испытывать только с человеком, которого страстно любишь.
Элеонора почти не разговаривала с ней после свадьбы, но Одри знала, что кузина буквально лопается от зависти. Одри усмехнулась, подумав об этом. Она с удовольствием отдала бы этой девушке своего мужа, если бы такое было возможно. Наверное, Элеонор понравилось бы извращенное поведение Ричарда в постели. Сегодня вечером кузина изо всех сил старалась продемонстрировать, что ее совершенно не волнует выгодное замужество Одри. Она уже успела пококетничать со всеми более или менее приличными кавалерами на балу, включая кое-кого из женатых мужчин, а бал только-только начинался.
– Твоя кузина увлекается всеми, кто носит штаны, – саркастически сказал Ричард. – Может быть, это у вас в крови, Одри?
Он сжал пальцами ее спину. Одри спокойно посмотрела ему в глаза.
– Я не похожа на Элеонор. Почему ты не хочешь понять, Ричард? Мне тогда исполнилось только семнадцать лет, я была одинока, тосковала по дому и ничего не знала о мужчинах.
Он нехорошо усмехнулся:
– Благодаря мне, ты уже не так невинна и несведуща, верно? – порочная злая улыбка играла на лице. – Думаю, мы должны вернуться в Сайпресс-Холлоу на какое-то время. В конце концов там мой дом.
Она почувствовала, как желудок свело спазмами, видела выражение злорадства в его темных глазах.
– А мой дом здесь. Ты обещал отцу, что мы будем жить здесь.
– Большую часть времени, да. Я думаю, что он поймет меня, если мы будем проводить в моем доме три-четыре месяца в году.
– Прекрасно, – с вызовом согласилась Одри. По непонятной причине, после визита Ли она уже не так боялась этого человека. С ужасом вспоминала о том, что он с ней делал. Он казался по-прежнему омерзительным, но она уже не боялась. Ли сказал, чтобы она не позволяла мужу лишать ее гордости, она решила наконец-то воспользоваться его советом.
– Мы поедем туда, как только тебе захочется, – спокойно сказала она. Он удивленно взглянул на нее. – Ты мой муж, у меня нет выбора. Я должна быть рядом с тобой, если ты этого хочешь. Сайпресс-Холлоу – твой дом, я понимаю, что тебе хочется жить там.
Ричард нахмурился, а Одри с удовольствием наслаждалась своей крохотной победой. Он, возможно, ожидал увидеть в ее глазах страх и ужас перед неотвратимостью. Наверное, хотел, чтобы она принялась умолять его остаться в Бреннен-Мэнор. Но она больше не хочет удовлетворять его сумасбродные желания и похоть. С мольбами и слезами покончено навсегда.
Танец завершился и начался другой. К радости Одри ее пригласил на танец Джой. Ричард благожелательно и согласно кивнул мальчику и передал Одри. Единственное, что как-то мирит ее с Ричардом, – его хорошее отношение к Джою. За этот год ее брат вдруг очень вытянулся, стал выше ее ростом. Они закрулсились в вальсе, Одри улыбнулась и пожурила его:
– Ты хорошо усвоил уроки танцев, мой маленький брат, но я не видела, чтобы ты танцевал с кем-нибудь из присутствующих девушек.