— Думаешь?
— Ты хочешь от чего-то убежать?
Кидо смотрел на нее, силясь придумать ответ.
— От всего. Столько всего навалилось… думаю, я так и не отошел от землетрясения. Ведь это было не просто природное бедствие, оно спровоцировало и то, что только что показывали по телевизору.
Кидо подумал о том, что после землетрясения ухудшились и их отношения с Каори, но не стал говорить об этом.
— Но ведь это не только на тебя повлияло.
— Это правда. Мне стоило быть внимательнее к тому, что это и у тебя вызвало стресс.
— Может, стоит обратиться к психологу?
— Что?
— Я не говорю о лечении, просто сходи к специалисту, пусть тебя выслушают. Может, так станет легче? Ведь ты на работе делаешь то же самое — слушаешь людей.
— Я не психолог.
— Конечно, не психолог, но вы же помогаете людям решить те проблемы, с которыми они сами не могут справиться. Думаю, от разговора со мной тебе не станет легче.
— Это ведь относится и к тебе. Честно говоря, мне кажется, у нас что-то пошло не так. Я думал, что нам нужно просто поговорить, но, возможно, ты права. Поговорим уже после специалиста. Но к нему пойду не только я, но и ты тоже.
— Со мной все хорошо.
— Ты уверена в этом?
— Я разговариваю с людьми, когда мне нужен совет.
— Но это же не специалисты. И думаю, ты не обсуждаешь то, что необходимо.
— Что, например?
— Мне бы хотелось, чтобы ты мягче общалась с Сотой. Ты слишком много его ругаешь.
— Когда это было?
— Думаю, твой визит к специалисту нужно начать именно с этого. Расскажешь, что твой муж так считает.
Каори с раздражением покачала головой.
Кидо смотрел на нее, чувствуя, что напряжение в мышцах лица ослабевает. Он сбросил с себя давящую необходимость принять решение сейчас и почувствовал облегчение, речь полилась потоком.
— Какую из моих проблем ни возьми, они все требуют от меня конкретных действий. Но когда я начинаю о них думать, мне становится нехорошо. Так тяжко, будто само мое существование под угрозой. А когда… когда я занимался делом того человека, о котором только что рассказывал, я отвлекался. Почему-то. Я и сам не понимаю, почему так произошло. В любом случае я смог опосредованно, через жизнь другого человека еще раз посмотреть на свою. Я могу думать о тех вещах, о которых обязан думать. Но напрямую я этого сделать не могу. Мой организм сопротивляется этому. Поэтому я и сказал, что это напоминает чтение книги. Люди не способны справляться в одиночку со своими страданиями. Нам всем нужен кто-то, кто бы стал проводником наших эмоций. Ну… наверное, я при этом выгляжу мрачно, и тебе нелегко быть рядом со мной.
Каори села на стул и, скрестив руки, тихо покачала головой, теперь уже совершенно с иным, более теплым выражением на лице.
— Но ведь ты и тот человек принадлежите к разным слоям общества.
— Может, именно благодаря этому. Благодаря расстоянию я чувствую покой.
— Я не понимаю, о чем ты.
— Ну, в любом случае мне хочется наладить наши отношения. Честное слово. Мне было нелегко об этом говорить, но я не хочу, чтобы ты отказалась от меня. Я буду страдать. Я долго думал об этом, я точно буду страдать. Но я не могу остановить тебя силой, поэтому постоянно спрашиваю себя, как сделать так, чтобы ты меня любила. Уже двенадцать лет, как мы женаты, а меня этот вопрос мучает гораздо больше, чем в то время, когда мы только познакомились.
От патетики собственных слов Кидо стало немного смешно, он улыбнулся. Вслед за ним улыбнулась и Каори. Как же давно они не беседовали вот так, подшучивая и улыбаясь. Кидо был рад наконец-то увидеть огонек радости на лице Каори.
Посмотрев на мужа, Каори сказала:
— Ты слишком пессимистично настроен.
Кидо кивнул.
— Ты как? — спросила Каори.
— О чем ты? Да нормально.
— Правда? Ты ничего такого не затеял? Я не хочу, чтобы ты принимал решения без меня.
Кидо действительно не понимал, о чем она говорит. Когда он понял смысл ее серьезного выражения лица, он был потрясен. Это подозрение было еще более невероятным, чем его предполагаемая измена.
— Конечно же, ничего такого. Как ты могла даже предположить? У нас же Сота есть, — сказал он с раздражением.
Вспомнив о «несчастном случае», который положил конец боксерской карьере Макото Хары, Кидо не смог скрыть удивления. Она боялась, что он может совершить подобное.
Каори была бледна, она не отводила от него глаз, словно пытаясь разгадать истинный смысл слов мужа.
— Хорошо, если так, — сказала она.
И вдруг Кидо с беспокойством подумал: а что, если у жены в критических ситуациях были такие мысли?
Некоторое время они оба молчали.
Затем Кидо хлопнул по коленям, чтобы положить конец этой беседе.
— Хорошо, что мы поговорили. Значит, каждый из нас сходит теперь к психологу.
— Ладно, можешь и не ходить. Если тебе помогает расследование, хотя мне это совершенно непонятно, продолжай его. Только будь дома повеселее, пожалуйста.
— Я уже скоро закончу его. А если ты захочешь выговориться, можешь поговорить или с психологом, или со мной.
