— Ты хотела проткнуть меня этой штукой?
Бет положила кочергу на стол. Хотя она была несказанно рада, что видит его опять, она посмотрела на Дункана с укоризной: ему вовсе незачем было входить украдкой и так ее пугать.
— Я думала, что к нам залез кто-то из тех громил, о которых говорила Козетта. От ее рассказов меня бьет дрожь.
— Думаю, они не знают и половины того, что творится сейчас в Париже. Вечером я расскажу тебе, что делается на улицах, а сейчас надо поесть. Смотри, что мы принесли!
Дункан с Джейкобом развернули свои свернутые плащи и выложили припасы на стол.
— Где вы достали все это? — воскликнула пораженная Бет.
Глупо ухмыльнувшись, Джейкоб наклонился, чтобы подобрать упавшие на пол картофелины. Дункан беспечно пожал плечами, хотя ему было лестно видеть ее удивление.
— Взяли, где плохо лежало. Тот, кто когда-то жил на улице, с трудом расстается с приобретенными там привычками. Даже если теперь он ходит в начищенных сапогах.
Не услышав ни выстрелов, ни криков, Козетта поспешила на кухню, поняв, что это вернулся Дункан. Ее глаза тоже расширились от удивления, когда она увидела то, что лежало на столе.
— Гусь, цыпленок, овощи, морковь! — восторженно перечисляла она, а последнее слово произнесла с таким почтением, будто говорила о рубинах. — Где вы все это достали?
В глазах Бет светилась гордость, когда, повернувшись к Козетте, она сказала:
— У него талант.
Дункан только пожал плечами.
— Просто не люблю принимать приглашения на ужин, если не могу и сам принести какое-то угощение. — Радость старой дамы помогла ему хоть ненадолго забыть те страшные сцены, свидетелем которых он был сегодня. — Я ведь приглашен на ужин, не правда ли?
— И к ужину, и к завтраку!
Козетта нежно гладила гуся, словно это был возлюбленный, который пришел к ней на свидание.
— Мы устроим настоящий пир! А теперь извольте выйти вон из моей кухни. Когда все будет готово, я позову вас сама.
Бет удивленно взглянула на нее:
— А я и не знала, что вы умеете готовить.
— В мое время барышень многому учили. — Козетта взглянула на пистолет, заткнутый за пояс Бет, и добавила: — Жаль, что не научили обращаться с этим, никто не знал, что начнутся такие времена. — Отогнав от себя воспоминания о прошлом, она подтолкнула Бет к выходу. — Иди же, иди.
Дункан взял Бет за руку и вывел в прихожую.
— Ты просто великолепен, — сказала она ему.
Рассмеявшись, он привлек ее к себе.
— Ну наконец-то ты оценила меня по достоинству.
Поколебавшись, Бет все-таки спросила:
— Ты что-нибудь разузнал?
Заглянув в кухню и увидев, что старушка увлечена стряпней, Дункан тихо ответил:
— Гораздо больше того, что мне хотелось бы знать.
— О моем отце?
— Нет, пока еще нет, — он обнял ее за плечи: как хорошо, когда она рядом! Глубоко вдохнув аромат ее тела, он почувствовал себя обновленным, очистившимся, посвежевшим. «Хорошо, если бы всегда было так», — подумал он, а вслух добавил: — Но не бойся, завтра утром я непременно все разузнаю!
— Пойдем вместе. Я сама должна искать моего отца!
Дункан недовольно нахмурился, но ничего не сказал.
— Тогда решено. Я иду с тобой. Ты просто чудо, Дункан.
Улыбнувшись, он подмигнул ей:
— Попозже, я еще раз докажу тебе это.
— Как, в доме моей бабушки? — Бет попыталась изобразить возмущение.
— Да в каком угодно доме. — Наклонившись, он прошептал ей на ухо: — Ты мне очень нужна, Бет!
Бет почувствовала, как по спине пробежала жаркая дрожь.
Глава 27
Дункан совсем не хотел съесть столько, сколько съел, но Козетта заставляла его есть почти насильно. Так заботливая мать пичкает своего изголодавшегося ребенка. В конце концов, почувствовав что больше не сможет съесть ни крошки, он оттолкнулся от стола обеими руками и взглянул на старую даму с довольным и немного сонным видом человека, наевшегося до отвала.
— Еда, мадемуазель, была божественной!
Склонив голову, Козетта восприняла комплимент как должное. Но Бет увидела в ее глазах особый блеск, загоревшийся в ответ на любезность Дункана. «Как много времени прошло, должно быть, с тех пор, как эта милая женщина в последний раз слышала обращенные к ней учтивые слова», — печально подумала девушка.
Коснувшись своими высохшими пальчиками щеки Дункана, старая дама сказала:
— Благодарю вас за все, что вы для нас сделали. — И, взглянув на внучку, добавила: — И за все, что вы для нас сделаете еще.
Она неторопливо вышла из комнаты, похожая на движущуюся по стене тень. Бет пошла проводить Козетту в спальню, а Джейкоб, по приказанию Дункана, принялся с кислым видом убирать со стола.
Когда старая дама улеглась спать, Бет тихонько прошла по коридорам и выскользнула в сад. Ей хотелось остаться одной со своими мыслями. Она шла мимо цветущих роз, кое-где еще сохранившихся на поникших изрубленных кустах, и думала о тех подонках, которые ворвались сюда, чтобы схватить ее отца и убить старого слугу, словно он был не человеком, а еще одним розовым кустом, вставшим у них на пути.
