И Жуниор мог убедиться сам, что отец зарабатывает и неплохо.
Нагруженный пакетами и свертками Аделму весело колотил в двери.
Несмотря ни на что, сегодня был замечательный день – он повстречал Клариси! В честь нее он купил даже шампанское!
Валдомиру из своего укрытия с недоумением вглядывался в лицо колотящего в дверь Лавинии мужчины.
«Шофер Режины? Что он тут делает?» - задал он себе вопрос.
Этот же вопрос он хотел задать и Лавинии, но с ним следовало погодить, потому что она просила его приехать только в понедельник.
- Я никому не говорю о наших встречах, - сказала она. – Не осложняй мне моей домашней жизни!
В тот день, когда он открыл для себя, что Лавиния и Инес – одна и та же женщина, когда он готовился учинить ей допрос с пристрастием, вывести ее на чистую воду, эта женщина вернула ему свою любовь, и дорожа ею, он не посмел ее ни о чем расспрашивать.
- Потерпи немного, и я все тебе расскажу, - пообещала она. – Не спрашивай меня ни о чем. Только верь и люби.
На первых порах Валдомиру был так счастлив, вновь сжимая в объятиях свою любовь, что был согласен на что угодно.
- Почему ты не сказала мне сразу правду? – спрашивал он, целуя ее.
- Я хотела. Я даже написала тебе письмо. Но потом порвала его. Ведь ты знал меня как Инес, а я Лавиния. Я решила, что ты должен полюбить Лавинию. Я бы ждала твоей любви сколько угодно. Но ты всегда торопишься! Кто просил, кто позволял тебе рыться в моих вещах? Теперь я не знаю, кого из нас двоих ты любишь.
- Но ты же одна, - улыбнулся Валдомиру.
- Ты ошибаешься. Я не одна! – сказала она с особым ударением. – И поэтому мне так важно, чтобы ты любил Лавинию.
- Но я пока люблю Инес, и ничего не могу с собой поделать, - покаянно произнес он. – Разве тебя не трогает эта любовь к несчастной девушке, которая потеряла память, любовь бескорыстная, искренняя, щедрая?
- Она возбуждает во мне жгучую ревность. Если бы я могла, я бы своими руками задушила эту Инес, - честно призналась Лавиния.
- Хорошо, что не можешь, - улыбнулся Валдомиру.
Больше он пока к таким разговорам не возвращался. Не торопил Лавинию с признанием, но в нем нарастало беспокойство и ощущение неблагополучия.
Тревожным сигналом было появление шофера Режины. Что он тут делает? Какое имеет отношение к Лавинии?
Вернувшись в отель, Валдомиру позвонил Фортунату.
- Я бы хотел ознакомиться с делом Аделму, шофера Режины, - сказал он.
Фортунату обрадовался – у шефа наконец проснулся интерес к делам фирмы!
- Ты приедешь в «Мармореал»? – осторожно спросил он, надеясь услышать «да».
- Нет, - ответил Валдомиру.
- Хорошо, я привезу его тебе.
В деле Валдомиру обнаружил множество весьма интересных подробностей. Он обнаружил, что Аделму сидел в тюрьме за убийство и что его адвокатом, благодаря которому он вышел на свободу, была Клариси Рибейра.
Итак, снова Клариси!
Валдомиру отложил в сторону папку и сидел задумавшись. Телефонный звонок прервал его размышления.
Звонил Жан-Марк, женевский банкир, его старинный приятель. У него было отделение в Рио, и они давно сотрудничали.
- Сегодня ко мне поступил бриллиант из твоей коллекции. Я знаю их все наперечет.
- Спасибо за сведение. Попробую принять меры. Главное – не спугнуть.
- Пугать не будем. Хорошо бы отследить.
Кто же его продал – Лавиния или Клариси?
Валдомиру расхаживал по номеру, чувствуя себя тигром в клетке – он должен был отыскать Клариси и понять, что происходит!
Мучительная ночь. Мучительный день. Многое передумал Валдомиру. Ему было бесконечно жаль, что Режина оказалась права. Она первая заподозрила обман. Она его предупреждала, но он ее не послушал. Перекроил всю свою жизнь. Расстался со своим любимым детищем. Поставил существование «Мармореала» под угрозу. И все это ради чего?
Ему было стыдно за свое мальчишество. Он чувствовал, что краснеет.
В сумерках раздался стук в дверь. «Горничная, наверное», - подумал он и крикнул:
- Войдите!
В номер вошла Лавиния в красном, подаренном Валдомиру платье с распущенными волосами.
Лавиния стала Инес, но он ей на этот раз не обрадовался. Комедия-то была с душком. Участвовать в ней не хотелось.
- Зачем к тебе приходил Аделму? – спросил он, не давая ей опомниться.
- Зачем приходил брат? – переспросила, опешив от неожиданности, Лавиния. – С сыном повидаться!
Словно завеса упала с глаз Валдомиру. Так вот какой грубый фарс с ним разыграли! А он попался на него как младенец. Его добрыми чувствами воспользовались во зло! Его использовали!
Он смотрел на Лавинию с отвращением.
- И где же твоя сообщница, с которой ты расплатилась моими бриллиантами за освобождение брата-убийцы? – грозно спросил он.
- Понятие не имею! – ответила Лавиния и расплакалась. – Только все не так! Аделму совсем не убийца и он не знает, какая цена заплачена за его свободу. А Клариси – она тоже не воровка!
