Полицейский патруль, не оглядываясь, бодро шагал в голову поезда. Сходить им на станции Садок. Как раз хватит времени второй раз весь поезд пройти, каждого пассажира (благо немного их) вприглядку прошерстить и из последнего вагона выйти.
Глава 199
Сойдя на станции Садок, откуда дорога на трамплины, бдительный патруль продолжил рейд. Подлый вор Майкл Чайка, увенчанный горящей на нем шапкой, доехал до конечной станции. Когда пассажиры стали выходить из вагона, вор умышленно замешкался, листая что-то в мобильном. Вышел последним. Шапку забыл в вагоне.
Роза Хутор! Дух захватило от красоты: бурный речной поток взят в каменные оковы набережной, отели европейской архитектуры в сдержанных, без перебора, огнях, тут фронтон подсвечен, там карниз, а вокруг – горы! Могучие. Могущественные… Скромненький такой хуторок.
– Швейцария отдыхает! – громко сказал один из папиков и начал сморкаться.
Девицы восторженно крутили головами, смеялись громче его сморканья. Майкл тоже радостно хохотнул: и от шапки избавился, и на место прибыл!
Час спустя после безуспешных поисков и даже маленького вежливого скандала в одном из отелей, где он по незнанию совершил стратегическую ошибку – заговорил по-русски, Майкл получил первую порцию хваленого (Ларисой и Клаудио) «пренебрежения к своим», которого, впрочем, не заметил. Так сильно был изумлен и разочарован.
Майкл, взъерошенный, вспотевший и голодный, удостоверился с абсолютной точностью: мисс Флора Шелдон, член канадской делегации, ни в одном из отелей Роза Хутор не проживает. И мистер Акар Турасава тоже. Про мистера Синчаука Майкл не спрашивал. Без Флоры Майкл с ним разговаривать не будет, таково решение Клаудио, принятое еще в Калгари и дважды подтвержденное сообщениями в течение перелета.
Пока Майкл летел, Клаудио и Лариска большую работу проводили. Вообще-то, все трое – и Клаудио, и Лариса, и Майкл – надеялись, что еще до прибытия Майкла в Сочи вопрос о замене Дерека Лефорта Майклом Чайкой будет решен положительно. Но, видимо, что-то у Клаудио и Лариски не ладилось. Они даже олимпийских адресов Майклу не прислали, ни Флориного, ни Турасавиного. Это хорошим знаком быть не может. Другого выхода нет, нужно «ориентироваться по местности», как Клаудио говорит. Без компаса.
– Каким идиотом надо быть, чтобы припереться в горы искать фигуристов, когда все катки внизу!
– Тише ты, Ксюха, он по-русски понимает…
Майкл не удостоил Ксюху вниманием. Ксюх на свете много, а Майкл Чайка один. Вышел из отеля «Radisson», не оглядываясь и не извиняясь. Но, вообще-то, обидно. Они что, не узнали легендарного канадского фигуриста?!
На Ксюх плевать. Продолжаем ориентироваться по местности. Если Роза Хутор свободен от канадских спортивных чиновников, значит, остается искать их либо там, где живут члены Международного Олимпийского комитета, либо там, где живут спортсмены. То есть в прибрежном кластере, где, как выяснилось, расположены и все катки. Логично? Отлично.
Глава 200
Мисс Флора Шелдон, член совета директоров Canadian Skating Union, беспечно висела в воздухе на высоте более полутора милей над уровнем моря, наслаждаясь головокружительной красотой. Стеклянную гондолу слегка покачивает? Или кажется? Грузинское вино в прелестном ресторанчике на Роза Плато было чудным, чудным… Прозрачная гондола плывет себе и плывет сквозь могучие леса, запорошенные слепящим снегом. Снег чист, как в раю. Как прекрасен этот мир!
Зимняя птица перемахнула с ветки на ветку, шарахнувшись от гондолы. Эка, в самом деле, невидаль завелась в горах, чудовище проворное: держится кривой лапой за железный канат и летает себе, как паук по собственной паутине. То вверх – к небу, то вниз – к морю. Паук, состоящий из одного только стеклянного глаза. А внутри люди, бедняги бескрылые…
– Горный Курорт «Роза Хутор» находится в шести километрах к востоку от поселка Красная Поляна, на северном склоне горы Аибга…
Милейшая девушка-экскурсовод добросовестно выговаривала англоязычную версию казенного туристического текста. Голосок нежный, искренний, произношение хоть и британское, но приличное. И все-таки лучше бы помолчала. Природа вокруг такая, что впору Баха слушать!
К сожалению, переводчица честно отрабатывала свой хлеб:
– Склоны наших гор располагают трассами различного уровня сложности и позволяют проводить соревнования по десяти олимпийским дисциплинам.
– Но финишная зона при этом одна на всех? – спросил Крис Синчаук и усмехнулся.
Флора уже не первый раз замечает: в России Синчауку не нравится абсолютно все. Почему?
– Да, финишная зона одна… – Переводчица потупила чудный взор.
Довольный Синчаук посмотрел на часы, вздохнул:
– Долго еще?
«Замолчите все, пожалуйста…» – мысленно взмолилась Флора и прильнула к стеклу.
Внизу плыла неспешно гравюра Дюрера. Черно-белая, бесконечная, трагичная. Снежные поляны, немые тени, замки, крепости. Вот лик печальной девы. Меланхолия здешних мест? Оплакивает прошлое и пришлых… Всадники несутся во весь опор! Льют рекой черно-белую кровь. Гравюра не знает красного. Гравюра – не жизнь, гравюра всего лишь оттиск.
