лся с ней во время своих похождений по столичным трактирам. Родители не смогли отказать сыну, когда он заявил о намерении жениться на Анастасо. Но, по давнему обычаю, придумали версию о ее благородном происхождении: мол, будто бы она принадлежала к знатному роду. Придворный хронист записал: «Царь и царица Елена радовались бракосочетанию наследника престола с девушкой такой древней фамилии». При венчании новая царица получила царское имя Феофано, то есть «Боголюбивая».
Феофано оказалась на редкость волевой и властной. Она быстро овладела своим новым положением. И если поначалу при царском дворе на нее смотрели искоса как на простолюдинку, то когда родился ее старший сын Василий, Феофано стала матерью наследника трона, порфирородного принца. Это сразу повысило ее престиж и влияние при Дворе. Константин VII был уже стар, а слабовольный Роман II послушно выполнял волю Феофано. Она стала настоящей хозяйкой царского дворца. Под ее давлением Роман объявил матери и сестрам, что они должны уйти в монастырь — так в Византии избавлялись от нежелательных лиц.
Дочь Анна родилась у Романа всего за два дня до его смерти…
После венчания с Анной князь Владимир приказал вернуть братьям невесты все присланные подарки и сам отдал им завоеванный ранее Корсунь в качестве выкупа по русскому обычаю.
Вернувшись с молодой женой в Киев, Владимир тут же крестил своих сыновей в источнике. Князь крестил киевлян, созвав всех жителей города на берег Днепра, и приказал разрушить все языческие символы. Перейдя в христианскую веру, князь Владимир отказался от всех своих многочисленных предыдущих жен и наложниц и провозгласил Анну единственной супругой, дарованной ему Богом. Шел 988-й год…
Вообще, свой приход в русские земли она видела как своего рода миссию. По крайней мере, именно эту мысль доносили византийские хроники: мол, императоры-соправители Василий II и Константин VIII, провожая сестру-царевну на Русь, подчеркивали значимость предстоящего ей подвига — способствовать «просвещению Русского государства и земли их, сделать их навсегда друзьями Ромейской державы».
Именно Анна подсказывала мужу, где и какие храмы надо строить, какие совершать церковные, культурные и просветительские акции и т. п. Пока Владимир занят военными походами и государственными делами, Анна занималась вопросами распространения христианства на Руси и развития Церкви. И немало преуспела в этом.
Она привезла из Византии болгарских монахов, священников, архитекторов и иконописцев, а также переводы церковных книг на церковнославянском языке и большое количество церковной утвари. В том числе иконы, часть из которых были очень древними, а другие — копиями («списками») особо почитаемых образов Пресвятой Богородицы…
Даже Рогнеда, бывшая жена князя Владимира, стала ревностной христианкой и даже основала первый женский монастырь на Руси, приняв в нем постриг.
Вообще, когда Русь приняла крещение от Византии, ее мировосприятие оказало огромное влияние на русскую культуру и мысль. Русь, крещенная Византией, восприняла мысль, что Константинополь — это центр Вселенной, центр Мира.
Как отмечает историк Александр Роменский, научный сотрудник отдела византийской истории Государственного историко-археологического музея-заповедника «Херсонес Таврический», достоверных сведений о потомстве Анны в источниках нет. Иногда ее дочерью называют Марию Добронегу, будущую супругу польского короля Казимира Восстановителя, а сыновьями — святых страстотерпцев Бориса и Глеба, но это лишь догадки.
Княгиня завершила земной путь в 1011 году, князь Владимир пережил ее на четыре года. Мраморные саркофаги супругов размещались в центре киевского храма Успения Пресвятой Богородицы, известном как Десятинная церковь. В древности Церковь чествовала обоих как просветителей Руси. Однако после разорительного нашествия монголо-татар и разрушения Десятинной церкви чествование царевны Анны прекратилось.
Князь Владимир остался в памяти, сегодня он известен как Владимир Святой, Владимир Креститель, Владимир Великий. Ему ставят памятники, ко дню его памяти приурочена государственная памятная дата — День Крещения Руси. А вот царевна Анна почему-то остается в тени… Несправедливо!
Что же касается Константинополя, откуда пришла на Русь царевна Анна, то он пал под ударом турок в 1453 году. Это событие произвело большое впечатление на Русь, ведь под ударами «неверных» пала фактически ее духовная родина, колыбель, откуда было принято православие. И Русь, которая как раз тогда находилась на стадии укрепления своего политического могущества, приняла на себя роль защитницы поруганной духовной колыбели. Чуть позже на Руси появляется знаменитая идея о том, что Москва есть Третий Рим, Вторым — считался Константинополь.
Вплоть до самого конца Российской империи русские императоры грезили возвращением Константинополя в лоно православия, в то время как турки отнюдь не собирались отдавать свою столицу.
