– Что произошло? – требовательно спросил Джек. Его голос звучал гораздо спокойнее, чем могло показаться, глядя на нас обоих.
Волосы Нолы были мокрыми. Капли воды стекали на ковер и деревянный пол, но я не стала делать ей замечания по этому поводу.
– Я пошла принять душ, а когда вернулась, пес, должно быть, возился с моим кукольным домиком, потому что все фигурки переставлены. И смотри – голова сломана. – Она протянула дрожащую ладонь, на которой лежала фигурка мальчика. Голова его была вывернута под странным углом.
Генерал Ли заскулил, и я наклонилась, чтобы поднять его. Но стоило мне сделать шаг в сторону кукольного домика, как он вырвался у меня из рук и пулей вылетел из комнаты. Мы с Джеком недоуменно переглянулись, а затем оба повернулись, чтобы взглянуть на кукольный домик.
Вся кукольная семья, за исключением мальчика и собаки, столпилась в высоком окне башни, словно пытаясь увидеть что-то снаружи. Я сглотнула комок.
– Где собака? – спросила я.
– Здесь, – ногтем ноги, выкрашенным черным лаком, Нола постучала по полу перед кукольным домом. Голова игрушечной собаки треснула пополам, тело едва виднелось из-под кровати, как будто кто-то забросил его туда с большой силой.
– А где был мальчик?
– Здесь же. – Нола побагровела от злости. – Убери своего гребаного пса из моей комнаты, хорошо? Иначе он переломает тут все.
Я не сомневалась, что Генерал Ли проигнорирует любой запрет, равно как и в том, что пес не имеет никакого отношения к перестановке фигур в кукольном домике – и не только потому, что собачьи лапы плохо приспособлены к такого рода манипуляциям. К счастью, Нола либо была не в курсе собачьей анатомии, либо слишком расстроилась из-за сломанных фигурок, чтобы об этом подумать.
– Послушай, – сказала я как можно спокойнее, что стоило мне немалых усилий, – у меня внизу есть суперклей. Вот увидишь, мы склеим их, так что никто не заметит даже трещинки. – Я протянула Ноле руку.
Презрительно фыркнув, та сунула фигурку мальчика в мою руку.
– Ладно. Но теперь я буду запирать дверь. Знаю, это твой дом и все такое прочее, но мне не нравится, когда ты и твоя собака трогаете мои вещи.
Я взглянула на кровать и только сейчас заметила на подушках гитару Бонни.
– Я запомню это, – ответила я и попятилась из комнаты.
– С тобой здесь все будет в порядке? – спросил Джек. – Ты ведь знаешь, что всегда можешь вернуться ко мне.
– Верно. Это решило бы все. – Голос Нолы в равной мере дышал страхом и сарказмом.
– Просто проверка. У тебя есть мой номер, если я тебе понадоблюсь. Звони в любое время.
Я ждала в коридоре, пока Джек закрывал дверь.
– Что это было? – тихо спросил он, когда мы направились к лестнице.
– Не знаю. Моя мать тоже. Может, дело даже не в нем. Я с детства много читала на тему духов и тому подобного – просто чтобы убедиться, что я не чокнутая и что у других людей был точно такой же опыт, как и у меня. В любом случае, Нола в том эмоциональном, бурлящем гормонами возрасте, когда они привлекают к себе энергию, где бы ни находились. – Мы вошли в фойе, и я остановилась, повернувшись лицом к нему: – Но есть еще одна вещь, которую ты мог бы исследовать, изучая прошлое Бонни.
Джек вопросительно поднял брови.
– Происхождение кукольного домика. Так, на всякий случай.
– На всякий случай чего? – медленно уточнил он.
– Чтобы узнать, что именно пришло сюда вместе с кукольным домом, кроме мебели и кукол.
Наши взгляды на мгновение встретились. Но затем я отвернулась и повела его к входной двери.
– А если что-то и вправду пришло? – спросил он.
Я на секунду задумалась.
– Мы могли бы его отдать. Ребекке.
– Почему Ребекке? – удивленно переспросил Джек.
– Потому что духи всего один раз взглянут на розовое гнездышко, которое она называет своей спальней, и тотчас, сломя голову и расталкивая друг друга, наперегонки помчатся вон.
Я видела, что Джек пытается не засмеяться.
– Спокойной ночи, Мелли.
– Спокойной ночи, Джек.
Я закрыла за ним дверь и лишь потом поняла, что так и не напомнила ему, чтобы он не называл меня Мелли.
Глава 6
Второй раз менее чем за год я с набитыми чемоданами стояла на пороге дома моей матери – с той разницей, что на этот раз я пришла не одна, а с непокорным подростком. Я почти ждала этой минуты, хотя бы потому, что теперь у меня будет союзник в войне против угрюмой враждебности, которую я испытывала на своей шкуре почти каждый час. Я знала: это в основном потому, что вещи в комнате Нолы отказывались знать свое место, она же считала, что это все мои происки. Не знаю почему, но мне было легче принять вину, чем сказать ей правду.
Нола, разинув рот, посмотрела на квадратный кирпичный георгианский дом с двухъярусным портиком. Несмотря на позднюю весну, сад поражал калейдоскопом красок и ароматов, а новая решетчатая беседка – подарок моего отца – была сплошь в бутонах вьющейся розы. Моя мать выросла в этом доме, а я первые шесть лет жизни навещала здесь мою бабушку. Наверно, именно поэтому я сама никогда не замечала его величия и не задумывалась о том, каким чопорным он может показаться постороннему человеку, не знавшему его домашнего тепла и любви. Или его призраков.
