Я остановилась перед нашим столиком, где в ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского, а рядом в почетном карауле застыли два высоких бокала. Внезапно мой взгляд упал на коробочку с кольцом. Меня тотчас охватила паника. Сколь безумным ни был мой вывод, я не смогла придумать ни одной другой причины, почему Марку понадобилось приглашать меня сюда на ужин. Кроме того, мне еще ни разу не делали предложения, так что опыта у меня не было.
– Мелли? Мэтт? Это ты?
Мы оба тотчас оглянулись на соседний столик на двоих у бокового окна. Джек уже поднимался с места. Ребекка – вылитая кукла Барби, в розовом сарафане с бантиком на одной бретельке, – явно была не в восторге, увидев нас здесь. Мне тотчас вспомнились слова Софи по поводу моего собственного лица, когда я вижу Джека с Ребеккой, и я попыталась придать ему нейтральное выражение. Джек протянул Марку руку:
– Как же приятно видеть здесь вас обоих, не так ли, Ребекка?
Ребекка кивнула, правда, без особого энтузиазма. Она тоже встала. Я не была уверена, обнимет ли она меня – что она все же сделала, включая поцелуй в обе щеки. А может, лишь для того, чтобы продемонстрировать очаровательные розовые льняные босоножки на платформе.
– Привет, кузина, – сказала она, проследив за моим взглядом. – Правда, классные? Из летней коллекции Энн Рот. Я купила их у Боба Эллиса.
– Моя мать советовала мне зайти в его магазин. И, похоже, я это сделаю.
Ребекка странно посмотрела на меня, как будто что-то вспомнила.
– Что такое? – спросила я.
– Ничего. Просто ты упомянула мать, и я тотчас вспомнила сон, который мне недавно приснился.
Я насторожилась. Ребекка унаследовала дар пророческих снов. Но, как и при общении с призраками, ее видениям, как правило, не хватало ясности. Скорее они напоминали беспорядочно разбросанные фрагменты мозаики.
– О моей матери?
– Да, – с улыбкой ответила Ребекка. – Она держала ребенка. Конечно, ребенок может означать что угодно – например, начало чего-то нового для нее. Или даже ее отношения с тобой, ее единственным ребенком. Очевидно, что твоя мать прошла менопаузу, так что вряд ли сон имеет буквальное толкование, хотя существуют некие научные открытия, которые позволят это сделать.
Я подняла руку:
– Довольно, спасибо. Я ей передам. Надеюсь, она поймет, о чем это.
Мы повернулись к мужчинам. Те ждали со сдержанным нетерпением. Я заметила, что и Джек, и Ребекка искоса поглядывали на шампанское и бокалы. Марк тоже это заметил и отступил, чтобы им было лучше видно.
– Да, мы с Мелани собираемся отпраздновать некоторые весьма интересные новости.
Он больше ничего не прибавил, и Ребекка с Джеком повернулись ко мне. Я пожала плечами:
– Боюсь, я тоже в неведении.
– Я бы пригласил вас обоих принять участие в нашем торжестве, – продолжил Марк, – но у нас есть место только для двоих, а сегодня вечером здесь полный зал.
Но Джек уже повернулся и, не обращая внимания на недовольного метрдотеля и косые взгляды других посетителей и Марка, начал подтаскивать их столик к нашему.
– Проблема решена, – сказал он, поправляя ножи и вилки, после чего принес стулья.
Появился наш официант и попытался за улыбкой скрыть раздражение оттого, что был вынужден по узкому проходу добираться до нас.
– Еще два бокала для шампанского? – спросил он.
– Безусловно, – сказал Марк. Тон его голоса и выражение лица намекали на то, что он едва сдерживает раздражение, а также на нечто такое, что напомнило мне тлеющий огонь, который мог вспыхнуть при малейшем дуновении ветра.
– И бутылку игристого яблочного сидра для меня, пожалуйста, – сказал Джек официанту.
Марк выдвинул стул, чтобы Ребекка села, и сам сел с ней рядом, оставив нас с Джеком на противоположной стороне. Причем я сидела напротив Марка. Мы продолжили безобидный, ни к чему не обязывающий разговор, а вот взгляды всех четверых говорили о многом. Внимание Ребекки было поделено почти поровну между Марком и Джеком, в то время как я предпочла сосредоточиться на изучении меню. Я жутко проголодалась и не видела причин втягивать себя в подводное течение всего, что происходило между Джеком и Марком. Или Ребеккой и Джеком. Или Марком и Ребеккой. Это было утомительно, мне же срочно нужно было поесть, прежде чем я выпью хотя бы бокал шампанского.
Мы заказали салаты и местных устриц. Между тем еще с двумя бокалами и сидром для Джека появился сомелье.
– Итак, что мы празднуем сегодня вечером? – спросил Джек, но его веселый вопрос прозвучал как-то резко и неприветливо. Он покосился на мой левый безымянный палец, а потом посмотрел мне в глаза, как мне показалось, с… облегчением?
– Да, мне не терпелось узнать это с того момента, как я увидела бутылку шампанского, – прощебетала Ребекка, поворачиваясь к Марку, и похлопала длинными ресницами над голубыми глазами. Меня так и подмывало сказать ей, что она больше похожа на говорящую куклу, чем на соблазнительную красотку, которую наверняка из себя изображала. Я почти ожидала, что она скажет: «Измени мне».
Мы сидели с бокалами в руках – и с непроницаемыми лицами.