«Константинополь должен быть наш», — записал Федор Михайлович Достоевский в «Дневнике писателя» в ноябре 1877 года. А религиозный философ Евгений Трубецкой в 1915 году, говоря о храме Святой Софии, отмечал: «Константинополь — та купель, из которой предки наши приняли крещение, и место нахождения великой православной святыни, которая оказала могущественное определяющее влияние на духовный облик православной России… Волею судеб именно с этим храмом связано самое глубокое и ценное, что есть в нашей душе народной…».
Вот какое наследие оставила в России византийская царевна Анна…
Прелестная и совершенная
«Когда умерла королева, по рождению своему дочь германского императора, французский король решил найти себе новую подругу. Между тем почти все соседние монархи уже состояли с домом Гуго Капета в кровном родстве, а Церковь сурово карала за брак на родственницах до седьмого колена. Тогда Генриху пришла в голову счастливая мысль: обратиться в поисках невесты к далекому русскому властителю, о котором во Франции стало известно, что он уже выдал одну дочь за норвежского короля, а другую — за венгерского». Перед нами — отрывок из легендарного исторического романа Антонина Ладинского «Анна Ярославна — королева Франции», впервые изданного в 1961 году. Он рассказывал о русской княжне Анне, ставшей женой Генриха I.
Анна Ярославна — дочь киевского князя Ярослава Мудрого. Партии для своих дочерей отец выстраивал исходя, естественно, из государственных задач: Елизавету выдал за норвежского короля Харальда Сурового, Анастасию — за венгерского короля Андраша I.
Историк XVII века Франсуа де Мезере отмечал, что до Генриха I Французского «дошла слава о прелестях» принцессы Анны, и он «был очарован рассказом о ее совершенствах». Писатель Антонин Ладинский выразился следующим образом: «Генрих не очень интересовался латинскими хрониками, однако до него дошли слухи о плодовитости русских принцесс… Кроме того, Генриха уверяли, что у русского короля лари набиты золотыми монетами, и это обстоятельство еще более усилило влечение к далекой русской красавице».
Генриху уже 43 года, по тогдашним меркам — если не старик, то уж точно пожилой человек. Первоначально он был обручен с Матильдой Франконской — дочерью императора Священной Римской империи Конрада II, но брак не состоялся из-за преждевременной смерти невесты в 1034 году. В том же году он женился на Матильде Фризской, дочери маркграфа Западной Фризии, причем невесте было всего около десяти лет. В 1044 году она скончалась в результате неудачного кесарева сечения, родив мертвую дочь.
И вот теперь, к 43 годам, у Генриха I до сих пор нет наследника. С учетом того, что король любил участвовать в военных походах, ситуация выглядела тревожной. И вот теперь он предложил руку и сердце Анне Ярославне, младшей дочери киевского князя Ярослава Мудрого. Она была младше Генриха на 16 лет.
«Киевляне никому не улыбались так при встрече — ни мудрому ее отцу, ни ее горделивой матери, ни ее красивому брату Изяславу, ни другим братьям — заносчивому Святославу и благочестивому постнику Всеволоду, а только трем сестрам — Елизавете, Анне и Анастасии. Но надменная Елизавета, прозванная за тонкий стан Шелковинкой, уже была в холодной Скандинавии, замужем за норвежским королем Гаральдом; Анастасия уехала жить в страну угров, на синем Дунае. А теперь приехали послы, чтобы увезти третью дщерь Ярослава во Францию», — говорилось в историческом романе Антонина Ладинского.
Устраивая родственную связь между Русью и Францией, Ярослав Мудрый имел далеко идущие политические цели. Сначала, в преддверии войны с Византией, он пытался заручиться союзом с Германией, предлагая германскому императору руку его дочери — Анастасии или Анны. Однако Генриха III это не прельстило. Тогда Ярослав укрепил семейственный союз с Венгрией, а затем и с Францией.
«Франция, еще бедная и слабая, могла гордиться союзом с Россией), возвеличенною завоеваниями Олега и Великих его преемников. В 1048 году — по известию древней рукописи, найденной в Сент Омерской церкви — Король отправил послом к Ярославу епископа Шалонского, Рогера: Анна приехала с ним в Париж и соединила кровь Рюрикову с кровию Государей Французских», — отмечал историк Николай Михайлович Карамзин в «Истории государства Российского».
Согласно одной из легенд, Анну огорчил Париж, когда увидела его в первый раз. Фразу с этим смыслом вложил в ее уста писатель Морис Дрюон. В его интерпретации королева, расстроенная Францией, назвала ее страной, где «жилища мрачны, церкви безобразны и нравы ужасны». Киев в ту пору, действительно, превосходил зажиточностью и размерами французскую столицу…
Брак Анны и Генриха I продлился девять лет. Историки отмечают странное исчезновение королевы из хартий мужа, случившееся спустя три года после бракосочетания, и делают вывод, что Генрих к жене охладел. Да и, судя по всему, Анна не особенно любила своего мужа, хотя честно и преданно исполняла супружеские обязанности. Она родила Генриху троих сыновей: один умер в детстве, но два других вошли в историю. Сын Филипп впоследствии унаследовал корону и семейные владения.