шкой и толстая записная книга с заложенным между страницами карандашом.
«Рабочий инструмент свахи», — безошибочно определила Ника, впечатлившись объёмом потрёпанной и почти до конца исписанной книжищи. По боковому обрезу блока чётко проступала граница между серыми замусоленными листами и ещё нетронутыми белыми. Интересно, в книге только женихи или невесты тоже есть? Так сказать, и те и другие в одном флаконе?
По тому, как госпожа Шрайнемакерс отпила из чашки чаю и аккуратно и беззвучно вернула её на блюдце, манеры соответствовали её внешнему облику — степенная, серьёзная, неулыбчивая.
Ника поприветствовала гостью и по указанию госпожи Маргрит села напротив дамы на приготовленный стул. Распитие чая в обществе свахи не предполагалось.
«Всё же смотрины», — убедилась Ника. Слегка робела. Обратила внимание на раскатанный ковёр, голубой китайский фарфор для чаепития, серебряные приборы. Не понимала, зачем хозяйка дома пускает пыль в глаза хорошо осведомлённой о делах семьи свахе? Госпожа Шрайнемакерс уж точно не аристократка. Высокий титул не позволил бы ей заниматься сводничеством.
Чуть наклонившись к гостье, госпожа Маргрит вполголоса рассказывала подробности о дочери: когда родилась, где и сколько лет кряду училась, какими талантами обладает. Перечислила все титулы и имена предков до седьмого колена.
Женщина делала пометки в своей книге и смотрела на Нику так, будто выбирала жену своему сыну. Знала, что так же придирчиво и оценивающе она смотрит на соискателя-жениха. Уверена, что ей заплатят, сколько она попросит, и дело будет слажено в короткие сроки.
Если госпожа Маргрит и волновалась, то ей удалось спрятать свои эмоции за маской фальшивого хладнокровия. Выглядела она деловой и расчётливой, словно речь шла не о дочери, а о предмете интерьера. Маленькое чёрное опахало плавно качалось в её руке. Чашка с чаем стояла нетронутой.
Послужной список невесты сваху не впечатлил. Уголки губ досадливо дрогнули.
— Невысокая, худоватая, бледноватая. Будет непросто, — подытожила она сухо.
Взяла записную книгу и открыла на заложенной странице. Выпавший карандаш прижала к столешнице. Слегка щурясь, заскользила глазами по листу сверху вниз. Неторопливо перевернула следующий.
«Трудно будет пристроить бракованный товар?» — подняла на неё Ника тяжёлый взгляд. Или потребуется дополнительная плата за «сложность и напряжённость»?
Вместо радости, что при таких-то параметрах для неё может не найтись даже завалящего жениха, Ника сочла себя уязвлённой. Не к месту подумала, что истинная Ника из двадцать первого века — высокая, сильная и не в меру откормленная — пришлась бы здесь по душе многим. К тому же на фоне большинства женщин она бы выглядела красивой.
Ждала заступничества со стороны мамы.
— Речь идёт о нашем древнем роде, — подчеркнула госпожа Маргрит, безоговорочно согласившись с нелестным вердиктом свахи.
Разочарованная Ника смолчать не смогла:
— Приходите через год, — улыбнулась слащаво. — Лучше через два. За это время я наберу не только лишние двадцать-тридцать фунтов*, но и подрасту на полфута*.
— Руз, — с мягким укором сказала мама, одарив дочь осуждающим взором. Опахало в её руке нервно дёрнулось и накрыло грудь, скрыв судорожный вздох. — Можешь идти.
— Пусть останется, — остановила её госпожа Шрайнемакерс.
Нахмурившись, уставилась на Нику тёмным сверлящим взглядом. Затем морщины на её лбу разгладились, и она предупредительно вежливым тоном спросила:
— Милое дитя, не поделитесь со мной, каким вы видите своего будущего избранника?
— Исходя из того, что я буду лишена права выбора… никаким, — ответила Ника. Не спускала глаз с её карандаша, поставившего крестик напротив чьего-то имени. — Когда речь идёт о продаже титула, покупатель значения не имеет. Лишь бы был платёжеспособным.
— И всё же? — настаивала сваха крайне осторожно. — Вы не можете знать, чьи имена имеются в сей книге, — бросив быстрый взгляд на соискательницу, перевернула ещё одну страницу.
Ника ответила без промедления:
— Как правило, к услугам свахи прибегают в двух случаях: когда требуется пристроить бедную невесту к богатому жениху или наоборот, с поправкой на возраст и имеющийся титул. В моём случае богатый жених будет достаточно молод, чтобы успеть заиметь титулованных наследников. Он будет не нашего круга, возможно, станет меня обижать, но это же сущий пустяк по сравнению с оплаченными долгами семьи и сытой жизнью, — посмотрела на госпожу Маргрит.
Та не спускала с неё прищуренных глаз. Разговор ей не нравился: крылья носа раздувались; опахало билось в руке пойманной вороной.
Госпожа Шрайнемакерс предпочла пропустить мимо ушей последнее замечание невоздержанной на язык невесты:
— Верно, в моей книге прописаны все имеющиеся в наличии холостяки и девицы на выданье, вдовцы и вдовы славного города Зволле и его окрестностей. Многие уж который год ждут подходящей пары, — приосанилась, подчёркивая свою значимость и востребованность.
Когда сваха поставила ещё один крестик, Ника мысленно чертыхнулась.
