Ему стало холодно, и он закрыл окно. Постояв немного в темноте, он прилег на кровать, не зажигая света. Гнев Паскаль рассердил его. Он не считал себя обязанным отчитываться перед дочерью, которая пыталась судить его, не зная многих деталей его жизни с Камиллой. Конечно, он мог рассказать ей все…
Все? Это было бы так трудно и так неразумно… Умница Паскаль могла легко отвергнуть все его аргументы. Он слишком ее любил и не хотел предстать перед ней в образе монстра.
Монстра? Конечно, нет! То, что он совершил, было сделано из лучших побуждений, хотя после он и пожалел об этом. В тридцать лет он совершенно не разбирался в жизни. Он был сыном известного врача, унаследовал профессию по призванию, женился и, поселившись в семейном особняке, считал свое будущее вполне определенным. Он усердно занимался медициной, был отцом прекрасного малыша, слыл уважаемым доктором Анри Фонтанелем…
Но у него была еще Камилла. Та девушка, в которую он влюбился в юности, снова повстречалась ему на жизненном пути. На этот раз он испытал истинную страсть, узнал, что такое ад и рай, и ни о чем не жалел.
Анри нащупал выключатель лампы. Эта комната когда-то раньше принадлежала Паскаль и не вызывала в нем особых воспоминаний. Гораздо хуже было бы оказаться в комнате, где он столько лет провел с Камиллой…
Откуда только он нашел в себе силы снова приехать сюда? Почему его дочь, которую он любил больше всего на свете, подвергла его таким мучениям, вынудила снова думать о прошлом и даже вспомнить лицо бедной Юлии…
Анри закрыл глаза, чувствуя, как горло его сжимается от страха. Да, он виноват и не может больше этого скрывать… Но он стар, он очень и очень устал…
Глава 8
Самюэль и Марианна приехали последними, около девяти вечера. Шампанское, поданное в качестве аперитива в зимнем саду, сопровождалось тостами с жареным беконом и кровяными колбасками. Адриан, очень элегантный в своем темно-синем костюме, раздавал тарелки и следил за тем, чтобы бокалы были полными.
Паскаль сделала над собой усилие, преодолевая отрицательные эмоции, вызванные разговором с отцом, и решив, что, несмотря ни на что, не станет портить себе рождественский вечер. Она тщательно нанесла макияж с блестками, спрятала волосы под шиньон и надела короткое атласное платье цвета слоновой кости.
– Ты выглядишь как настоящая женщина, не то что в джинсах! – воскликнул Анри, увидев ее.
Лоран пытался быть сдержанным, но и он не смог скрыть своего восхищения.
– Тебе удалось украсить этот дом почти так же, как это было в нашем детстве, – сказал Адриан, останавливаясь рядом с ней. – Я так любил встречать здесь Рождество…
– Предлагаю тебе абонемент на все будущие рождественские праздники, – смеясь, ответила Паскаль. – Я рассчитываю долго прожить в Пейроле!
– По крайней мере, до того времени, пока вернешь долг банку и своему спонсору, – иронично ответил брат.
Самюэль, стоявший рядом с ними, поднял глаза к небу.
– Обещаю, я не буду придирчивым кредитором при условии, что мне тоже дадут абонемент. Чем чаще я бываю в этом доме, тем больше люблю его.
– И это меня не удивляет! – сказала Аврора. – Жить в Пейроле – настоящее счастье, и здесь можно развлекаться на славу.
– Разве вам не страшно здесь одним зимними вечерами? – с любопытством спросила Марианна.
– Конечно страшно! Например, вчера вечером, когда мы пошли в парк за остролистом, то в полной мере ощутили, что такое мурашки по спине!
– Как далеко живут ваши ближайшие соседи?
– Если мы будем кричать, то они все равно не услышат. Аврора рассмеялась и похлопала Марианну по плечу.
– Но нас не так-то легко напугать, Паскаль и меня… Паскаль знала, что Авроре не нравится Марианна. «У нее есть противная манера рассматривать тебя, когда ей кажется, что ты на нее не смотришь… Она явно ревнует, и если у нее появится возможность, она непременно поссорит тебя с Самюэлем». Паскаль была менее строга к Марианне, понимая ее чувства, особенно после того, как снова очутилась в объятиях бывшего мужа.
– Проблема старинных особняков состоит в том, – вмешался Анри, – что в них никогда не прекращаются ремонтные работы.
– Ты преувеличиваешь, папа – возразила Паскаль.
– Нет, дорогая, скоро ты сама столкнешься с этим. Этот дом сдавался внаем в течение двадцати лет, электропроводка износилась, о системе отопления и говорить нечего…
– Да, это все правда, но не будем говорить об этом сегодня.
Анри нарочито глубоко вздохнул и протянул свой бокал Адриану.
– Не забывай про меня.
В зимнем саду благодаря электрообогревателям и множеству зажженных красных и зеленых свечей царило приятное тепло.
– А где Жорж? – спросила Паскаль у Авроры.
– Он разводит огонь в камине столовой, чтобы мы во время обеда не превратились там в снеговиков.
– Кстати, что будет на обед? – поинтересовался Адриан.
– Филе барашка с анчоусами и чесноком. Мы его подадим с запеченными грибами.
– О, какая замечательная мысль! – воскликнул Лоран. – Вы готовите их с маленькими ломтиками бекона?
– Да, завернутым в фольгу, как в рецепте.
