– Как прошел полет, мистер Темпл?
Тоби подумал, что именно маленькие люди обладают неким чутьем распознавать успех прежде, чем он станет реальностью. Но вслух небрежно ответил:
– Как всегда, скука смертная.
Заметив краем глаза, как О’Хэнлон и Рейнджер обменялись улыбками, Тоби заговорщически ухмыльнулся обоим.
В этот момент он почувствовал, как близок партнерам. Теперь они одна команда, лучшая, черт побери, команда в шоу-бизнесе!
«Оазис» располагался в стороне от главных улиц и пятизвездочных отелей. Подъезжая к отелю, Тоби окинул взглядом здание. Гораздо меньше и скромнее, чем «Фламинго» и «Тандерберд», но кое в чем превосходит их, намного превосходит: гигантская афиша на фасаде гласила:
Тоби показалось, что его имя написано стофутовыми буквами. В жизни не видел он зрелища лучше!
– Взгляните только! – благоговейно прошептал он.
О’Хэнлон посмотрел на афишу и кивнул:
– Вот здорово! Кто бы подумал! Лили Уоллес! – И тут же рассмеялся: – Не волнуйся, Тоби. После премьеры твое имя всегда будет на первом месте.
Управляющий отелем, мужчина средних лет с болезненно-желтоватым лицом, по имени Паркер, почтительно приветствовал Тоби и лично проводил в номер, рассыпаясь в любезностях:
– Не могу выразить, как мы рады, что вы согласились выступать в «Оазисе», мистер Темпл! Если вам что-нибудь понадобится – все, что угодно, – только позвоните мне!
Тоби вовремя сообразил, что все дело в рекомендации Клифтона Лоренса. В первый раз знаменитый агент снизошел до того, чтобы устроить своему клиенту ангажемент в этом отеле. Управляющий «Оазисом» надеялся теперь, что в его заведении будут выступать настоящие звезды.
Номер оказался огромным. Он состоял из трех спален, большой гостиной, кухни, бара и балкона. На столе в гостиной были расставлены бутылки с отборными винами, ваза с цветами и большое блюдо с фруктами и сырами – дары администрации отеля.
– Надеюсь, вы останетесь довольны, мистер Темпл, – лебезил Паркер.
Тоби огляделся и вспомнил обо всех унылых, кишевших тараканами и клопами комнатенках, в которых ему приходилось жить много лет.
– Да, все в порядке!
– Мистер Лэндри приехал час назад. Я распорядился освободить зал миражей для вашей репетиции в три часа.
– Спасибо.
– Помните, если вам хоть что-то понадобится…
И управляющий, снова поклонившись, удалился.
Тоби стоял посреди гостиной, наслаждаясь окружающей роскошью. Отныне и до конца дней своих он будет жить только в таких местах. У него будет все: девки, деньги, аплодисменты. Главное – аплодисменты. И люди, сидящие в зале, – смеющиеся, радостные, отдающие свою любовь человеку на сцене. Вот что было для Тоби пищей и водой. Больше он ни в чем не нуждался.
Дик Лэндри, довольно молодой, но уже облысевший мужчина со стройной фигурой, длинными ногами и изящной походкой, начинал карьеру танцовщика в кордебалете одного из бродвейских театров и прошел все ступени от второстепенных партий до главных, потом стал балетмейстером и наконец режиссером. Лэндри обладал безупречным вкусом и пониманием того, что необходимо публике, и хотя не мог сотворить из плохого номера хороший и превратить бездарность в звезду, но умел создать из профессионального репертуара и профессиональной игры нечто сенсационное.
Еще десять дней назад Лэндри не подозревал о существовании Тоби Темпла и согласился втиснуть занятия с никому не известным комиком в жесткий график собственных дел исключительно по просьбе Клифтона Лоренса, которому был обязан своим нынешним положением.
Встретившись с Тоби, Дик уже через четверть часа понял, что имеет дело с талантливым человеком. Слушая монолог в его исполнении, Лэндри с удивлением обнаружил, что громко смеется, – такое случалось крайне редко. Дело было не столько в остротах, сколько в манере исполнения: Тоби казался таким одиноким и душераздирающе искренним, что это просто разрывало сердца зрителей, видевших милого, прелестного крошку, трепещущего перед жестокостями окружающего мира. Так и хотелось подбежать, обнять его, прижать к себе, заверить, что все будет хорошо и ему нечего бояться.
Когда Тоби закончил, Лэндри едва удержался от аплодисментов и, подойдя к сцене, где тот стоял, восторженно воскликнул:
– Вы просто великолепны! Клянусь, это замечательно!
– Спасибо, – кивнул очень довольный Тоби. – Клиф сказал, вы можете научить меня, как стать звездой.
– По крайней мере попытаюсь, – пообещал Лэндри. – Самое главное – уметь делать все, разнообразить таланты. Пока вы просто стоите на сцене и сыплете остротами, так и останетесь второразрядным комиком. Давайте-ка послушаем, как вы поете.
– Лучше нанять канарейку, – ухмыльнулся Тоби. – В жизни не пел.
– А вы попробуйте.
И Тоби попробовал. Лэндри удовлетворенно кивнул:
– Конечно, не бог весть что, но у вас есть слух. Если к этому еще и песни подобрать, все можно так обставить, что люди будут вас Синатрой считать! Придется договориться с композиторами, чтобы специально для вас написали репертуар. Не стоит вам исполнять то, что поют все. Теперь пройдитесь.
