Внизу Ди вновь усадила Джулию в коляску, чтобы подкатить ее к машине. Старуха схватила меня за руку:
– Эммалин ко мне должны привести именно вы. Вам понятно?
Я выпрямилась и осторожно убрала руку, отлично понимая, что она имела в виду.
– Я должна обсудить это с Нолой и ее отцом. И потом сообщу.
– Обязательно! – сказала она, поворачиваясь ко мне спиной, так как Ди уже везла ее к машине. Я не стала дожидаться, чтобы увидеть, как той удастся запихнуть в «Фольксваген»-«жук» старую женщину и ее инвалидную коляску. Быстро взбежав вверх по ступенькам, я закрыла за собой дверь.
Я прошла половину фойе, когда радио наверху вновь во всю мощь заиграло песню «Я только начинаю». Не говоря ни слова, я стала подниматься наверх. Я уже знала, что, войдя в комнату Нолы, увижу, что радиоприемник выдернут из розетки, а также то, что сегодняшний визит Джулии Маниго не имел ничего общего с уроками музыки.
Глава 15
Не успела я натянуть ночную рубашку, как в дверь моей спальни постучала мать.
– Открыто! – крикнула я. Ее голова тотчас заглянула ко мне в комнату, а когда вошла она сама, через ее руку был переброшен пластиковый чехол с платьем от «Берлинс».
– У меня для тебя сюрприз, – сказала она. – Кажется, я нашла тебе платье для вечеринки.
– Мама! Ты ходила по магазинам без меня?
– Мы решили, что так будет лучше.
– Мы?
– Софи, Нола и я.
Ее слова дошли до меня не сразу.
– Ты взяла с собой Софи и Нолу? – медленно произнесла я. – Чтобы они помогли тебе выбрать для меня платье? – Я в ужасе посмотрела на пакет.
– Технически нет. Я взяла Нолу в поход по магазинам – бедной девочке отчаянно нужна одежда – и захватила Софи, чтобы с этим помочь. В отличие от меня Софи знает все модные магазины для молодежи.
Я плохо врубалась в смысл того, что она пыталась мне сказать.
– То есть ты поручила Софи выбирать одежду для Нолы? – Я обвела глазами комнату: – Тут часом нет скрытой камеры?
Мать повернулась к высокому платяному шкафу и, зацепив вешалку за одну из дверец, начала стаскивать пластиковый пакет, постепенно открывая моему взору нечто шелковистое и темно-бордовое.
– Не смеши меня, Мелли. Я сказала, что Софи знает, где нужно делать покупки, а не как их делать. У Нолы хорошее чувство стиля. Возможно, это не наш с тобой стиль, но он ей идет. Она знает, как соединить вещи, чтобы придать себе этакий богемный калифорнийский вид. В отличие от нее Софи просто напяливает на себя первое попавшееся и в результате выглядит черт знает как. Что, кстати, ей тоже идет.
Закончив разворачивать платье, она загородила его от меня, как будто была еще не готова мне его показать.
– Когда я рассказала продавщице в «Берлинс», что именно я ищу, она принесла мне это платье, и я сразу поняла: это то, что мне нужно. – С этими словами она шагнула сторону. – Ну, что скажешь?
Я посмотрела на красное шелковое платье. Оно смотрелось бы куда уместнее на старлетке на красной ковровой дорожке, чем в моей спальне. С заниженными плечами и декольте в форме сердца. Середина была присобрана, чтобы подчеркнуть талию, а ниже бедер подол расходился колоколом в стиле танго. Платье было… изысканным.
– Я не могу его надеть, – сказала я резче, чем хотела.
– Почему нет? – По голосу матери я поняла, что она обиделась.
– Это очень красивое платье, – сказала я уже мягче. Мой рот несколько раз открылся и закрылся, пока я судорожно искала причину, сама толком не зная, какую именно. – Но я не могу его надеть, – продолжила я, – потому что, во-первых, мне под него понадобится водолазка, чтобы никто не увидел мой пупок. И, во-вторых, потому что оно, как бы это выразиться… не мое.
Мать скрестила руки и опустила подбородок.
– Очень даже твое. Просто ты никому не позволяешь видеть себя такой. Ты не просто деловая женщина, Мелли. Ты также очень привлекательная женщина, и это платье поможет тебе укрепить уверенность в себе.
– Я в себе уверена! Иначе как бы я добилась успеха?
– Да, ты уверена на работе. Но как насчет мужчин? Когда работаешь, ты прячешься за свои деловые костюмы и жемчуг. Но когда ты надеваешь такое платье, ты должна положиться на другие… свои активы.
Я выразительно посмотрела на декольте платья.
– У меня нет других… активов.
Мать откинула голову и расхохоталась.
– Я не об этом, но не беспокойся. Видишь вот этот рюш? – она указала на присобранный на груди шелк. – Это создает дополнительный объем там, где это нужно.
Я покачала головой, пытаясь выбросить из головы себя в этом платье. И Джека, шагающего ко мне…
– Думаю, Джеку это понравится, – сказала мать, как будто прочтя мои мысли.
Чтобы она не увидела мое лицо, я подошла ближе к платью и сделала вид, будто рассматриваю его.
– Почему тебя волнует, что подумает Джек?
– Потому что это, очевидно, волнует тебя. Если не ошибаюсь, вчера вечером я слышала здесь его голос.
Мои щеки запылали.
– Это не то, что ты думаешь. Он пришел вчера вечером проведать Нолу, потому что она была очень расстроена, когда мы вышли от Джулии Маниго. Я бы его не впустила, но, видимо, у него есть ключ. – Я в упор посмотрела на мать: – О чем ты думала, давая ему ключ?
