М. Тучкова, 1820-е гг.
Маргарита проснулась от ужаса, рассказала все мужу. Тот велел принести карту, на котором стали искать городок с таким названием, но не нашли…
Спустя всего год все узнали, что такое Бородино… Александр Тучков вместе с двумя своими братьями, Николаем и Павлом, оказался участником знаменитой битвы. 26 августа 1812 года близ деревни Семеновская Тучков-четвертый, командир Ревельского пехотного полка, должен под ураганным огнем вражеских батарей вести в атаку свой полк.
Солдаты замешкались, не решаясь подставляться неизбежной смерти. «Вы стоите? Я один пойду!» — крикнул Тучков, схватил знамя и ринулся вперед. Но не успел он сделать несколько шагов, как вражеская картечь расшибла ему грудь. На место его гибели обрушилось множество ядер, земля словно вскипела от взрывов.
В Бородинской битве Николай Тучков смертельно ранен, Павел попал в плен, Александр погиб… Весть о гибели мужа пришла Маргарите Михайловне в день ее именин. Все свершилось, как в загадочном видении годичной давности…
Друг семьи Нарышкиных, один из героев войны 1812 года генерал-лейтенант П.П. Коновницын, свидетель последнего мгновения жизни Александра Тучкова, прислал Маргарите Михайловне план Бородинской битвы с указанием его точного места гибели. Однако тело мужа ей найти так и не удалось: по воспоминаниям выживших очевидцев, оно было буквально разорвано в клочья ядрами, попавшими ему в грудь, голову и в ноги…
А.А. Тучков. Портрет работы Дж. Доу. Военная галерея Зимнего дворца, Государственный Эрмитаж
Поискам Тучковой на Бородинском поле посвящена повесть российского писателя Олега Хафизова «Бородинская мадонна».
«Через два месяца после Бородинского сражения жена русского генерала искала на поле павшего мужа, — говорится в повести Олега Хафизова. — Место побоища напоминало лунную поверхность. Во время наступления французам некогда было наводить здесь порядок; они только подобрали полезных раненых, которые поместились в медицинские фуры, да увезли целые орудия. А на обратном пути Великой Армии и подавно было не до своих мертвецов… Пришедшей следом русской администрации пришлось озаботиться уборкой этого колоссального кладбища, покрытого сотней тысяч человеческих и конских трупов, которые по весне должны были оттаять, разложиться и породить грандиозную эпидемию…
Вместе с одной из таких похоронных команд из сотни мужиков под началом нестроевого офицера, в сопровождении священника приехала генеральская жена — гибкая дама лет тридцати в черном суконном платье, черной накидке и монашеском платке… Санитарам было велено тотчас позвать ее, если найдется человек в зеленом мундире с густыми эполетами, живой или мертвый, и обещано за находку огромное вознаграждение — десять рублей золотом».
Мысль о том, что ее муж не похоронен достойно, не давала покоя Маргарите Михайловне. Она продала свои бриллианты и при содействии императрицы Марии Федоровны купила три десятины земли на месте смерти мужа, затем обратилась с прошением к императору Александру I возвести там храм. Царь дал высочайшее соизволение и даже пожертвовал на святое дело 10 000 рублей.
В 1820 году близ Семеновских флешей, которые известны под именем Багратионовых (именно здесь получил смертельное ранение генерал Багратион), освящен храм Спаса Нерукотворного — в виде античного мавзолея. Он стал первым памятником воинам, погибшим в битве при Бородино. Государство поставило первый памятник на Бородинском поле лишь в 1839 году. Открывая его, Николай I сказал, обращаясь к Маргарите Тучковой: «Вы нас предупредили, мы поставили здесь памятник Чугунный, а вы — духовный».
Храм, построенный Тучковой, освятили в честь полковой иконы Ревельского пехотного полка, которым командовал ее муж. И вот предчувствие: накануне Бородинского сражения он отдал полковой образ на хранение жене. На поле битвы Ревельский полк почти полностью погиб…
Между тем несчастья не отпускали Маргариту Тучкову. В 1826 году на пятнадцатом году жизни умер сын Николай — Коко, как ласково звала его мать. Он был записан в Пажеский корпус, но по слабости здоровья жил при матери. Причиной смерти стала простуда, причем докторов и мысли не допускали о возможности летального исхода…
Маргарита Михайловна похоронила сына в склепе под Спасской церковью, а сама поселилась в деревянной сторожке напротив. Она помогала вдовам погибших, простым беднякам, заботилась о больных, ее стараниями была устроена богадельня для инвалидов войны с Наполеоном. Рядом с ее сторожкой стали селиться девицы и вдовы, желавшие молитвенного уединения.
Однажды во время поездки верхом Маргарита Тучкова встретила телегу, на которой везли стонавшую женщину. Возница пояснил, что муж ее, пьяница, постоянно избивает ее и двух дочерей. Маргарита взяла женщину с дочерьми к себе и построила для них домик. Вскоре вокруг стала формироваться женская община. Затем Маргарита Тучкова освободила всех крестьян в своем тульском имении и продала половину имения в Ярославской губернии. Проценты, полученные от продажи, шли на содержание общины.