Тоби повиновался.
– Неплохо, неплохо, – одобрительно сказал Лэндри. – Конечно, танцовщиком вам не стать, но я сделаю все, что смогу: будете выглядеть как солист балета.
– Но зачем? – удивился Тоби. – Ведь таких исполнителей как собак нерезаных.
– И комиков тоже, – отпарировал Лэндри. – А я превращу вас в настоящего артиста эстрады.
– Ну что ж, засучим рукава и примемся за работу.
И они принялись за работу. О’Хэнлон и Рейнджер приходили на все репетиции, дописывали монологи, создавали новые сценки. У Тоби не было ни минуты свободного времени, он работал, пока не начинала ныть каждая мышца, зато сбросил пять фунтов и стал стройным и мускулистым. Тоби ежедневно брал уроки пения и упражнялся чуть ли не во сне, повторяя новые номера, потом учил написанные для него песни, пока не наставало время снова идти на репетицию.
И чуть не каждый день он получал от портье сообщения о том, что звонила Элис Теннер. Тоби помнил, как она пыталась не дать ему работы.
«Ты еще не готов!»
Ну так вот, теперь он готов и добился своего вопреки Элис. Черт с ней! Тоби выбрасывал записки портье в корзинку, пока наконец не перестал их получать. Но репетиции продолжались. И неожиданно настал вечер премьеры.
Рождение звезды всегда связано с тайной. Словно некое телепатическое сообщение одновременно передается по всем тайным каналам шоу-бизнеса. Каким-то чудом новости мгновенно долетают до Лондона и Парижа, Нью-Йорка и Сиднея, до всех театров и ночных клубов.
Ровно через пять минут после того, как Тоби Темпл очутился на сцене отеля «Оазис», все поняли: на небосклоне взошла новая звезда.
Клифтон Лоренс прилетел на премьеру и остался на второе, полуночное шоу. Тоби был польщен – Клифтон пренебрег остальными клиентами ради него. После окончания шоу Тоби и Клифтон отправились в открытый всю ночь кафетерий отеля.
– Видели, сколько знаменитостей собралось? – спросил Тоби. – Когда они все пришли в гримерную, я чуть не умер!
Клифтон улыбнулся мальчишескому энтузиазму Тоби. Какой приятный контраст по сравнению с остальными клиентами, давно пресытившимися славой и успехом. Тоби был таким милым котенком! Пушистым голубоглазым котенком.
– Они всегда чувствуют талант в человеке, – пояснил Клифтон. – И администрация «Оазиса» тоже. Они хотят заключить с тобой новый контракт и повысить гонорар с шестисот пятидесяти до тысячи долларов в неделю.
Тоби уронил ложку.
– Тысяча в неделю! Не может быть, Клиф!
– И ко мне уже являлись разведчики из отелей «Тандерберд» и «Эль ранчо» с предложениями.
– Уже! – возрадовался Тоби.
– Не разевай рот. Это только пробный шар, – улыбнулся Клифтон. – Старая история, Тоби. Для меня ты знаменитость, и сам ощущаешь себя знаменитостью. Но считают ли тебя звездой люди, по-настоящему добившиеся известности?! – Лоренс встал. – Ну что ж, пора. Нужно успеть на нью-йоркский рейс. Завтра лечу в Лондон.
– Лондон? А когда вернетесь?
– Через несколько недель. – Наклонившись вперед, Клифтон добавил: – Послушай меня, дорогой мальчик. Ты пробудешь здесь еще две недели. Считай это школой. Каждый вечер, стоя на сцене, старайся сообразить, как отточить технику игры. Я упросил О’Хэнлона и Рейнджера остаться. Они готовы работать с тобой день и ночь, воспользуйся этим. А Лэндри будет приезжать на выходные и следить, чтобы все шло как надо.
– Хорошо, – кивнул Тоби. – Спасибо, Клиф.
– Ах да, чуть не забыл, – небрежно обронил Клифтон и, вынув из кармана маленькую коробочку, протянул Тоби.
Внутри оказались изящные бриллиантовые запонки в форме звезды.
Когда у Тоби выдавалась свободная минута, он отдыхал у большого плавательного бассейна отеля. В шоу были заняты двадцать пять девушек, и десятка полтора из них, в вызывающих купальных костюмах, всегда нежились у бассейна в лучах солнышка, одна другой соблазнительнее. Тоби и раньше не испытывал затруднений в отношениях с прекрасным полом, но то, что происходило теперь, было просто невероятным. Шоу-герлз никогда прежде не слышали о Тоби, но теперь его имя сверкало над входом в отель, и этого оказалось достаточно. Он был звездой, девицы чуть ли не дрались за честь переспать с великим человеком.
Две недели пролетели как чудесный сон. Тоби вставал только к полудню, завтракал в ресторане, где его одолевали поклонники и любители автографов, часа два репетировал, а потом подхватывал у бассейна парочку длинноногих милашек, и компания отправлялась наверх в его номер, где весь день проводила в постельных утехах.
Тоби узнал кое-что новое. На сцене девушек обязывали носить такие узкие и короткие костюмы, что приходилось избавляться от волос на лобке, но они выбривали их таким образом, что от треугольника оставалась только узкая курчавая полоска в центре. Это намного облегчало доступ к их прелестям.