- Конечно! У нас тут благородное собрание, - усмехнулся Валдомиру.
- Аделму меня не простит, если узнает, - рыдала Лавиния.
- А почему ты думаешь, что прощу я, человек, которого вы обокрали? – поинтересовался Валдомиру.
Он не мог, не смел никого прощать. Империя мечты рухнула. На короткий миг он воспарил к небесам. Поверил, что существует чудесная страна, где царят любовь, дружелюбие и взаимное доверие. Желая поселиться в этой стране, он отдал все, что нажил тяжелым трудом, насилием и борьбой. Бриллианты, которые он протянул своей королеве, были чем угодно – светом звезд, годами счастья, даром его любви, но только не богатством.
Он думал, что проживет в стране любви до конца своих дней. Но его очень быстро вернули на грешную землю. Оказалось, что он не гость горных вершин, а жертва обмана жадных мелких людишек, для которых его бриллианты – деньги и ничего больше. Он тоже нуждается в деньгах. И он их себе вернет!
- Мы не обокрали! Клариси не воровка! – продолжала твердить Лавиния. – Она почему-то ненавидит всю твою семью, а я… я тебя полюбила…
Валдомиру поморщился. Он терпеть не мог фальши. Ему было противно слушать эти притворные признания.
- О любви мы поговорим потом. Сначала помоги мне найти Клариси. Пока это единственно, что может спасти тебя от тюрьмы!
Лавиния сидела молча, а слезы текли и текли у нее по лицу.
Валдомиру не смотрел на нее. В его глазах стояли слезы – он оплакивал свою разбитую мечту.
Глава 29
С тех пор как мечты Уалбера стали исполняться, он опасался мечтать. Мало ли что там намечтаешь! Однако после сеанса левитации он стал еще осторожнее.
Он понял, что иногда ему удается воплощать и чужие мечты. Дело в том, что, придя в себя после обморока, Мария дус Карму сказала, что видела Женивала, своего мужа, который ушел двадцать лет назад за сигаретами и не вернулся.
Признание матери очень огорчило Уалбера. Он не сомневался, что она вместе с ним парит в горных высях, а она отправилась в далекое прошлое.
Долгие годы потратил Уалбер на то, чтобы залечить нанесенную отцом рану, - отца он не любил и не скрывал этого, - и вот обнаружил, что рана по-прежнему кровоточит. Как это огорчительно!
- Я видел его наяву, - убеждала сына Мария дус Карму. – Он стоял у самого помоста и смотрел наверх. Он видел, как ты летаешь. Какой бы он ни был, но он твой отец, и ему было радостно видеть своего сына летающим. Одно чудо породило второе, твой отец вернулся!
Уалбер слушал мать, а сам колдовал над плитой.
Он так любил свою мать, что избавил ее даже от стряпни. Когда он бывал в хорошем настроении, то приготовление пищи становилось для него священнодействием, а все, что выходило из-под его рук, - лакомством. Зато в дурном настроении Уалбер готовил отвратительно, но дус Карму никогда не жаловалась. Ее трогали заботы Уалбера, она обожала сына и любовь ценила куда выше гастрономии.
Сегодня они, похоже, были обречены на самый невкусный обед, потому что Уалбер был слишком взволнован.
- Радостно было тебе, мамочка! – возразил он. – Я думал, ты так обрадуешься, что обо всем забудешь. А ты вспомнила человека, которого не видела двадцать лет! Скоро вся Бразилия будет говорить о твоем сыне, а ты все будешь вспоминать, что было двадцать лет назад.
Дус Карму не видела смысла в том, чтобы настаивать на своей правоте. Раз Уалбер не рад появлению отца, то нечего и толковать о нем.
Хотя, разумеется, ей очень хотелось поговорить о Женивале. Он постарел, изменился, и все-таки она его узнала. Он показался ей призраком, она не поверила собственным глазам, но сердце сказало ей – это он! И от волнения она лишилась чувств.
Все эти годы она представляла себе, что однажды он вернется. И всякий раз по-разному представляла себе встречу.
Поначалу она ждала его в волнении и беспокойстве, страшась беды, которая могла с ним приключиться. Она была готова выхаживать его от всевозможных болезней, терпеть беспамятство и костыли, если он попал в автокатастрофу.
Но когда выяснилось, что его нет ни в больницах, ни в моргах, когда она поняла, что он просто сбежал от нее и от крошки-сына, ее стали душить гнев и обида.
Но с годами боль притупилась. Она вспоминала мужа значительно реже. А когда вспоминала, то с любопытством – куда он, интересно знать, подевался? Есть ли у него семья? И как случилось, что он взял и ушел?
Ей стало казаться, что они могут встретиться просто и по-дружески, потому что жизнь почти что прошла, делить им уже нечего, и они вполне могут просто посидеть за чашкой кофе и рассказать друг другу о прожитом.
Но оказалось, что она себя обманывала. Стоило ей увидеть Женивала, как она так разволновалась, что потеряла сознание. Но что было причиной волнения? Любовь или ненависть? Она и сама не знала.
Благодарного слушателя она обрела в Гату, поэтому частенько приходила к нему в кафе, садилась возле стойки и рассказывала то свой сон, похожий на воспоминания, то делилась воспоминаниями, похожими на сон.