– Выпьем за мою книгу, – сказал Марк, поднимая свой бокал. – Она выйдет в свет в декабре, и издатель намерен продвигать ее во всех магазинах в рамках большой рождественской распродажи. Тираж разошелся на редкость успешно, предварительные заказы превзошли мои ожидания. Пока мне ничего не обещают, но мой издатель говорит, что, по его прикидкам, книга войдет в десятку бестселлеров во всех основных рейтингах. И… – Он выразительно умолк, чтобы подчеркнуть важность фразы. – Компания Sony Pictures только что приобрела права на фильм, и они уже ведут переговоры с Беном Аффлеком, чтобы тот сыграл главную роль.
Ребекка, Марк и я сделали по большому глотку, а вот Джек, как я заметила, лишь сделал вид, будто подносит бокал к губам. Ребекка поставила свой бокал и хлопнула в ладоши:
– Расскажите подробнее! Я уверена, что смогу пробить эту новость на первой полосе в газете, поскольку вы местный автор. Я, как фрилансер, до сих пор сотрудничаю с журналом «Чарльстон». Думаю, можно предложить им интервью. Посмотрим, что они скажут.
– Да, – медленно проговорил Джек. – Расскажи подробнее. Мы все сгораем от любопытства. – Он насупил брови. – Мне казалось, ты публикуешь свою книгу исключительно для узкого круга друзей и родственников.
Марк был готов испепелить его взглядом.
– Вообще-то, книга выходит в Нью-Йорке, в издательстве Bigglesmann House. Это одно из крупнейших в стране.
Я удивленно повернулась к Джеку:
– Это ведь и твой издатель, верно?
– Да, – коротко ответил он, прежде чем осушить бокал с сидром. От меня не скрылось, как он смотрит на бутылку шампанского, стоявшую от него всего на расстоянии вытянутой руки. – И мой тоже.
– Какое совпадение, – сказал Марк. По его улыбке было понятно, что он долго ждал этой минуты, чтобы сбросить эту бомбу на Джека. – В редакции продемонстрировали готовность к сотрудничеству и полны энтузиазма. Там даже поговаривают о новых книгах, хотя эта еще не попала на полки магазинов.
– Это надо же! – сказал Джек. – Я не знал, что у книжек с картинками такой огромный рынок.
– Вообще-то, это научно-популярная литература для взрослых, – медленно произнес Марк, разжевывая каждое слово, как будто разговаривал с маленьким ребенком. – Но мой издатель просил меня не слишком об этом распространяться, поэтому, боюсь, больше я ничего не смогу сказать.
Не дожидаясь сомелье, Джек вновь наполнил бокал сидром и залпом выпил его, словно виски.
– Какая жалость, – сказал он. – Ведь мне так хотелось услышать до конца все до единой подробности!
Мы с Ребеккой как по команде посмотрели на Джека. Это было некрасиво, даже для него. Я не стала напоминать ему, что именно он сдвинул столы, чтобы присоединиться к нам.
Марк оставался внешне невозмутимым.
– А когда выйдет ваша следующая книга, Джек? Может, нам стоит устроить двойное торжество или что-то в этом роде, если она выйдет примерно в то же время, что и моя.
Когда подошел официант, Джек посмотрел на него так, как тонущий человек смотрит на песчаную отмель:
– Замечательно. Я проголодался. Все готовы сделать заказ? – Он бегло оглядел сидящих за столом. – Тогда ладно. Принесите еще одну бутылку вашего лучшего игристого напитка и еще один сидр для меня. И, пожалуйста, запишите все это на счет мистера Лонго, так как он сейчас крупный автор.
Марк выразительно посмотрел на него и прочистил горло:
– Я сам собирался это предложить. В конце концов, ведь это мой праздник. – Он вновь поднял бокал и, отсалютовав Джеку, поднес его к губам. Его глаза были похожи на глаза кошки, которая съела сливки, а заодно и миску.
К тому моменту, когда я вернулась в дом матери, я была морально истощена. Передние фонари у входа еще горели, даря ощущение домашнего тепла. Их свет как будто говорил о том, что кто-то заботится обо мне. Это будет одна из немногих вещей, по которым я буду скучать, когда вернусь в свой дом на Трэдд- стрит.
Тихонько задвинув на входной двери засов и включив сигнализацию, я повернулась к лестнице.
– Мелани?
Я вздрогнула. Голос отца прозвучал из гостиной, и я направилась туда. Комната была залита лунным светом. Проникая сквозь витраж, тот отбрасывал на пол и стены разноцветные пятна. Я скорее почувствовала, нежели увидела громоздкую тень кукольного домика в дальнем углу комнаты, куда не проникал свет.
– Папа? Почему ты сидишь здесь в темноте?
– Я не хотел, чтобы твоя мама знала, что я все еще здесь. Она бы захотела составить мне компанию и накормить меня. Не то чтобы мне это не нравилось, но просто мне нужно поговорить с тобой.
Я постаралась не думать о том, что он имел в виду под «все еще здесь», и решительно перешла к следующей теме.
– О чем?.. – спросила я, опускаясь на диван рядом с ним.
– С этим кукольным домиком что-то не так.
Я едва не усмехнулась, но заставила себе сдержаться и подождать, что он скажет дальше. Пока мой отец сам не увидел призрак моего гессенского солдата, он в лучшем случае пренебрежительно относился к экстрасенсорному дару – моему и моей матери. И хотя он больше не кривил в усмешке губ, ему все еще стоило немалых усилий признать, что есть нечто такое, что мы с матерью видим, а он – нет. Когда он больше ничего не добавил, я спросила: