Сейчас Ника затруднилась бы ответить, почему он ей нравился. Нравился настолько, что при каждом его обращении к ней она терялась, краснела и не могла произнести ни слова. Она не могла заснуть, вспоминая его удивительные карие глаза — большие и влажные, его пухлые губы, намеренно негромкий, недавно начавший ломаться голос.
Он смотрел в её лицо, и она не замечала в его взгляде ни неприязни, ни брезгливости, ни желания отвернуться. Возможно, её привлекло именно его ровное, дружеское отношение к ней, родившее чувство благодарности, ошибочно принятое за влюблённость.
Закончилось всё, как и должно было закончиться: через год он неожиданно для одноклассников уехал в столицу и поступил в военное училище. Ника его больше не видела, но ещё долго помнила о нём и даже несколько раз плакала. Глупая.
— Какой подарок? — спросила она тихо, бросая осторожные взгляды на приметную одежду гостя. Якоб назвал его кэптен?
Форма морского офицера Ван дер Мееру шла необыкновенно. Из-под расстёгнутого чёрного кителя — простого, без галунов и вышивки, выглядывала тёмно-синяя подкладка. От множества мелких декоративных серебряных пуговок, нашитых по краям застёжки и разрезам отложных широких манжет рукавов, рябило в глазах. Вычурный модный воротник заменял белый короткий галстук с узким кружевом на концах.
Ника поймала себя на том, что испытывает эстетическое наслаждение, глядя на молодого мужчину, судя по всему, ровесника и друга Якоба. Кончики пальцев закололо от желания тут же схватиться за карандаш и запечатлеть красивое лицо на бумаге.
«Купить карандаши и альбом для зарисовок», — сделала она мысленную зарубку.
— Неужели ты забыла, что слёзно просила привезти тебе? — глянул Адриан через плечо на камин. — Всегда привозил.
— Морскую раковину, — улыбнулась госпожа Маргрит и пододвинула гостю блюдо с нарезанными тонкими ломтиками сыра, копчёного мяса и колбасы.
Кэптен благодарно кивнул, подцепил кончиком ножа ломтик мяса и, перед тем как отправить в рот, посмотрел на Нику:
— В этот раз большая, редкая и… рогатая, — причмокнул языком, подогревая девичий интерес.
— Рогатая? — Ника вопросительно подняла брови. Скелеты мёртвых моллюсков никогда не занимали её воображение.
Прожевав, Адриан небрежно поинтересовался:
— Может, ты уже не собираешь раковины, и я напрасно оберегал её, чтобы при перевозке не повредить… эмм… ро́жки?
— Когда ты видел Руз в последний раз, она была сопливой девчонкой, — хихикнул Якубус. — Ей уже давно пора играть в другие игры, а не перебирать никчёмные ракушки.
Ника поморщилась. Если бы не гость, она бы не оставила его подковырку без должного ответа.
— Напрасно смеёшься, Якоб, — спокойно отреагировал Ван дер Меер. — За иную раковину знающий любитель редкостей отвалит приличную сумму золотом.
— Правда что ли? — округлил глаза Якубус. Он обернулся на камин, где на полке лежали шесть разновеликих морских раковин.
Ника кашлянула в ладонь, гася в себе раздражение несдержанностью брата. Осипшим непослушным голосом горячо возразила:
— Нужна, очень нужна. Я по-прежнему их собираю.
— Тебе нездоровится, Руз. Я же вижу, — с тревогой в голосе сказала госпожа Ма, проявив неожиданное участие.
— Да, сестра, иди-ка в свои покои. Пора тебе заняться расчётами, о которых ты говорила господину Ван Ромпею.
— Хм, — Адриан привалился к спинке стула. — Это не тот старик Ван Ромпей, которого я видел сегодня в банке? Банкир из Амстердама?
Якоб шумно отхлебнул из кружки пива и скосил глаза на сестру:
— Он самый.
Кэптен кивнул:
— Слышал о нём. Старик не титулован, но чертовски богат. Из бывших торговцев. Как-то сталкивался с его старшим сыном. У него свои склады в гавани Амстердама, ввозит зерно с Балтики и пряности с Востока.
Якоб промочил горло очередным глотком пива и, заметно волнуясь, нехотя произнёс:
— Он даёт нам кредит для начала своего дела. Поутру мать и Руз едут в Амстердам подписывать договор.
Ван дер Меер не скрыл удивления:
— Госпожа Маргрит получит кредит?
Мама не успела ответить — её опередил Якубус:
— Кредит получит Руз. Так, видите ли, пожелал господин Ван Ромпей. Ему приглянулась моя сестра. Как знать, может, из всего этого что-нибудь подобающее да выйдет.
Он громко и гадко рассмеялся, побагровев от натуги — жёсткий воротник впился в горло. Ворочая шеей, Якубус оттянул плотную ткань пальцем. Откашлялся и присосался к кружке с пивом.
— Якоб, — госпожа Маргрит неодобрительно повысила голос, пресекая дальнейший разговор в подобном тоне.
«Гадство! Что этот хорёк имеет в виду?» — красная как рак Ника смотрела на Якоба уничижительным взором. Ладони сжались в кулаки. Вот могла бы, точно убила бы братца! Или свернула бы на сторону его аристократический нос. Перехватила на себе предостерегающий взгляд гостя.
«Что?» — вздёрнув брови, послала ему мысленный посыл. С вызовом глядя в его глаза, расправила плечи и прищурилась.
Ван дер Меер понял, усмехнулся и осуждающе качнул головой.
