– Этот Нобиль непрост. И как такого жука назначили главой клана? – Мур выразил общее мнение, едва за ректором закрылась дверь.
– Главу клана выбирают на совете сильнейших магов-целителей, – ответил Лукас. – К тому же он заручился поддержкой императора Эрика. Теперь Нобиля никто не посмеет сместить. Ведь Риджиния получает дополнительное финансирование из казны. Хотя после истории с Краучем я бы вряд ли смог доверять лорду Витасу.
– Крауч – это бывший заместитель Нобиля, который отбывает наказание за участие в перевороте? – уточнил Мур.
Я удивилась, что сыщик в курсе государственных тайн. Но тут же вспомнила, что именно Скотт Мур должен был участвовать в ритуале. Вероятно, Лукас, взяв магическую клятву, успел просветить сыщика насчет переворота.
– Да, Крауч – один из зачинщиков переворота и дядя императрицы Амалии. Он же под носом Нобиля организовал в Риджинии преступную сеть. Но магическая экспертиза показала, что лорд Витас не принимал участия в махинациях Крауча, а для императора этого достаточно, – просветил лорд Северс и тяжело вздохнул.
Похоже, шеф не испытывал симпатии к главному целителю.
– Видимо, для него главное – не вылезать, – добавила я. – Удобнее закрыть глаза на происходящее.
– Теперь понятно и отношение к артефакту. Да еще пытается убедить нас, что никакой истории со студентками нет. Думаю, он и убийство секретарши замял бы, если бы мог, – с горечью проговорил Мур.
Сыщик был амбициозным, нахальным, порой высокомерным, но в то же время болел за дело. Это мне в нем и нравилось.
– Кстати, об убийстве. Мур, вы раскололи охранника? – спросил Лукас.
И наша беседа плавно перешла в рабочее совещание.
– Да, благодаря подсказкам Эвелин. Под давлением моих ребят охранник признался, что был увлечен мисс Евгенией. Она кокетничала с ним и несколько раз приглашала в коттедж. Петр Ворон подтвердил, что мисс Евгения обращалась к нему с просьбами пропустить поздно вечером в кабинет ректора.
– А вечер накануне убийства он помнит? – нахмурился шеф Северс.
– Да. Ворон рассказал, что женщина умоляла пустить ее в кабинет ректора в районе одиннадцати вечера. Она якобы не успела переписать письма. Но дама просила никому не сообщать, иначе ее могут уволить за нерасторопность. Ближе к полуночи мисс Евгения покинула кабинет Нобиля. Охранник дежурил до утра, никаких прочих происшествий не было. А когда обнаружили пропажу артефакта и убийство дамы, он испугался обвинений. Поэтому и молчал, – бодро отчитался Мур.
– Ей-богу, не охранник, а ребенок. После убийства и кражи мог бы догадаться, что его использовали, – разозлился Лукас.
– Влюбленный мужчина порой совершает глупые поступки, – буркнула я.
А Мур тут же добавил:
– Боялся, что его признают соучастником. Ворон ничего не знал об истинных намерениях мисс Евгении. Эвелин проверила воспоминания.
– Так точно, – подтвердила я версию сыщика. – Кстати, у нашей Евгении были романы и с другими преподавателями, с тем же магистром по хирургии Вольдемаром Вудсом. Уверена, и с Петриком, судя по тем комплектам белья, что я обнаружила в ее комоде и в его воспоминаниях.
– Какая любвеобильная дамочка. Так, может, этот Вольдемар и есть наш убийца? Приревновал любовницу. Ведь в записке, которую вы нашли у мисс Евгении, стояла подпись «Вэ»? Кто из них: Ворон, Вудс, Веллюр или Витас Нобиль? Явно кто-то заходил в тот вечер к ней в коттедж и напоил отравленным вином?! – наседал на нас Лукас.
– Мы это проверяем. Вудс в прочих сомнительных связях не замечен, только роман с мисс Евгенией. Но я приставил к нему человечка, – оправдывался Мур.
Я хмыкнула, потому что «человечком» был Перкинс, который каждые полчаса мел дорожки возле коттеджа Вудса и под окнами его кабинета в учебном корпусе. А сыщик продолжил:
– А Витас Нобиль и Расс Веллюр для романов не подходят. Эвелин их проверила, у одного на уме дочки, а у другого – уколы и клизмы.
– Проверили они! Плохо проверяете, раз преступник до сих пор не пойман. Человечка они приставили! Почему не допросили Вудса с пристрастием? – проворчал шеф и с силой ударил ладонями по столешнице.
В гневе Лукас был прекрасен: черты лица заострились, глаза потемнели и светились опасным блеском, а стихия ворвалась в комнату, распахнув створки окна и разметав бумаги по столу.
– Мы допросили. Вудс все отрицает… – попытался возразить Скотт Мур. – А с пристрастием – не имеем права.
– Вы лучшие полицейские, провидцы! И не можете раскрыть дело! Прошло почти три недели, а у нас ни убийцы, ни артефакта. Позор! – гневался начальник.
– Лорд Северс, у меня предложение, – решила отвлечь внимание Лукаса и взять удар на себя.
– Какое? – Шеф откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.
– Хочу устроиться в Академию целителей на работу секретарем. Тогда смогу быть ближе к преподавателям и студентам, тщательно покопаюсь в воспоминаниях, подслушаю разговоры…
– Нет! – резко перебил меня Лукас.
