– Да потому что твоя мать любила Джозефа Бреннена, он трахал ее много лет. Думаешь, никто этого не знал?
Одри сжалась, хотелось заткнуть уши и ничего не слышать.
– Ну, а теперь ты здесь самая молодая и красивая, – прорычал Марч. – Я собираюсь сам узнать, что такого нашел Джозеф в твоей маме! Для этого я сюда и приехал. Если нет Одри Поттер, тогда я воспользуюсь тобой.
Одри услышала звук пощечины, затем что-то упало. Снова послышались мужские голоса, топот сапог.
– Здесь нет ни одной белой, Фредерик, – разочарованно сказал кто-то. – Ты солгал нам, черт возьми! Марч, ее нигде нет!
– Мы уезжаем на другую ферму, – заявил другой. Здесь нечего взять за исключением нескольких кур и пары лошадей.
– А как насчет этой малышки? – спросил еще кто-то.
– Она моя, – резко сказал Марч.
– Здесь не осталось ни одной приличной женщины. Та, которая сидит на крыльце, симпатичная, но она калека, а та старая толстуха никому не нужна.
– Черт возьми, она все равно мертва. Поехали! Авель говорит, что на соседней ферме есть пара молодых девчонок. Он там работал, знает.
«Дочери Бенсонов!» – ужаснулась Одри. Герберт Бенсон владел небольшой фермой к западу от Бреннен-Мэнор. У него были две дочери шестнадцати и двенадцати лет. Авель работал у них.
«Еще один предатель!» – содрогнулась она. Южане предают фермеров и плантаторов, воспользовавшись неразберихой, беззащитностью людей, потерявших все, чтобы прийти и забрать оставшееся. Как могут люди так легко и быстро превращаться в дикарей?
– Поезжайте, – согласился Марч, – они не очень красивые, но молоденькие.
– У них белая кожа. Меня уже тошнит от черномазых. У тебя уже есть одна такая.
Мужчины протопали к выходу. Одри чуть не закричала от ужаса, когда один из них остановился, приоткрыл крышку ящика, где она сидела, затем громко захлопнул ее.
– Черт, – выругался бандит. – Если эта сука и прячется где-то, то здесь ее отыскать будет почти невозможно. Дом такой большой, в нем столько укромных мест, где можно надежно спрятаться и отсидеться.
– Уверяю вас, ее здесь нет, – заговорила снова Тусси. Одри показалось, что ее голос звучит сдавленно от боли.
– Может быть, стоит позабавиться с этой калекой? – сказал один из мужчин.
– Нет, – закричала Тусси. – Моя мама потеряла речь. У нее два года назад был удар, она не может говорить и еле передвигается.
– Если она калека, к тому же не может говорить, она совершенно бесполезная черномазая, не так ли? – злобно сказал мужчина. – А тебе известно, что делают с бесполезными ниггерами?
Мужчина вышел.
– Нет! Подождите! – закричала Тусси. Одри услышала выстрел и чуть не потеряла сознание, ей стало дурно. Лина!
– Нет! Нет! Мама! – кричала в ужасе Тусси. Слышался невообразимый шум, мужчины кричали и ругались, глухо топали лошадиные копыта, всадники отъехали от дома. Тусси плакала на кухне, что-то упало и разбилось, кто-то рухнул на пол. Тусси умоляла Марча уехать со всеми. А он, по-видимому, не выпускал Тусси.
– Я свое получу, неважно, белая ты или черная, – рычал бандит.
Одри слышала треск ткани, Марч разорвал на девушке одежду. Одри больше не в силах была отсиживаться и оставаться безучастной. Тусси буквально жертвовала собой ради нее, она не сомневалась в том, что Марч убьет девушку, когда получит свое. Она приподнялась, разбросала дрова, выбралась из ящика. Часть поленьев высыпалось на пол. Жаль, что нет времени, чтобы взять в гостиной отцовское ружье. Марч был так увлечен борьбой с Тусси, что совершенно не заметил появления Одри.
Он уже повалил негритянку на пол, она лежала, беспомощно откинув голову, из носа и изо рта текла кровь. Юбка, платье и панталоны Тусси были разорваны, мужчина пристраивался между стройных бедер девушки. Одри торопливо выбралась из ящика, схватила в руку полено. Марч обернулся на шум, она уже стояла над ним с поднятым в руках поленом. Прежде чем он успел ее остановить, Одри с силой опустила полено ему на голову. Она снова подняла полено, нацеливаясь ударить по половым органам, зная, что таким ударом можно надолго вывести мужчину из строя, он не сможет оказать им сопротивление. Марчу удалось вскочить на ноги, второй удар пришелся ему по ноге. И в то же мгновение бывший надсмотрщик схватил ее за горло железной хваткой.
Только тут Одри заметила в его руке нож. Из раны на голове Марча текла кровь. Он повалил ее на пол, прижимая лезвие ножа к ее щеке, кончик ножа маячил возле ее глаз.
– Итак, – торжествующе оскалил он желтые зубы. – Ты здесь, высокомерная маленькая сучка! – от Марча сильно пахло виски. – Когда я разделаюсь с тобой, ты пожалеешь, что помешала мне с той черномазой, и выбралась из укрытия раньше времени, сладкая, маленькая, мисс Одри.
Он продолжал держать нож перед ее глазами, немного приподнялся, задрал ей юбку, стянул панталоны, затем рванул юбку. Одри пыталась как-то сосредоточиться, надо было что-то придумать. Нож угрожающе маячил перед ее лицом, но пусть Марч лучше убьет ее, чем овладеет ее телом. Лучше она будет изо всех сил сопротивляться и умрет, чем отдастся ему добровольно.