Ника перевела взор на Якубуса, уплетавшего за обе щеки утиную грудку. Собралась ответить колкостью на его реплику, но…
Не успела.
Раздавшийся стук дверного молотка остановил готовый вспыхнуть конфликт.
Госпожа Маргрит выдохнула с облегчением и торопливо встала. Однако из-за двери, ведущей в кухню, выскочила Хенни. Громко стуча подошвами кломпов, побежала открывать.
Вернулась она с небольшой коробкой в простенькой серой упаковочной бумаге. Поставила её перед молодой госпожой:
— Вам. Посыльный принёс, — и добавила неуверенно: — Из аптеки.
Мама встала за спиной дочери:
— Из аптеки? Ты была в аптеке? — метнула взгляд на служанку и та замотала головой.
— Что там? От кого? — послышался повелительный голос Якубуса.
— От господина Ван Ромпея, — робко добавила Хенни.
— Я же говорил, — Якоб победно глянул на Ван дер Меера. Уже служанке: — Неси-ка сюда, — похлопал ладонью по столешнице.
Хенни потянулась к коробке, но Ника прижала её ладонью:
— Посылка для меня, не так ли? — встала из-за стола.
Спокойно выдержала давящий на плечи взгляд Якоба. Его глаза слегка сузились, выдавая закипавшую злость и раздражение. Он сжал челюсти.
Ника взяла коробку, оказавшуюся довольно лёгкой. Проходя мимо гостя, мило ему улыбнулась:
— Желаю приятного аппетита. Ждём вас снова к нам с визитом. С рогатой ракушкой, — направилась в свою комнату.
Услышав позади себя топот Хенни, обернулась:
— Справлюсь без тебя. Сейчас твоё присутствие в гостиной гораздо важнее.
Понизив голос, добавила:
— Приготовь стакан воды и накапай в него валерьянки, да побольше. Отнеси Якубусу. Пусть выпьет для успокоения нервов.
Глава 14
Ника не спеша поднималась по лестнице, встряхивая коробку. С интересом прислушивалась к глухому стуку в ней.
Из гостиной гремел голос разгневанного Якубуса:
— Ты видел?.. Нет, кэптен, ты видел? Эта девчонка совсем перестала меня уважать!
— Якоб, дорогой, — госпожа Маргрит пыталась успокоить расходившегося сына. — Руз очень тебя любит, но завтрашняя поездка… Девочка не готова взять на себя такую ответственность.
— Она и ответственность?! — пуще прежнего взревел братец. — Да кто ей позволит её взять?!
Ника остановилась и прислушалась.
— Пожалуй, я пойду, — раздался усталый голос гостя. Затем последовал звук отодвигаемого стула. — Спасибо за тёплый приём, госпожа Маргрит.
— Погоди, кэптен, сядь, — миролюбиво и уже спокойнее отозвался Якоб. — Мы не договорили, Руз помешала. Негодница чуть не довела меня до нервического припадка. В последнее время с ней творится что-то неладное.
— Адриан, посиди ещё. Я так давно тебя не видела, — заохала госпожа Ма, отвлекая сына. — Расскажи, что ты намерен делать дальше. Может, мы сможем тебе помочь хоть чем-нибудь.
Похоже, Якубус вернул друга за стол:
— Ты не рассказал, где станешь искать жену. Понятно, что управляющий банком тебе в этом деле помочь не может. Но как так вышло, что завещание написано твоей рукой и под ним стоит твоя подпись, однако ты утверждаешь…
— Завещание я не писал, — перебил его Адриан, — и подпись свою под ним не ставил, — сказал, как отрезал. — Наши офицеры писали завещания и передавали в Харлинген в адмиралтейство. Я не писал. Знал, что если погибну, то отец не оставит Аннику без гроша.
Ника вздрогнула.
Анника… Анника… Она помнила это имя! Более того, чужое воспоминание с торопливой жадностью набросилось на неё, закружилось перед глазами размытыми тенями, зазвучало в голове затихающими голосами. Руз спешила за короткие мгновения показать новой владелице её тела как можно больше. Словно предупреждала, предостерегала…
Ника увидела Аннику глазами Неженки — высокую, улыбчивую, со светло-русыми волосами. Фигуристую, красивую.
Рядом с ней увидела Адриана — чуть моложе нынешнего, беспечнее, с длинными волосами, стянутыми тесьмой. Нарядного, счастливого.
Они вместе.
Слышала бешеный стук захлебнувшегося кровавыми слезами сердца Руз. Разделяла её негодование, понимая, кому она отдала свою душу.
В такого мужчину невозможно не влюбиться. А если он ещё и сосед, которого Руз знала с детства, видела ежедневно, слышала его голос, смех, сталкивалась с ним на улице и при каждом случайном взгляде таяла от счастья…
Мечтала держать его за руку, обнимать, целовать.
Мечтала стоять рядом с ним на месте разлучницы.
Родители Адриана шутили, что Руз растёт для их сына, но в итоге выбор был сделан не в её пользу. Адриан уже был обручён, а её прочили в жёны Лукасу — младшему сыну Ван дер Мееров.
Ей осталось смириться и с высоты третьего этажа через маленькое, чисто вымытое окошко в комнате прислуги, наблюдать за целующейся парочкой во внутреннем дворике соседнего дома. Дома Ван дер Мееров.
Руз ревновала. Не просто ревновала — сходила от ревности с ума.
Снова мечтала. Она войдёт в дом Ван дер Мееров второй невесткой и если не завоюет сердце их старшего сына, то хотя бы сможет часто видеться с ним.