Та изобразила невинность.
– Его дочь живет здесь, со мной. Я подумала, что будет лучше, если он сможет приходить и уходить, когда пожелает, – сказала она и, распушив низ платья, добавила: – У Боба Эллиса в витрине было несколько пар симпатичных туфель, но ты можешь выбрать их самостоятельно. Сейчас там выставлены туфли от Энн Рот… помнишь, я купила себе пару, из гобелена, и они тебе очень понравились. В любом случае, к тому моменту ко мне присоединились Софи и Нола. Сомневаюсь, что «биркенстоки» хоть раз переступали тот порог. Я не хотела никого расстраивать.
Повернувшись к шкафу, она снова опустила пластиковый чехол на платье.
– Давай примерь. Это твой размер. Я знаю, оно будет смотреться на тебе потрясающе, но на всякий случай сохранила чек. Вдруг ты захочешь его вернуть и купить взамен что-то безликое и невыразительное, как дебютантка на балу святой Цецилии.
С этими словами она поцеловала меня в щеку и пожелала спокойной ночи. Я нахмурилась. Мне никак не удавалось выбросить из головы образ Джека, то, как он видит меня в этом красном платье. Что еще обидней, эта мысль почему-то испугала меня не так сильно, как следовало бы.
Когда Джек привез Нолу домой, я была на кухне – прежде чем лечь спать, я наливала себе чашку какао и доедала коробку пончиков. Когда Джек, чтобы вынудить Джулию Маниго уйти, сказал днем, что пригласил Нолу на ужин, скажу честно, я не поверила, что это действительно произойдет. Думаю, тот факт, что Джек доблестно встал на ее защиту перед толпой народа, помог Ноле растопить лед своей неприязни к нему и даже согласиться провести время в его обществе.
Я выглянула из кухни. И надо сказать, вовремя. Я увидела, как Нола с недовольным лицом топает вверх по лестнице, а Джек стоит внизу, хмуро на нее глядя.
– Спокойной ночи, Нола! – крикнул он ей.
В ответ она хлопнула дверью.
– Значит, ужин прошел хорошо, – сказала я, прислонившись к дверному косяку и делая глоток какао.
Наконец он заметил меня.
– В любом случае, это лучше, чем острой палкой в глаз. – Он заметил мою кружку: – Что ты пьешь?
– Горячее какао. – Я мотнула головой в сторону кухни: – Если хочешь, сделаю и тебе.
– Ты же знаешь, что сейчас лето, верно? – спросил он, следуя за мной на кухню.
– Да, но для горячего какао подходит любое время года.
– Я говорил о том, что на тебе надето.
Я наполнила чайник и поставила его на плиту.
– Мы починили кондиционер, поэтому моя мать считает, что ей нужно наверстать упущенное, и она поворачивает ручку до минусовых температур.
– Лично мне в самый раз.
Я положила в большую кружку четыре чайные ложки какао, но, вспомнив, что это не для меня, вернула две чайные ложки обратно в контейнер.
– А я мерзлячка, – сказала я, облизывая ложку, и лишь потом вспомнила, что какао нужно размешать в воде.
– Я уже слышал это раньше, – сказал он с невинной улыбочкой. Я бросила ложку в раковину и вынула из ящика чистую.
Подождав, когда чайник засвистит, я добавила в кружку кипяток и передала ее Джеку вместе с ложкой.
– Не обожгись.
– Это я тоже слышал, – тихо сказал он, дуя на свою кружку.
Чувствуя, что мне нужно промыть горло, я сделала долгий глоток какао.
– И куда же вы ходили на ужин?
– В «Крю Кафе». Я давно туда не заглядывал, но подумал, что Ноле там может понравиться. У них отличная кухня и классная атмосфера.
– Да, но есть ли у них веганское меню?
Джек откинулся на спинку стула и постучал кончиками пальцев по кружке.
– Не совсем. Но они были очень любезны и придумали блюдо из пасты и ризотто, которое, похоже, понравилось Ноле. Она даже заказала десерт, что меня удивило.
– Хорошо. То есть сам по себе ужин нельзя назвать катастрофой.
– Нет. Еда была отличной, и мне показалось, что мы наконец нашли общий язык. Мы старались на касаться больных тем – вроде ее матери и почему она росла без меня. Мы говорили о ее любимых рок-группах, о различии между Калифорнией и Южной Каролиной, о летающих тараканах. – Джек сверкнул своей коронной улыбкой. – И других не менее важных вещах.
– Тогда почему она вернулась домой такая злющая?
– Потому что, когда мы с ней стояли на крыльце, я допустил ошибку. Я сказал ей, что, как мне кажется, ее мать хотела, чтобы она развивала свои музыкальные дарования. – Джек пожал плечами: – У девчонки явный талант – мы все ее слышали, так что я не единственный, кто так думает. Сегодня вечером она сказала мне кое-что такое, что многое объясняет. Почему всякий раз, когда кто-то пытается сказать ей, что у нее талант к музыке, она убегает.
Обхватив ладонями остывающую кружку, я подалась вперед:
– Она говорит, это потому, что она ненавидит музыку, но на самом деле она без нее не может… если не поет сама, то слушает. Когда она думает, что меня нет рядом, она включает станцию, которая передает классическую музыку. Но при этом она наотрез отказывается взять в руки гитару своей матери. Я не слышала, чтобы она взяла на ней хотя бы один аккорд.