После того, как брак с купчихой Бурениной окончательно расстроился, Николай Николаевич-младший отступил и выбрал себе более традиционную для своего круга спутницу — актрису. Это не считалось при Царском дворе предосудительным.
Однако женился он только в 1907 году, когда ему уже перевалило за пятьдесят. Его супругой стала сорокалетняя дочь князя Николая Черногорского — Анастасия, или Стана. Ее сестра Милица давно уже была замужем за братом Николая Николаевича — Петром Николаевичем, которого в семье именовали Петюшей.
Стана, как и три ее сестры Елена, Милица и Мария, по желанию родителей, училась в Смольном институте в Петербурге. Еще тогда все стали называть Стану Анастасией, под этим именем она и вошла в Императорскую семью.
Брак с Николаем Николаевичем стал для нее вторым. В 1889 году, как раз тогда, когда тот крутил роман с купчихой Бурениной, она вышла замуж за принца Георгия Максимилиановича Лейхтенбергского. Правда — без любви.
А вот с Николаем Николаевичем у нее все было по-настоящему. Оба не скрывали своих чувств. Она отправляла ему рискованные для ее положения любовные письма, да и великий князь, действительно, влюбился в нее как мальчишка, о чем можно судить по его письмам к Анастасии: «Я так давно Тебе не писал, мой Ангел. И я так давно привык с Тобою говорить по-французски, что мне как-то неудобно писать по-русски. Вспоминаю о Тебе каждую минуту!»…
В 1902 году он купил в Крыму, неподалеку от усадьбы брата Петра, участок земли и построил там виллу в неогреческом стиле, дав ей восточное название Чаир. Рядом с виллой разбили огромный парк, главным украшением которого стала уникальная коллекция роз из Греции и Италии. Всю эту рукотворную сказку он преподнес Анастасии, записав усадьбу на ее имя, хотя она все еще оставалась связана узами брака с герцогом Лейхтенбергским.
Тот, проживающий почти все время в Париже, против развода с Анастасией не возражал. 22 марта 1907 года Николай II писал матери: «Недавно у меня был митрополит Антоний по некоторым делам. Между прочим, я его спросил, что он думает по вопросу о возможной женитьбе Николаши на Стане?.. Через неделю он приехал с ответом, что так как такие браки постоянно разрешаются Синодом в разных епархиях, то они ничего не имеют против этой свадьбы, лишь бы она состоялась в скромной обстановке и вдали от Петербурга. Признаюсь, такой ответ меня очень обрадовал, и я сообщил его Николаше вместе с моим согласием. Этим разрешается трудное и неопределенное положение Николаши, и особенно — Станы. Он стал неузнаваем с тех пор, и служба сделалась для него легкой…»
Великий князь Николай Николаевич
Герцог Лейхтенбергский дал согласие на развод, и 29 апреля 1907 года в Ливадийской дворцовой церкви состоялось бракосочетание Анастасии и Николая Николаевича. На церемонии присутствовали только самые близкие. «Когда Анастасия стала Великой княгиней, императрица много смеялась, вспоминая одну вещь, — писала в своих воспоминаниях фрейлина Царского двора Анна Вырубова. — Это было за несколько месяцев до свадьбы Великого князя и Анастасии Николаевны. Она назвала его “добрым боровом” и сказала: “А с ним… должно быть тепло!” Аликс смеялась и говорила: “Боров с лисичкой! Пара хорошая!”..»
Милица и Стана (Анастасия) вошли в историю как «черногорские паучихи», «черные женщины»: обе увлекались мистицизмом и модными в ту пору оккультными науками. Именно они познакомили Императорскую семью с Григорием Распутиным, о чем свидетельствует запись в дневнике Николая II за 1 ноября 1905 года.
Правда, потом они разочаровались в Распутине, и повели с ним непримиримую борьбу, но было уже поздно, не менее набожная и склонная к мистицизму императрица Александра Федоровна буквально не отпускала старца от себя, видя в нем ангела-хранителя семьи. Николай Николаевич не был в восторге от мистицизма своей жены, и ему не нравилось и то, что она была причастна к тому, что проходимец Распутин стал едва ли не первой фигурой при Царском дворе…
Анастасия Николаевна, принцесса Черногорская
Тем временем карьера Николая Николаевича-младшего привела его к самым высотам Российской империи: он дослужился до Главнокомандующего гвардией и войсками Петербургского военного округа. Когда началась Первая мировая война, Николай II назначил Николая Николаевича Верховным главнокомандующим. О его полководческих заслугах историки говорят по-разному.
Одни считают, что он смог вывести русскую армию из-под удара и не дать ей погибнуть в окружении в 1915 году в Польше. Другие, как, например, современный историк Петр Мультатули, говорят об «огромной личной ответственности великого князя Николая Николаевича и его штаба за провал успешно начатой кампании 1914 года и за кровавое отступление 1915 года».