Мужчина опустился на нее, прижимаясь к бедру, все еще не отнимая нож от ее лица.
– Я доволен, что все уехали, – самодовольно заявил он с отвратительной усмешкой. – Теперь ты только моя! Ты теперь уже не такая высокомерная и властная, не так ли, мисс Одри? Ты ничем не лучше меня!
Одри не сводила глаз с ножа, лежала, не шевелясь, пусть он решит, что она не будет сопротивляться, что подчинится ему. Когда он немного ослабил хватку, она обеими руками ухватилась за его запястье и рванула руку в сторону, одновременно ударила мужчину головой в нос. Марч вскрикнул, отпрянул в сторону. Одри воспользовалась моментом, выбралась из-под него, схватила небольшую чугунную сковородку, лежащую на полу. Но прежде чем она успела подняться, Марч снова был на ней.
Одри размахнулась и ударила его по голове сковородой, но удар был слабым, женщина не столько сделала ему больно, как сколько разъярила его. Она, извиваясь, старалась вырваться, снова ударила его сковородой, Марч перехватил руку и с силой прижал к полу. Одри вскрикнула от резкой боли в запястье.
– Сука! Сука! – рычал разъяренный бандит, дважды ударив ее кулаком в лицо. – Я убью тебя!
Одри почувствовала, как кончик острого лезвия ножа впился ей в шею. С этого момента она стала воспринимать все происходящее, как страшный сон, будто она наблюдала схватку со стороны, неожиданно осознав, что совершенно не чувствует боли. Хотя ясно понимала, что Марч Фредерик порезал ей шею. Прижав Одри к полу, он смотрел на нее злобно и с похотливым вожделением. Держа перед ее лицом окровавленный нож, заявил, что вырежет ей глаза, после того как изнасилует. Но его слова звучали отдаленно, казались еле слышными.
Неожиданно ей почудилось, что она слышит голос Ли.
«Я люблю тебя, Одри».
Удивительное спокойствие овладело ей. Одри, не отрываясь, смотрела в ненавистные глаза Марча Фредерика. А над ними стояла Тусси, сжимая в руках ружье Джозефа Бреннена. Все перемешалось у Одри в голове. Когда Тусси нажала на курок и раздался выстрел, Одри услышала только слабый далекий отголосок. Голова Марча поникла, он свалился на бок, пуля попала ему в висок. Хлынула кровь и обрызгала Одри. Обессилевшая женщина продолжала лежать, молча глядя на Тусси. Тусси замерла на мгновение, продолжая целиться в Марча, медленно обошла раненую Одри.
– Твои люди убили мою мать, – холодно и бесстрастно сказала негритянка надсмотрщику и выстрелила в него еще раз, теперь уже в грудь. Наконец, опомнившись, взглянула на Одри, отбросила ружье в сторону, оторвала лоскут хлопковой ткани от подола сорочки и приложила к ране на шее Одри.
– Одри, пожалуйста, не умирай!
Одри пыталась что-то сказать, успокоить сестру, но голос не подчинялся.
– О Боже! – причитала Тусси. – Не двигайся, – она сильно прижала рану, убрала волосы и внимательно осмотрела шею раненой, – он не поранил крупные сосуды. Прижми крепче салфетку.
Одри подняла отяжелевшую руку, прижала салфетку, все еще не ощущая боли. Может быть, она умирает?
– Я сбегаю за неграми в поселок, если там кто-то еще остался в живых! – она склонилась ниже. – Я попрошу, чтобы они перенесли тебя в хижину. Если эти люди вернутся, они не догадаются разыскивать тебя в негритянских жилищах. Я попрошу кого-либо помочь спрятать тело Марча Фредерика. Если бандиты вернутся и узнают, что я его убила, они меня изнасилуют и повесят. Это совершенно точно. Нужно придумать, куда его спрятать.
Лицо Тусси опухло от побоев, из ран и царапин текла кровь. Негритянка здорово испугалась. Откуда-то потянуло дымом, трещало горящее дерево. Одри поняла, что горит ее любимый дом. Должно быть кто-то из бандитов, перед тем как уехать, поджог особняк с другого крыла.
Одри крепко прижала салфетку к шее и почувствовала, как что-то горячее вливается ей в рот, она проглотила жидкость, внезапно осознав, что это ее собственная кровь, и почувствовала резкую боль в гортани. Одри понимала, что можно спастись, лишь сохранив самообладание. В первую очередь нужно успокоить Тусси. Она протянула руку, притянула к себе сестру и попыталась заговорить:
– Что ты хочешь? Что ты хочешь? – старалась изо всех сил понять Тусси. – Мне нужно поторапливаться за помощью, Одри!
Одри крепко сжала ей запястье, она пыталась объяснить, что не нужно паниковать.
– Старый… колодец, – удалось прошептать ей сипло и хрипловато, она не могла говорить громко. – Бросьте… его… в старый колодец… И закройте… там.
Тусси дрожала, недоумевающе глядя на сестру, потом поняла и кивнула головой.
– Хорошо. Я схожу, позову кого-нибудь на помощь.
Она схватила ружье и выбежала из дома, а Одри бессильно лежала рядом с убитым Марчем Фредериком, с ужасом ожидая смерти от потери крови или не менее мучительной гибели в огне. Но, возможно, Тусси успеет вернуться вовремя.