Был еще герой Актеон, который случайно стал свидетелем купания лесной богини Артемиды, за что богиня в гневе превратила его в оленя, которого потом, не узнав хозяина, загрызли собственные собаки.
Дафна, не зная о любви Аполлона, спасалась от его преследования после того, как тот был поражен стрелой Купидона, она возненавидела собственную красоту и была превращена в лавровое дерево…
Мифы без остановки крутились в голове, то всплывая в памяти, то вновь исчезая, а между тем Кидо думал не только о Харе, но и обо всех людях, кто обменялся семейными реестрами через Омиуру. Возможно, кого-то к этому привела трагическая ситуация, кто-то был загнан в тупик, кто-то был вынужден превратиться в другого человека против своего желания. И в результате кто-то обрел любовь и счастье, а кто-то испытал еще большее отчаяние.
Когда самолет подлетел к Миядзаки и начал снижаться, сгустились облака, будто ясного неба над Токио после взлета и не было, и теперь капли дождя били по иллюминатору, чертя тонкие линии в разных направлениях.
В Миядзаки его встретила пасмурная и дождливая погода, но было тепло.
Как и в предыдущий раз, Кидо арендовал машину в аэропорту, остановился в отеле и пообедал.
Завтра они должны были встретиться с Риэ. Отчет он мог послать и по электронной почте, но он не столько хотел рассказать о результатах Риэ лично, сколько еще раз побывать в этих местах. Он хотел поставить точку в этой истории.
Вечером у него была назначена встреча с директором «Лесоводства Ито», в котором раньше работал Макото Хара.
Кидо просто хотелось посмотреть, где Хара работал, поэтому он и попросил Риэ представить его, однако в начале Ито-сан, похоже, настороженно отнесся к этому. Вместо того чтобы придумывать какие-то отговорки, которые могли бы показаться подозрительными, Кидо сказал, что интересуется лесозаготовками. Судя по всему, это объяснение убедило директора и он пообещал показать места в горах, где они работали.
Чтобы проехать туда, нужен был полноприводной автомобиль, поэтому они договорились о встрече возле филиала мэрии Миядзаки в городе Киётакэ, чтобы Ито довез его на своей машине.
Когда Кидо припарковал арендованный автомобиль и вышел на стоянку, там его уже ждал коренастый мужчина с короткой стрижкой в чуть затемненных очках и с черным зонтом.
— Кидо-сенсей? — окликнул его мужчина.
Кидо поздоровался, протянул визитную карточку и коробку сладостей, привезенную из Токио.
— Да что вы, не стоило, — учтиво поблагодарил его Ито зычным голосом, идущим откуда-то из глубины живота.
По словам Ито, сегодня они собирались посетить не место гибели Хары, но довольно похожую гору неподалеку от этого места в сорока минутах езды отсюда.
По дороге Кидо рассказал, что, занимаясь делами покойного Дайскэ Танигути по поручению его вдовы, заинтересовался темой лесозаготовок. А потом кратко добавил, что среди его клиентов встречаются люди самых разных профессий, поэтому он не упускает возможности побольше обо всем разузнать, особенно когда речь заходит о редких профессиях. По выражению Ито было сложно понять, показалось ему это объяснение понятным или нет, но он приветливо кивал и поддакивал. В глубине души Кидо называл мужа Риэ Макото Харой, но, общаясь с посторонними, использовал имя Дайскэ Танигути.
Внешне Ито производил мрачноватое впечатление, но в беседе показался очень располагающим и разговорчивым человеком. Он негромко включил радио и начал рассказывать о лесозаготовках, будто пытаясь понять, что именно интересует гостя.
Он сообщил, что «Лесозаготовки Ито» занимались вырубкой государственного леса по лицензии. Как правило, площадка в пять гектаров вырубалась за три месяца, поэтому на ближайшие два года они были обеспечены работой. Важную роль в этой отрасли хозяйства играют субсидии государства, и ее положение очень сложное, поскольку отечественной древесине приходится конкурировать с импортной, однако теперь, когда существуют ТЭЦ на древесных отходах, можно продать древесину до последней щепки, поэтому отрасль находится в неплохом состоянии.
— Возможно, это заинтересует вас как юриста. В последнее время на рынке появилось несколько новеньких компаний, которые ведут нечестную игру: незаконные рубки и грязные делишки.
— Ничего себе!
— В наши дни никто не хочет унаследовать землю в горах, поэтому участки дробят на части, передают права новым владельцам, уже и не понятно, какой участок и кому принадлежит. Вот эти сомнительные конторки и покупают небольшие участки рядом с горами, рубят там лес и забирают себе.
— Ужас какой.
Ито рассказывал об этом, словно это занятная история, поэтому Кидо не смог сдержать улыбки.
— Это проблема для всей отрасли. С этим что-то нужно делать. Мы иногда проверяем семейные реестры владельцев старых горных участков, но все равно в правах наследования черт ногу сломит, сколько людей может быть.
— Представляю себе.
Скорее всего, Ито имел в виду не «семейный реестр», а «Книгу регистрации имущества», но Кидо не стал его исправлять. Он подумал: интересно, а не вел ли подобные разговоры он и с Харой?
Вокруг на глаза все реже попадались дома, наконец они свернули на грунтовую горную дорогу, проходящую по лесу.