Так постепенно здесь появился Спасо-Бородинский монастырь, игуменьей которого стала Маргарита Тучкова — под именем Мария. Многие современники восхищались ее духовным обликом, подвигом жизни, ее верной любовью. В первые годы монашества она носила вериги, но ее здоровью это наносило большой ущерб, поэтому, по требованию митрополита Филарета, она их сняла. Налагала их на себя лишь тогда, когда между сестрами возникали ссоры или требовалось молиться за тяжко согрешившую…
До последних дней жизни игуменья Мария жила в доме напротив усыпальницы мужа и сына. Словно предчувствуя кончину, незадолго до смерти, она сожгла письма мужа к ней, не желая, чтобы они достались чужим.
Игуменья Мария скончалась 29 апреля 1852 года, на 72-м году жизни, и похоронена в той же Спасской церкви — в «мавзолее Тучкова». По настоянию Митрополита Филарета, ее «сторожку» сохраняли как музей. В 1911 году в монастыре побывал знаменитый фотограф Сергей Прокудин-Горский, который запечатлел всю Российскую империю на цветных снимках. Именно тогда он сделал фотографии сторожки, монастыря, могилы Маргариты Михайловны Тучковой и ее сына Николая.
Во время Великой Отечественной войны, когда Бородинское поле снова стало местом битвы, деревянная сторожка сгорела, ее восстановление началось в 1984 году, сейчас в ней находится музей. Монастырь в советское время закрыли и разграбили, его возрождение началось в 1992 году, и сегодня, как и прежде, в него не иссякает поток паломников. Маргарита Тучкова и по сей день служит примером вечной любви.
Гарем графа Аракчеева
Почитатели романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита», несомненно, помнят «Великий бал у Сатаны». Маргарита, королева бала, встречала гостей, которые представляли собой едва ли не все человеческие пороки. Почти все описанные персонажи реальные исторические лица. «Госпожа Минкина, ах как хороша! — представил Коровьев очередную гостью. — Немного нервозна. Зачем же было жечь лицо горничной щипцами для завивки! Конечно, при этих условиях зарежут!..»
М. Тучкова — игуменья Мария
Госпожа Минкина, действительно, — отъявленная злодейка, впрочем, под стать своему любовнику — графу Алексею Андреевичу Аракчееву, одному из самых влиятельных государственных деятелей эпохи Александра I. Аракчееву сильно надо было постараться, чтобы войти в российскую историю с таким жирным знаком «минус», что даже усилия современных историков, пытающих продемонстрировать его позитивные деяния (в том числе реорганизацию артиллерии, сыгравшую важнейшую роль в войне 1812 года) и хоть как-то изменить отношение к этому персонажу, не могут переломить традиционного взгляда.
Недаром Пушкин написал на него несколько злых эпиграмм. В одной из них такие слова: «Всей России притеснитель, // Губернаторов мучитель // И Совета он учитель, // А царю он — друг и брат. // Полон злобы, полон мести, // Без ума, без чувств, без чести…»
«Аракчеевщина», символом которой были военные поселения, стала синонимом жестокости, тупости, насилия и палочной дисциплины. Как отмечалось впоследствии в журнале «Русская старина», Аракчеев — «известный временщик, державший под своим железным ярмом государственную и общественную жизнь России в течение целого ряда годов в эпоху Александра I».
Между тем, он талантливый администратор, и карьера его развивалась стремительно, в 27 лет — комендант Петербурга. Император подарил ему имение Грузино в Новгородской губернии. Аракчеев обустроил его с таким вкусом, что Грузино даже стали называть «маленьким Петербургом».
В день коронации императора Павла Аракчеев возведен в баронское достоинство. Затем начался «звездопад»: на Аракчеева почти непрерывно сыпались чины, должности и ордена. В 1799 году император назначил его командующим всей артиллерией и пожаловал ему графское достоинство. Кроме титула, Павел даровал графу герб с девизом: «Без лести предан», а современники язвили: «Бес, лести предан».
«По наружности Аракчеев походил на большую обезьяну в мундире, — вспоминал генерал-майор Николай Саблуков. — Он был высок ростом, худощав… имел длинную тонкую шею, на которой можно было изучать анатомию жил. У него была толстая безобразная голова, всегда наклоненная в сторону; нос широкий и угловатый, рот большой, лоб нависший… Все выражение лица представляло странную смесь ума и злости», и тем не менее, как говорится, ничто человеческое было Аракчееву не чуждо. Современники отмечали, что он был весьма сластолюбив. «Хотя граф А.А. Аракчеев и отличался холодным, крайне суровым характером, однако до самой своей старости не был равнодушен к женщинам: всякое красивое выразительное лицо женщины производило на него магическое действие, — говорилось в “Русской старине”. — Значительная часть библиотеки Аракчеева состояла из книг и сочинений далеко не целомудренного содержания. Аракчеев воплотил свою любовь к пикантности даже в особом роде постройки: он построил у себя в усадьбе особый павильон и наполнил его соблазнительными картинами, которые скрывались зеркалами, отворявшимися потаенным механизмом. Павильон этот стоял уединенно, на острове, окруженный прудами…»