Как свидетельствовал протопресвитер русской армии и флота Георгий Шавельский, находясь во время Первой мировой войны в ставке в Барановичах, великий князь каждый день писал письма жене в Киев. 2 марта 1917 года Николай II при своем отречении вновь назначил Николая Николаевича Верховным главнокомандующим — это один из последних указов императора. Спустя несколько дней он был отменен Временным правительством. После этого Николай Николаевич оставил военную деятельность и уехал в свое крымское имение, где занялся мемуарами. Вместе с ним жили его супруга Анастасия Николаевна, его младший брат Петр Николаевич с женой Милицей и с детьми Мариной, Надеждой и Романом.
В феврале 1918 года всех Романовых, на тот момент находившихся в Крыму, перевели в имение Петра Николаевича и Милицы «Дюльбер» «до особого распоряжения Советского правительства», поскольку ялтинские большевики требовали немедленной казни Романовых, а севастопольские хотели все же дождаться распоряжений «товарища Ленина». Их держали под присмотром матросов Севастопольского военного гарнизона.
Великий князь Александр Михайлович, переживший дни ареста в Крыму, вспоминал: «Я никогда не думал о том, что прекрасная вилла Петра Николаевича имеет так много преимуществ с чисто военной точки зрения. Когда он начал ее строить, мы подсмеивались над чрезмерной высотой его стен и высказывали предположение, что он, вероятно, собирается начать жизнь “Синей бороды”. Но наши насмешки не изменили его решения. Он говорил, что никогда нельзя знать, что готовит нам отдаленное будущее. Благодаря его предусмотрительности, Севастопольский совет располагал хорошо укрепленной крепостью».
В апреле 1918 года на смену большевикам в Крым пришли оккупационные немецкие войска. Романовым предложили выехать в Германию, но никто из семьи это предложение не принял. А в конце 1918 года в Крым прибыл флот союзников, что стало спасением, и 1 апреля 1919 года члены царской семьи на британском крейсере «Мальборо» покинули Крым…
За рубежом Николай Николаевич был активным деятелем воинственной части эмиграции. Он считался претендентом на Российский престол как старший по возрасту и самый известный член династии, хотя никаких монархических притязаний не высказывал. Николай Николаевич умер в январе 1929 года и похоронен в Каннах.
Иван Бунин подробно описал прощание с князем. Поэтесса Ирина Одоевцева рассказывала, что писатель, вернувшись с похорон великого князя, говорил: «Лежит в гробу, длинный, тощий, рыжий. Грудка как у цыпленка. А кулачище — во! И в кулачище, как дубина, кипарисовый крест зажат. Красота! Царственный покойник…».
А в 1935 году рядом со своим вторым супругом, в крипте той же церкви Святого Архангела Михаила в Каннах, навсегда упокоилась Анастасия Николаевна, принцесса Черногории. На прощание ее могилу осыпали чудом сохранившейся горстью засушенных лепестков роз из парка виллы Чаир…
Весной 2015 года прах Николая Николаевича и его супруги эксгумировали и перезахоронили в России — в Москве, в часовне Спаса Преображения на Братском кладбище, которая является центральным местом Мемориального комплекса Первой мировой войны.
Искушения князя Жоржи
Младший брат Николая II, великий князь Георгий Александрович, наследник престола, болел туберкулезом и лечился в Абастумани, в Грузии. Там он влюбился в грузинскую княжну Елизавету Нижарадзе. Ради любви был готов отказаться от трона. Однако им пришлось расстаться, девушку выдали замуж, а Георгий Романов скоропостижно скончался…
Курорт Абастумани прославился еще в XIX веке благодаря своим термальным источникам и особенному климату, который помогал в лечении туберкулеза — в ту пору его называли чахоткой. Здесь чистый горный воздух, нет сильных ветров, на горных склонах — сосновые леса.
В 1891 году в эти места прибыл великий князь Георгий Александрович — брат будущего императора Николая II. Представителя Императорской семьи направили в Абастумани на лечение. Здесь он и провел без малого восемь лет…
Любимец матери Георгий Романов (родные называли его Жоржи) много путешествовал, особенно любил морские странствия. В детстве он отличался крепким здоровьем, силой и красотой, его всегда считали самым красивым из братьев. Он должен был стать офицером морского флота. Ради этого родители отправили его вместе со старшим братом и греческим принцем Джорджем в длительное восточное путешествие. В Триесте, провожая с раута симпатичную итальянскую аристократку, великий князь простыл. Ситуация усугубилась в Египте, когда Георгий заснул на сквозняке. У него поднялась температура, началась лихорадка. Врачи заподозрили чахотку, и не зря…
Участники путешествия свидетельствовали о ссоре венценосных братьев, закончившуюся тем, что Георгий упал в трюм. Они повздорили, по всей видимости, из-за красавицы Матильды Кшесинской, которая в ту пору вскружила голову всей мужской половине семейства Романовых. Не исключено, что ушиб грудной клетки, полученный великим князем, спровоцировал болезнь.
В Бомбее из-за смены климата у Жоржи произошел первый серьезный приступ. Врачи уже не сомневались, что у великого князя туберкулез.
Дворец великого князя Георгия Александровича в Абастумани
Почти год он лечился в Индии и Алжире, но без особого успеха. Врачи посоветовали ему поправить здоровье на Кавказе. Георгию Александровичу предлагали проходить лечение в Швейцарии или Италии, но он предпочел остаться в пределах Российской империи, а грузинский курорт Абастумани не хуже швейцарского Давоса.