— Вы позволите мне выбрать? — вскинула она бровь, вытягивая шею, стараясь заглянуть в книгу женщины. — Вижу, что претендентов уже двое.
— Трое, — рассеянно ответила та, поставив ещё один крест.
«Как символично», — озадачилась Ника увеличивающимся количеством крестов. На пометки в виде «птички» она бы реагировала спокойнее. После согласования намеченных кандидатур с госпожой Маргрит титул выставят на негласный аукцион.
Мама выглядела довольной. Опахало в её руке двигалось не спеша, плавно, величественно.
— Ещё чаю? — спросила она у госпожи Шрайнемакерс. — Может быть, вина желаете отведать? Из Кьянти, двухлетней выдержки, из отборного винограда, доставили в Роттердам кораблём из Генуи. Или можжевеловки здешней… из винокурни Схидама?
Сваха посмотрела на госпожу из-подо лба — пристально, изучающе. Недолго поколебавшись, ответила:
— Пожалуй, отведаю можжевеловки. Чуть-чуть, — подняла руку, сблизив большой и указательный пальцы.
Ника притихла. Внезапно родился план, как отплатить госпоже Маргрит за бессовестную торговлю дочерью. Главное, задержаться у стола на некоторое время. Пока не выгонят.
Глава 37
В считанные минуты на столе появился графин с можжевеловкой, мясная и сырная нарезки, селёдочка, украшенная тонкими кольцами лука, блюдо с разогретой тушёной капустой с кусочками мяса.
Госпожа Шрайнемакерс порозовела, оживилась, глаза загорелись в предвкушении удовольствия. Отложила книгу, наблюдая за передвижениями прислуги.
Пользуясь моментом, Ника подвинула стул ближе к свахе. Понизив голос, спросила:
— То есть в вашей книге только те, кто обращался к вам за помощью в поисках второй половинки?
— Второй половинки… — женщина остановила взгляд на невесте. — Гм… как замечательно вы сказали.
— Спасибо, — улыбнулась Ника. — А есть ли в вашей книге немолодой богатый вдовец, которому не нужен титул — он его уже имеет, — но нужна молоденькая неглупая жена, с которой будет о чём поговорить, сидя у камина долгими зимними вечерами?
Думая о своём, сваха не проявила к вопросу должного интереса.
Девушка повысила голос, намеренно привлекая внимание госпожи Маргрит:
— В наш дом ходит один немолодой богатый вдовец, который оказывает мне определённые знаки внимания. Он есть в вашей книге?
— Кто? Кого вы имеете в виду? — женщина сосредоточенно смотрела в серо-голубые глаза собеседницы.
— Господин Хендрик ван Деккер, — Ника откинулась на спинку стула, краем глаз замечая, как лихорадочно задвигалось опахало в руке мамы.
— Господин губернатор? — уточнила госпожа Шрайнемакерс, бросив взор на хозяйку дома.
Ника кивнула:
— Будучи завидным вдовцом, он должен быть в вашей волшебной книге на первых местах.
Сваха тотчас взяла книгу и принялась листать первые страницы. По женщине было видно, что она знает ответ, но тянет время, что-то лихорадочно обдумывая.
Госпожа Маргрит побледнела. Опахало замерло в её руке, затем задвигалось медленно, с остановками.
«Не ожидала?» — торжествовала Ника, сохраняя безмятежное выражение лица. Не стоит рассчитывать на мужчину, который, обивая порог твоего дома, готов рассмотреть и другие варианты помимо тебя. Кто знает, как поведёт себя господин губернатор, когда узнает, что его возлюбленная осталась не только без стювера за душой, а и лишилась крыши над головой? Склад и дом с лавкой? Много ли с них прибыли?
Найдя нужное имя, госпожа Шрайнемакерс остановила на нём глаза, затем вскинула их на Нику.
Та не растерялась, закивала:
— Он часто бывает у нас. Не к маме же он ходит? — удивилась вполне искренне. — Господин Ван Деккер полностью соответствует моему представлению об идеальном супруге, которому будет интересно общаться со мной не только по вопросам искусства, политики, торговли, а и будет интересно провести время в супружеской постели. Знали бы вы, какая я затейница, — скромно опустила глаза, сдерживаясь от желания рассмеяться.
Сваха повернулась всем телом к госпоже Маргрит. Багровея, задышала часто:
— Ваша дочь не девица? — захлопнула книгу и бросила её на край стола. Забегала глазами по блюдам на столе.
Мама тотчас подобралась. Опахало выпало из руки, повиснув на шнурке на запястье.
— Не слушайте её, госпожа Шрайнемакерс. Руз редкостная шутница, — сказала спокойно и мягко улыбнулась. — Если потребуется, представим доказательство её невинности.
— Речь же идёт о продаже титула, — возмутилась Ника. — Остальное разве имеет значение?
— Значение имеет всё, — твёрдым голосом сообщила сваха.
Взяла часы-луковицу. Присмотревшись к циферблату, щёлкнула крышкой, намекая, что время её визита вышло.
Госпожа Маргрит засуетилась. Не глядя на дочь, строго сказала:
— Иди, милая, займись делами, — потянулась к запотевшему графину с можжевеловкой. Переключила внимание на гостью: — Селёдочки отведайте, госпожа Шрайнемакерс. Из свежего посола, охлаждённая на леднике.