– Где вы нашли этот рецепт?
– У нас есть соседка, она живет в километре отсюда, вот она и дала нам его.
– О ком ты говоришь? – удивился Анри. – Надеюсь, это не старая зануда Леони Бертен?
– Почему ты считаешь ее занудой? Она очень славная женщина.
– И очень болтливая.
– Она нам дала печенье с засахаренными фиалками, вы его попробуете на десерт.
Анри недовольно пожал плечами, на что Паскаль не обратила внимания.
– А сыр будет? – воскликнул Адриан.
– Конечно, будет. Специально для тебя я выбрала гатисский.
– Правда? О, я обожаю тебя!
– Мама любила готовить именно такие блюда на Рождество, – вспомнил Адриан. – У нас никогда не было индеек и пирогов в форме полена. Помню, как однажды она немного поджарила бекон со светлым изюмом…
На лице его промелькнуло грустное выражение, но он быстро совладал с собой, чтобы не расстраивать отца.
– Да у вас роскошное меню, девочки!
Анри, одолеваемый печальными мыслями, несколько отвлекся от общего разговора. Лоран воспользовался паузой и предложил сделать несколько снимков на память.
– Аппарат цифровой. Если фото вам не понравятся, я их сотру, но думаю, что все будет в лучшем виде. О, какая у вас оригинальная пихта, я такой никогда не видел!
– Это Аврора украшала, – сказала Паскаль.
– При таких ее талантах Пюрпан мог лишиться прекрасной медсестры, – заметил Лоран со своей неповторимой очаровательной улыбкой.
Он сделал знак Паскаль, чтобы та стала рядом с пихтой, и она, повинуясь, замерла в грациозной позе.
– Вы просто обворожительны в этом платье, – прошептал Лоран, опуская объектив.
Без сомнения, ему хотелось сфотографировать Паскаль, а не пихту.
– Мой рождественский подарок для вас, Паскаль, можно сказать, виртуальный, поэтому его невозможно было упаковать.
– Что же это?
– Альбийской больнице с февраля будет нужен врач-пневмолог. Если вы все еще заинтересованы, я могу вас устроить на это место.
Удивленная, она словно застыла на месте, но затем, не скрывая радости, подошла и поцеловала его в щеку. Это был совершенно невинный поцелуй, но Самюэль тут же расхохотался.
– Ты называешь это подарком? Поменять Пюрпан на Альби?
Лоран, взволнованный прикосновением Паскаль и неожиданной реакцией Самюэля, пробормотал:
– Я лишь хочу помочь Паскаль, это был ее выбор.
– Да тебе нужно уши оторвать после этого! – с некоторой агрессией произнес Самюэль. – Конечно, если ты не будешь работать в Пюрпане, то у тебя появится время, чтобы…
– Самюэль, пожалуйста, замолчи! – робко вмешалась Марианна.
– Хорошо, я пошутил.
Лоран пристально посмотрел на него, не отпуская талию Паскаль.
– Это неплохая идея, дочь моя, тем более что не придется так рисковать, добираясь на работу. Но главное, что Фонтанелей в Альби хорошо знают, и эта больница за последнее время вышла на новый уровень.
Довольный собой, Анри посмотрел сначала на Лорана, потом на Самюэля. Уж не хочет ли он поссорить их?
– Трюфели будут готовы через десять минут, – провозгласил Жорж.
– Филе барашка тоже, мы работаем синхронно! – одарила его нежной улыбкой Аврора.
Паскаль знала, что у них были прекрасные отношения, любовь заполняла их души, но все же они сохраняли определенную независимость. Может, в этом и есть рецепт счастья? Она заметила, что Лоран по-прежнему обнимает ее, и это ей нравилось, но Самюэль, судя по его хмурому лицу, был не в восторге.
– Прошу всех к столу, – весело сказала Паскаль, освобождаясь от объятий Лорана.
Ей пришлось изрядно поломать голову над тем, как рассадить гостей. Адриана она усадила между Авророй и Марианной, с другой стороны рядом с Авророй сел Жорж. Отца Паскаль посадила слева от себя, а Лорана справа; Самюэль оказался напротив нее. Стол был украшен сосновыми шишками, серебряными звездами, свечками в виде Деда Мороза. Воспользовавшись радостным оживлением по поводу вносимого на блюде филе барашка, Паскаль склонилась к Лорану и прошептала:
– Спасибо за подарок, это лучшее, что можно было сделать для меня.
– Вас радует перспектива больше не видеться с Надин Клеман?
Смеясь, она резко кивнула, из-за чего ее шиньон немного сдвинулся. Пока она поправляла волосы, закалывая шпильки, Лоран, словно пытаясь ей помочь, слегка прикоснулся к ее затылку.
– Профессор Клеман не будет по мне скучать, – не без иронии признала Паскаль.
– Тем лучше. Думаю, что и Самюэль не станет возражать, если я приглашу вас на свидание. С переходом в Альби никакие пересуды нам не страшны.
На другом конце стола Адриан из кожи вон лез, стараясь втянуть Марианну в разговор. Молодая женщина наконец-то повеселела, и у Паскаль появилась надежда, что она хорошо проведет этот вечер, несмотря на явное равнодушие к ней Самюэля. Несколько дней назад он говорил, что приедет один, но сегодня утром он позвонил и спросил, можно ли Марианне приехать вместе с ним. При этом он никак не объяснил, почему изменил свои намерения.