– Ни фига себе! Вот это да! – воскликнула Нола.
Я сердито посмотрела на нее, вспомнив то, что однажды сказала мне мать, когда я была еще достаточно юной, чтобы прислушиваться к мнению взрослых. Тогда я повторила слова, сказанные моим отцом, когда он решил, что я не слышу. Я до сих пор ощущала вкус мыла «Дайал» на моем языке.
– Нецензурная лексика не для женщин, – тихо сказала я. – И если моя мать услышит от тебя что-то в этом роде, она заставит тебя вымыть рот с мылом.
Нола вытаращила глаза, как мне показалось, испуганно, поэтому я воспользовался возможностью и добавила:
– И я не стану ей мешать.
Нола отпрянула от меня, из чего я сделала вывод, что мои слова произвели впечатление. С другой стороны, я была в ужасе, оттого что уподобилась собственной матери, так что эта небольшая победа особой радости мне не принесла. При звуке приближающихся шагов мы обе повернулись к двери.
– Мелли, Нола! – певуче произнесла моя мать, распахивая дверь и впуская нас в фойе дома на Легар-стрит. Она по очереди обняла каждую из нас, окутав шелестом шелка и облаком духом «Шанель № 5». Когда-то я ненавидела этот парфюм – он всегда напоминал мне мать, бросившую меня, когда мне было всего шесть лет. Но теперь он постепенно начал мне нравиться, наряду с моим растущим интересом к опере и обменом обувью. Эти новые отношения «мать – дочь» были похожи на переезд в другую часть света, где никто не говорит на вашем языке. Добавьте в этот микс Нолу, и все станет гораздо пикантнее.
– Привет, мам. Еще раз спасибо за то, что позволила нам пожить у тебя.
– Не говори глупости, Мелли. Ты моя дочь, поэтому считай мой дом своим. И ты тоже, Нола. Я даже заказала ключи для вас обеих, чтобы вы могли приходить и уходить, когда вам вздумается. Миссис Хулихан уже устроилась на кухне с Генералом Ли, так что все будет как дома.
– Что?! Эта псина тоже здесь? – простонала Нола.
Еще недавно я бы с ней согласилась. Переезжая вместе с моим отцом с одной военной базы на другую, я не могла даже заикнуться, чтобы нам завести домашнее животное, даже если бы очень захотела. Но потом я унаследовала от покойного мистера Вандерхорста Генерала Ли и с тех пор стала владелицей домашнего питомца, если меня можно так назвать. Скорее я была для него компаньоном, делящим с ним мягкую кровать, источником еды и угощений и теплых коленей. Не желая демонстрировать слабость, я подумала, что неплохо научилась прятать свою растущую привязанность к этому милому существу.
Я хмуро посмотрела на Нолу – что в последнее время делала постоянно – и решила, что, если не следить за собой, этак недолго заработать морщины.
– Если ты скажешь хотя бы еще одну гадость о моей собаке, ты мигом вернешься к отцу. – Подняв мои чемоданы, я решительно направилась к лестнице. – Я предполагаю, мне отведена моя старая комната?
Воцарилось короткое молчание. Нола и моя мать смотрели друг друга. Наконец мои последние слова дошли до матери.
– Да, дорогая, – ответила она. – А комната Нолы напротив твоей. К счастью, ванная комната отреставрирована, но боюсь, что за спальню еще не брались. Я была слишком занята остальной частью дома и не ожидала, что у меня так скоро появится гостья. – Разговаривая с Нолой, она зашагала к лестнице. – Полковник Миддлтон будет здесь с минуты на минуту и занесет остальные вещи. А ты пока, если хочешь, возьми лишь рюкзак и гитару.
Я тем временем сгибалась под тяжестью моих собственных чемоданов. Интересно, почему она не сказала об этом мне?
Между тем она продолжала говорить с Нолой:
– Матрас новый и простыни чистые, так что тебе наверняка понравится.
– Главное, чтобы там нашлось место для моего кукольного домика, – ответила Нола.
Я повернулась и посмотрела на мать. Джек и Чэд должны были привезти кукольный домик чуть позже, и я надеялась, что к тому времени, когда он прибудет, мы с матерью сумеем убедить Нолу поставить его где-нибудь еще, но не в ее комнате.
Я, пошатываясь, вошла в свою спальню и, бросив чемоданы, присоединилась к Ноле и матери. Как и все остальные комнаты в доме, спальня Нолы была большой и просторной, с высокими окнами и потолком, лепными карнизами и медальонами. А вот в том, что касалось дизайна ее интерьера, этой комнате не хватало утонченного вкуса моей матери и Амелии. К сожалению, предыдущие владельцы дома – миллионеры из Техаса, торговавшие металлоломом, – оставили повсюду свой отпечаток. Мне постоянно вспоминалась строчка из Макбета о том, что нужен весь океан Нептуна, чтобы отмыть все чисто-начисто. Разглядывая цветовую гамму комнаты, лично я сомневалась, что всего океана будет достаточно.
Все четыре стены от пола до потолка были оклеены черными фольгированными обоями с нарисованными вручную гигантскими оранжевыми ромашками – явные потуги воссоздать альтернативную реальность наркотического улёта. Красивый паркетный пол закрывал розоватый велюровый ковер, но не настолько, чтобы полностью замаскировать наклейки с фиолетовыми точками, наугад разбросанные по деревянным доскам, напоминая рвоту леопарда того же цвета. С каждого окна свисали длинные нити миниатюрных помпонов совершенно немыслимых цветов, этакие шторы космической эры. При виде всего этого у меня свело живот.