Господи, как дивно, как легко плывет эта русская гондола в небесах Кавказа, как правы русские, что построили в этих теплых, но снежных местах горнолыжный курорт. Царского комфорта! Несусветной красоты! У русских, Клаудио говорил, все так – меры не знают. То, что Флора увидела в Сочи, выше всяких похвал!
В кармане звякнул смартфон. Достала, посмотрела – опять Лариса Рабин. Тысяча первый месседж, тысяча первая эсэмэска! Именно то, о чем Клаудио говорил: меры не знают. Вчера принято окончательное решение, о чем Флора немедленно Ларисе сообщила: никто и ничего в авральном порядке менять не станет. Паника не оправдана. Дерек Лефорт показывает стабильные и пристойные результаты. Лефорт и будет выступать, Майкл Чайка – нет.
Поведение Чайки и его педагогов Синчаук назвал деструктивным и скандальным. А Турасава даже бледнеет, когда о Чайке речь заходит. Можно подумать, будто Турасава боится Синчаука. Это, конечно, глупости. Боится он не Синчаука, боится он непредвиденных и неприятных ситуаций, источником которых Майкл Чайка может с легкостью стать. В этом Синчаук прав.
– Мы прибыли на последнюю станцию нашей канатной подвесной дороги. Станция называется «Роза Пик». Высота над уровнем моря две тысячи триста двадцать метров.
Девушка-экскурсовод первой ступила на маленькую платформу, Флора за ней. Замечательная, просто великолепная экскурсия к… Богу в рай. Небо близко-близко: рукой достать можно. От высоты звон в ушах. Легкий, странный. Космос на земле. Ай да русские, меры не знающие, спасибо им за этот чудесный день!
Глава 201
День был долгим. Экскурсия закончилась поздно вечером, когда небо уже пролило на Красную Поляну, на Розу Хутор, на горы с их снежными головами неиссякаемые сине-фиолетовые чернила, как проливало каждый вечер тысячи лет подряд. Но прежде лишь луна и звезды смели спорить с холодной мглою, теперь же божьи чернила были разведены множеством голубых рукотворных солнц: прожекторы освещали лыжные трассы. Они были установлены всего лишь в целях безопасности – разбросаны по снежным горам. Но как это красиво! Снег, сверкая мириадами голубых искр, будил небеса. И небеса стонали от блаженства, заходясь в немом темно-малиновом звоне… И безразличные горы вокруг.
Потрясенная Флора не хотела уезжать. Она видела, что и у Акара Турасавы тоже лицо какое-то странное, необычное. «Будто стихи сочиняет», – подумала она и улыбнулась. Крис Синчаук был озабочен: не опоздает ли электропоезд «Ласточка»?
– При чем тут ласточка? – спрашивал он вслух, но как бы сам у себя. – Логика российских названий непостижима.
Отвечать ему, слава богу, не пришлось: «Ласточка» радостно подлетела к перрону и распахнула двери.
Как раз в эти минуты Майкл Чайка, выйдя из отеля «Radisson» в расстроенных чувствах, изумленный тем, что его не только не узнали, но еще и обхамили, бежал в сторону перрона.
Вскочить в электричку Майкл не успел, но в ярко освященном и стремительно уплывающем вагоне он совершенно ясно увидел трех хорошо знакомых ему людей: Флору Шелдон, Акара Турасаву и Криса Синчаука! Как так? Минуту назад ему сказали, что на Роза Хутор их нет. Но вот же они! Уехали…
Глава 202
– Хотыте, догоним поезда?!
Перед Майклом стоял плотный мужчина среднего роста с бегающим взглядом. Что-то в нем было непривычное, странное, линялое какое-то.
«Альбинос! – догадался Майкл. – Настоящий альбинос, никогда в жизни не видел…»
– Ви Майкла Чайка?! – Альбинос пристально вгляделся в лицо Майкла и страшно обрадовался.
– Ну.
– Моя теща вас обожает, знаешь? Давай я вас подвезу! Куда?
Хороший вопрос. Электропоезд «Ласточка» движется только в двух направлениях: либо с моря в горы, либо с гор к морю. Флора и Турасава (Синчаук не в счет) только что уплыли с гор к морю. Значит, и Майклу нужно к морю.
– Мне к морю, – сказал Майкл в растерянности. – Я следующим поездом поеду.
– Обижаешь, да?
Альбинос шагнул вперед, Майкл отшатнулся от сильного запаха чеснока. Глаза у альбиноса были серо-розовые, ресницы и брови – желтые, густые, длинные. По всему лицу – кривые, разных форм пигментные пятна. Альбинос был в яблочко. «Бедняга, – подумал Майкл. – Ему еще хуже, чем мне».
– Нет, нет, что вы? Я совсем не хочу вас обидеть, просто не стоит беспокоиться…
– Ти мина уважаешь? – спросил альбинос и моргнул желтыми ресницами.
Майкл удивился:
– Что?
– Ти гост, я гостэпрэимний. Уважаешь?
«Дурак какой-то», – подумал Майкл и ничего не ответил. Надо узнать, когда следующая электричка (славное слово, уже запомнил) и где тут билеты берут.
– Ти мне дай вот тут. Пиши, что уважаешь. – Альбинос достал из кармана засаленной джинсовой куртки сложенный вчетверо газетный листок и крохотный, остро отточенный карандашик из мебельного магазина IKEA, такие бесплатно раздают, размеры и номера моделей записывать. – Всей семье пиши, теще первой.