– Но почему? – удивилась я. – Сделаем хороший грим…
– Я сказал – нет, Эвелин! – упорствовал начальник. – Это опасно. Если преступник – кто-то из преподавателей, он может вас вычислить. А я не хочу найти в академии еще один труп.
Ладно, вернусь к этой теме позже, когда Лукас чуть успокоится. И обратилась к Муру:
– Можешь подготовить список дат, когда артефакт находился в Академии целителей?
– А мне-то это зачем? Вроде кража – твое дело? – недовольно заметил сыщик.
– А затем! Проверь у охранника, не оставалась ли мисс Евгения в эти дни в кабинете ректора, – ответила я Муру.
– Думаете, секретарша могла забирать камень и в другие дни? Не только в день убийства? – Лукас прищурился.
– Хоть мы пока и не доказали, что именно мисс Евгения выкрала камень, но да, я так считаю. Дамочка могла забирать камень из академии и кому-то отдавать, – предположила я.
– Бред какой-то, – проворчал сыщик.
Начальник полиции не обратил внимания на фырканье Мура и медленно протянул:
– Получается, кто-то забирал кристалл целителей для личных нужд?
– Да, – кивнула я. – О том, что камень несколько дней лежал в сейфе ректора, знали все преподаватели и многие студенты. Возможно, в последний раз что-то пошло не так, и мисс Евгению, предполагаемую сообщницу и воровку, убили.
– Или наш преступник никого и ничего не боится, – заметил Лукас.
– Или он близок к достижению цели, – добавила я.
Мур все это время вслушивался в разговор, не перебивая. А затем выдвинул версию:
– Вдруг студенты используют артефакт в каком-то запрещенном ритуале?
– Юношей я проверила – все чисто. А вот студентки или преподаватели – могут, – подтвердила догадку сыщика.
– В последней версии одно «но». – Лукас скептически посмотрел на нас с Муром. – Кристалл целителей не имеет силы. Он не выбрал хранителя, камень спит, поэтому для ритуала непригоден. Кстати, Эвелин, на днях в музей из Арконы приезжает Аристарх Гудвич. Поговорите с ним, лучше распорядителя столичного музея никто не разбирается в артефактах.
Я разочарованно вздохнула – только что погибла такая замечательная версия о тайном ритуале. Шеф жестом указал на выход, намекая на то, что совещание закончено. Уже в дверях он крикнул:
– Мур, Марч, проработайте новые версии! И, Эвелин, задержитесь!
Лорд Северс закрыл дверь, а затем неожиданно взял меня за плечи, притягивая к себе:
– Забудь про маскарад. Я не отправлю тебя на такое опасное задание. Если вор и убийца в академии, он может догадаться. Твой провидческий дар пока не настолько совершенен, чтобы прочитать и понять замысел преступника. И ты не стихийник, чтобы постоять за себя.
– Но я сотрудник полиции. Это моя работа.
Понимаю, что шеф в какой-то степени прав. И в то же время расследование затягивается. Возможно, мы упустили вора, и он продал артефакт. Хотя интуиция подсказывала, что злоумышленник притаился. А ювелиры в один голос уверяли, что только безумец мог выкрасть дремлющий кристалл целителей: для передачи магии он бесполезен, а из страны не вывезешь.
– Бригз поставил своих шпионов вдоль границы, – продолжил Лукас, словно прочитав мои мысли. – Если кто-то попытается провезти артефакт в другую страну, мы узнаем.
– Хорошо. Но если до конца недели мы не найдем преступника, вы, лорд Северс, разрешите мне проникнуть в академию под видом нового секретаря, – оставила я за собой последнее слово и отстранилась.
Лукас слишком близко склонился к моему лицу, а поцелуй с шефом не входил в планы, тем более на рабочем месте.
– Эвелин, в эти выходные стихийники будут поднимать со дна морского храм Аполии. Ты придешь?
– Да, я там буду.
Дома Оливер все уши прожужжал про храм и участие двадцати четырех сильнейших стихийных магов, а Патриция закупала наряды для выхода в свет.
– Если не возражаешь, после мероприятия хотел бы пригласить тебя на свидание, – понизил голос Лукас.
В этот момент дверь в кабинет распахнулась, на пороге стояла мисс Пенелопа. Мы с шефом отпрянули друг от друга и оба покраснели, словно нас застали за чем-то непристойным.
– Лорд Северс, к вам посетитель, – строго доложила дама.
– С вашего позволения, – пробормотала я и выскользнула за дверь.
– Мисс Эвелин, вы не ответили на последний вопрос! – услышала на лестнице громкий голос шефа.
– Я подумаю над вашим предложением, – крикнула в ответ. И дерзко добавила: – Как только вы подумаете над моим!
В груди разливалось тепло, губы невольно тронула улыбка. Я мечтала забыть прошлое, полностью погрузилась в работу. И теперь делаю первый шаг навстречу новым отношениям: без предательства, боли и лжи. А свое сердце я старалась не слушать, все это время оно было плохим советчиком.
– Мисс Марч, мы можем поговорить? – Юрис Фридман дожидался меня у рабочего стола, где скопились папки с делами и лежали стопкой книги по артефакторике.
– Конечно.
– Вы просили меня встретиться с той девушкой из академии, третьей потерпевшей, Виолой Грон.