— Тебе было страшно, папа? — прошептала Бет в темноту. — Как бы мне хотелось быть с тобой, чтобы защитить тебя!
Конечно, это было глупое желание, но нынче вечером она была полна глупых желаний. Ей хотелось стать очень могущественной, чтобы спасти своего отца. И еще хотелось, чтобы произошло чудо, которое заставило бы всех сложить оружие и взяться за плуг, за мирный труд.
Бет почувствовала, что к ее глазам подступили слезы и, поскольку ее никто не видел, позволила им пролиться, надеясь, что они помогут ей облегчить душу и избегнуть тяжкого отчаяния, которое грозило завладеть всем ее существом.
Он нигде не мог найти ее. Поднявшись на второй этаж, Дункан был совершенно уверен, что найдет Бет в ее комнате. Но девушки там не оказалось. Тогда он решил, что она, наверное, сама направилась к нему и поспешил в другую сторону коридора. Однако и в его комнате Бет не было. Не было ее и в спальнях старух.
Куда же, черт побери, она подевалась? Ведь он уже обшарил весь дом. Остановившись, Дункан оперся руками на подоконник окна, выходящего в заброшенный сад. Среди кустов мелькнула какая-то неясная фигура. В саду было множество теней. Пожалуй, там могли прятаться и другие незваные гости. Положив руку на рукоять шпаги, Дункан бросился к черной лестнице и, бегом, перепрыгивая через две ступени, спустился на кухню.
— За мной, Джейкоб! — тихо приказал он. Джейкоб тотчас отложил котелок, который чистил, и выхватил свой клинок.
Глава 28
Услышав какой-то звук, Бет вздрогнула и, обернувшись, с изумлением увидела обнаженный клинок, сверкающий в лунном свете. Но уже в следующее мгновение, когда человек со шпагой вышел из тени, Бет узнала его.
— Дункан!
Тот не знал, что делать: то ли прижать ее к груди, то ли крепко шлепнуть пониже спины.
— Так это же барышня! — радостно воскликнул Джейкоб и, увидев, что Дункан все еще не опустил шпагу, заметил: — Уж против нее-то оружие не понадобится.
— Вот тут ты сильно ошибаешься, Джейкоб. — Дункан вложил шпагу в ножны. — Иди-ка в дом, приятель. Сначала на карауле у входной двери будешь стоять ты. Я тебя сменю через два часа.
Джейкоб кивнул, довольный тем, что ему дали привычное поручение. А вот мытье посуды показалось ему слишком унизительным делом.
Многие считали Джейкоба дурачком, но он отлично соображал, когда нужно убрать свой клинок, а когда — убраться самому. Сейчас как раз наступил такой момент. Он с улыбкой поглядел на стоящую перед ним парочку.
— Будет сделано, Дункан. Спокойной ночи, мисс. — Он почтительно склонился перед ней. — Приятных сновидений.
— Тебе тоже, Джейкоб, — пробормотала Бет ему вслед.
Когда они остались вдвоем, Дункан дал волю своим чувствам. Схватив стальными руками девушку за плечи, он еле сдержал желание хорошенько встряхнуть ее.
— Какого дьявола ты тут делаешь?!
Бет взглянула на него с вызовом:
— Я здесь гуляю. А почему ты требуешь у меня отчета?
— Я искал тебя по всему дому и очень беспокоился.
Бет было приятно это слышать, но она ничего не ответила Дункану, а бросила печальный взгляд на залитые лунным светом деревья:
— Здесь когда-то было очень красиво…
— Сад можно восстановить.
Бет понимала, что он прав, но сделать это будет нелегко. И прежней прелести уже не вернешь.
Дункан взял ее руки в свои:
— Бет, у тебя такие отрешенные глаза. Пойми, сейчас, ночью, мы ничего не можем узнать отвоем отце. Подожди немного, придет время… Не мучай себя так. — Дункан сделал шаг назад, приглашая ее следовать за ним в дом. — Пора в постель.
На губах Бет заиграла лукавая улыбка:
— В чью постель — твою или мою?
Она была остра на язык, но он-то знал, что за этим скрывается. Он был готов пройти сквозь огонь, чтобы только почувствовать вкус ее губ.
— Это не имеет значения: я хочу быть с тобой, где бы ты ни была.
Высвободив свои руки из его рук, Бет подбоченилась:
— А мое мнение тут не важно?
Дункан вздохнул. Он давно подозревал, что ей больше нравится спорить с ним, чем заниматься любовью.
— Твое мнение, Бет, очень важно. И я очень хочу, чтобы ты мне сказала «да».
В его глазах было много такого, чего она не могла прочесть, но то, что он сказал сейчас, было правдой.
— Ты можешь быть спокоен. После всего того, что ты сегодня сделал, я не могу тебе отказать.
Его глаза потемнели.
— Мне не нужна твоя благодарность. Я хочу большего.
Бет пожала плечами:
— Как бы то ни было, но я тебе очень благодарна.
Привстав на цыпочки, она обвила его шею руками. Потом крепко прижалась к нему.
— Заставь меня забыть обо всем, Дункан. Мне страшно оттого, что я видела сегодня, и оттого что мне еще предстоит увидеть.
Он поднял ее на руки с такой легкостью, словно она была малым ребенком.
— Я постараюсь.