— Сейчас немного потрясет… Вы видели старые деревянные дома, который мы только что проехали? Почти все семьи там раньше занимались лесом.
— Понятно.
Усилился дождь, хотя это не имело никакого отношения к тому, что они стали подниматься в гору, дворники быстро смахивали капли со стекла. Несмотря на то что они были окружены густым лесом, сверху через брешь между ветвями падал свет. В зарослях кустарников ветки время от времени ударяли по лобовому стеклу, каждый раз, когда машина подпрыгивала, из-под колес, словно испуганные птицы, вылетали комья грязи. Вибрация, которую Кидо чувствовал через сиденье, усиливала ощущение приключения.
Сквозь запотевшие окна из тумана проступала только нижняя часть прямых стволов криптомерий. Машина поднималась по крутой дороге, поэтому из-за тумана больше ничего не было видно, но, скорее всего, и в ясный день было бы видно только небо.
Дорога сильно петляла, иногда между деревьями можно было разглядеть часть дороги внизу, по которой они только что проехали. Судя по всему, они забрались уже довольно высоко.
— Вы и в дождь работаете? — спросил Кидо.
— Когда такой дождь, то да. Но в ливень не работаем, опасно, может случиться несчастный случай.
Кидо вдруг вспомнил рассказ Риэ: когда Хара второй раз пришел в ее магазин, шел проливной дождь. Наверное, тогда у него либо был выходной, либо работу отменили из-за дождя.
— Ох, как они обращаются с рабочей площадкой. Какой тут бардак! Вырубили лес и все побросали. Мы бы никогда не сделали ничего подобного. Уходя, прибери за собой… Мы почти уже на месте.
— Наверное, здесь опасно с наступлением темноты. Дороги узкие, особенно если встречная машина едет, как вон только что.
— Но это еще приличное место. Есть более крутые участки. Но я не покупаю слишком сложные. И несчастных случаев боюсь, да и эффективность маленькая, прибыли особо не выручишь.
— Понятно.
После этого они некоторое время молчали, пока Ито вдруг не сказал:
— Мне так жаль, что случилось с Танигути. Я каждое утро перед алтарем молюсь за упокой его души. С тех пор как мой отец передал мне дела, у нас не было ни одного крупного случая. Какое же горе случилось… Мы тогда взялись за сложный участок просто потому, что не могли отказать заказчику.
— Понятно… А на лесозаготовках часто происходят несчастные случаи?
— Да, очень часто. Из ста человек один пострадает. Не обязательно при рубке деревьев, бывает, техника падает с обрыва. Да еще и змеи, и осы…
— К слову сказать, и правда же… Еще и такие бывают причины.
— Когда мой дед возглавлял компанию, к нам на заработки приезжали корейские рабочие.
Кидо удивился от такого неожиданного перехода, но Ито, похоже, не заметил его реакции и больше не развивал эту тему.
— Как погиб Танигути-сан?
— Меня тогда не было на площадке… Даже если ты опытный дровосек, не всегда можно понять, в какую сторону упадет дерево. Особенно когда у дерева изогнутый ствол. Совершенно непредсказуемо. Я по утрам всегда предупреждаю своих, уже мозг им проклевал, что осторожность превыше всего.
Кидо кивнул и больше ничего не говорил, ожидая, когда Ито справится с эмоциями. Судя по голосу, у него ком стоял в горле, и, хотя Кидо не смотрел на его лицо, он чувствовал, что тот еле сдерживает слезы.
Кидо подумал, что так же себя вел и директор боксерского клуба, который знал его еще под именем Макото Хара. Все, кто общался с ним, глубоко переживали его смерть. Никто не сказал и плохого слова. Кидо почувствовал, что у всех этих людей в сердце так и не заживает рана.
Вскоре они увидели впереди припаркованную машину, а затем синий брезент, штабеля дров.
— Это здесь, — сказал Ито и виртуозно припарковал машину, чтобы встречная могла тоже протиснуться.
Выйдя из машины, он раскрыл зонт.
— Будьте осторожны. Далеко отходить опасно. Может быть, вы здесь осмотритесь? — предложил Ито и провел его к входу на рабочий участок.
На очищенной от деревьев площадке, достаточно широкой, чтобы поместился грузовик, стоял комбайн оранжевого цвета с длинным краном. При помощи крана поднимали срубленные деревья и отпиливали ветки. Кидо увидел троих работников. Площадка продолжалась длинной просекой, в которой уже вырубили лес, заканчивающейся крутым откосом.
— Сколько примерно лет деревьям? — спросил Кидо.
— Их спиливают, когда им пятьдесят лет. После этого они превращаются в материал, который используется в строительстве дома, и он послужит еще пятьдесят лет. Поэтому, по моим расчетам, дерево живет сто лет. Пятьдесят лет на горе и пятьдесят лет с людьми. То же самое я говорю и нашим рабочим.
— Понятно. Вы правы…
— Нам сюда. Будьте осторожны. Сегодня мы не рубим лес, можем только вот такой работой заниматься. В лесозаготовках сейчас уже все механизировано, хотя в стужу или жару тяжелее, конечно, работать, но уже не так, как раньше. Хотя это все еще тяжелый труд.