— У меня все в порядке. Спасибо, что поговорил со мной. Я приму ванну.
Каори вышла из гостиной, Кидо смотрел ей вслед.
Затем он перевел взгляд на балкон, после чего лег на диван и покачал головой. Он сделал глубокий выдох, чтобы выпустить наружу все, что накопилось.
Глава 18
Пятнадцатого февраля было заключено мировое соглашение по гражданскому иску о смерти от переутомления, которым занимался Кидо. Ответчики по делу — сеть баров и ее директор — должны были выплатить в общей сложности восемьдесят два миллиона иен и выполнить восемь пунктов, в которых описывались различные профилактические меры. Таким образом, все условия, выдвинутые адвокатом, были приняты.
Кидо присутствовал на пресс-конференции вместе с родителями молодого человека, которые держали фото покойного, покончившего с собой в двадцать семь лет. После пресс-конференции Кидо вместе с ними отправился на ужин в итальянский ресторан, где они беседовали почти три часа. Они больше не говорили о судебном процессе, обсуждали в основном последние новости, а перед прощанием крепко пожали ему руку обеими руками и поблагодарили за помощь.
Кидо был рад этому, но, представив себе их старость, не мог радоваться от всей души. А еще он подумал о том, что в таком трагическом деле он смог не поддаться эмоциям и сделал все, что от него зависело как от адвоката.
После разговора с Каори Кидо в очередной раз подумал о том, что должен уже довести расследование жизни Макото Хары до логического завершения. Для этого ему нужно было найти Дайскэ Танигути, убедиться в том, что с ним все в порядке, и по возможности поговорить о его знакомстве с Харой. Но поиски Танигути так пока и не сдвинулись с мертвой точки.
Однако ситуация резко переменилась после того, как Кидо, увидев Мисудзу в новостях об ответных демонстрациях, спустя несколько месяцев молчания решил с ней связаться.
Мисудзу, кажется, не знала до этого, что ее показывали в новостях. Она написала ему: «Я ходила на демонстрации дважды», после чего без каких-либо дальнейших комментариев добавила: «Кстати, я уволилась из Sunny в конце года. Много чего произошло, я при ближайшей встрече расскажу».
Кидо с грустью подумал, что теперь, если он даже и пойдет в тот бар, то больше не встретится с ней. Еще в конце января, после посещения боксерского клуба, он хотел было заглянуть туда разок, но теперь понял, что даже если бы и зашел тогда, ее там к этому времени уже не было.
В письме от Мисудзу было нечто неожиданное.
Аккаунт в соцсети, который они создали в прошлом году вместе с Кёити, после чьей-то жалобы был временно заблокирован. Восстановить доступ оказалось делом несложным, однако с тех пор Мисудзу его забросила, ведь у нее с самого начала не лежала душа к тому, чтобы притворяться Дайскэ в Сети, да и отношения с Кёити, как она выразилась, «осложнились».
А на днях она обнаружила, что в ее личном аккаунте кроме папки с сообщениями была еще одна папка, о которой она прежде не подозревала. В нее попадали «запросы на дружбу». Найдя там непрочитанные «запросы на дружбу» за несколько лет, она решила проверить эту папку и в фейковом аккаунте. Там она нашла сообщение с темой «Предупреждение» от Yoichi Furusawa, на странице которого не было фото и почти отсутствовали посты.
Текст сообщения был следующим: «Я действую как представитель заинтересованного лица. Требую немедленно удалить фейковый аккаунт. В случае если аккаунт не будет удален, в вашем отношении будут приняты меры в соответствии с законом».
Кем было лицо, чьим представителем являлся этот человек, сказано не было.
Сейчас эта учетная запись все еще оставалась активной, однако не было новых постов, да и не было похоже, чтобы в отношении фейкового аккаунта «Дайскэ Танигути» принимались какие-либо меры. Наверное, временная приостановка работы аккаунта была результатом жалобы этого пользователя.
Мисудзу сказала, что у нее ощущение, будто это сообщение пришло от самого Дайскэ.
— Он пытается казаться страшным в этом сообщении, но выходит неубедительно, прямо как раньше у Дайскэ.
Кидо был иного мнения: он считал, что это часть «послепродажного обслуживания» после сделки по продаже записи реестра, которое обеспечивал кто-то из людей Омиуры. Кто бы это ни был, Кидо решил, что нужно связаться с этим пользователем.
Сообщение Мисудзу заканчивалось стандартной фразой: «Кидо-сан, а как вы поживаете?», в которой он уловил нотки особого внимания.
Кидо к тому времени отказался от мысли, что Кёити может помочь с поисками Дайскэ Танигути.
После того как Кёити прочитал о Кобаяси в интернете, он демонстрировал, насколько отвратительно ему все, что связано с этим ужасным преступлением, и, судя по всему, не хотел иметь ничего общего с этим делом. Несколько раз он использовал выражение «люди не нашего круга», называл младшего брата безнадежным идиотом, который, несмотря на все, что ему дали от рождения, добровольно связался с такими типами. Он гораздо категоричнее, чем прежде, заявлял, что Дайскэ получил то, что заслужил. В конце Кёити заявил, что умывает руки и не собирается ввязываться в это дело и рисковать оказаться втянутым в ту же цепь преступлений, что и его брат.