– Что ты имеешь в виду?
Отец ответил не сразу:
– Пока я сидел здесь и ждал тебя, я готов поклясться, что услышал… дыхание. Я даже думал, что в комнате кто-то есть. Я включил лампу, чтобы посмотреть, и вот что я нашел. – Наклонившись, он включил лампу рядом с диваном. Ее свет упал на кофейный столик, на котором лицом вверх лежали фигурки мальчика и собаки. Их холодные глаза смотрели в потолок. Голова мальчика была повернута под странным углом, череп собаки треснул пополам.
– А где были другие фигурки? – тихо спросила я.
Отец пристально посмотрел на меня:
– Столпились перед окном башни.
Я негромко ахнула. Похоже, отец услышал меня. Он тотчас протянул руку и выключил свет.
– Ты знаешь, что здесь происходит? – спросил он.
– Нет. Во всяком случае, пока. Мы с Джеком пытаемся это выяснить.
Отец пару секунд молчал.
– Как-то мне все это не нравится… сгоревшая дорожка на лестнице, поцарапанные стены. И не только потому, что мне потом все это чинить. Просто… в общем, будь осторожна, хорошо? – Его голос сорвался на хрип. – Мне страшно думать, что вы вдвоем боретесь с чем-то таким, что неподвластно мне. Это… нехорошо.
Я взяла его руку:
– Пап, мы с мамой справимся. Вместе у нас это хорошо получается.
– И о чем ты только думала, когда поставила эту штуку в комнату Нолы? Она такая юная и беспомощная. Как, по-твоему, она защитит себя…
– Не такая она и беспомощная, – возразила я. Почему-то мои теплые чувства к нему начали немного остывать. – Ты же знаешь, мы позаботимся о ней.
– Знаю, – сказал отец, поглаживая мою руку. – Только у нее нет матери, а тут еще Джек… – Он не договорил.
Джек? Ведь он сказал, что ждал меня, когда услышал из кукольного домика какой-то звук.
– Ты ведь ждал меня не за тем, чтобы поговорить о кукольном домике?
Отец покачал головой:
– Нет. Я хотел поговорить с тобой о чем-то большем… личном.
– Вот оно что! – Его слова застали меня врасплох. За последние два года наши отношения продвинулись вперед, но не до такой степени, чтобы поздно ночью делиться сокровенными мыслями. Я очень надеялась, что дело не в моей матери. Или что у меня будет маленький брат или сестра. – О чем?
– О Джеке.
– О! – снова с удивлением воскликнула я. – А что с ним не так?
– Он позвонил мне около часа назад… он все еще был в ресторане с тобой. Сказал, что хочет выпить.
Я затаила дыхание. В свое время Джек уговорил моего отца вступить в ряды анонимных алкоголиков. Лично я не была готова к такой смене ролей. Я вспомнила, как Джек встал из-за стола, чтобы позвонить, но такого я просто не ожидала.
– Что ты ему сказал?
– Что приеду за ним, но он отказался. Ему просто хотелось поговорить, что мы и сделали. После этого ему стало лучше, и он пообещал, что, если у него вновь возникнет желание выпить, то обязательно позвонит мне, даже если разбудит среди ночи. Но мне кажется… – Он опять что-то недоговаривал.
– Что тебе кажется? – подсказала я.
– Что поговорить с ним должна ты. Я не знаю, что там между вами, но вы тащите это за собой, как кандалы. Есть и другие вещи – например, что-то явно не ладится в его карьере. Но я думаю, что он справится, если бы вы с ним… – Он вновь умолк.
Я опасалась, что он скажет что-то вроде «спали вместе», и поэтому поспешила пообещать:
– Хорошо, я поговорю с ним. Я и сама давно собиралась это сделать. Просто не подворачивался подходящий случай. Но я поговорю.
Отец выпрямил спину.
– Только не откладывай это в долгий ящик, хорошо?
Я кивнула:
– Разумеется. Обещаю.
– Отлично. – В его голосе прозвучало облегчение. Он похлопал меня по коленке: – Уже поздно. Ступай лучше спать. А я еще посижу здесь какое-то время. Хочу проследить за этим… кукольным домиком. А заодно склею этих кукол, прежде чем Нола обнаружит, что они сломаны.
– Не надо, папа. Я склею их сама.
– Знаю. Просто старику приятно, когда от него есть польза.
Я фыркнула:
– Какой же ты старик? А еще ты воссоздал красивый сад в моем доме. Разве это не польза?
Отец молчал. Я знала: мы оба думаем обо всех потерянных годах моего детства.
– Что ты хочешь на свой день рождения? – наконец спросил он.
Джека. Это первое, что пришло мне в голову, но я не стала говорить это вслух.
– У меня есть все, что мне нужно, – ответила я вместо этого.
Даже в темноте я чувствовала на себе его взгляд.
– Ну что ж, надеюсь, ты получишь все, что хочешь.
Я наклонилась и поцеловала его в щеку.
– Спокойной ночи, папа.
– Спокойной ночи, Мелани.
Оставив его сидеть на диване, я направилась к лестнице. Я не знала, что скажу Джеку. А еще, поднимаясь по ступенькам, я чувствовала на себе не только отцовский взгляд.
Глава 17
Прыгая то на одной ноге, то на другой, я надела туфли и поспешила из спальни, чтобы забрать Нолу и мать. Мы втроем собрались к Джулии Маниго на первый урок музыки. Мы называли его между собой уроком фортепиано/вокала, пока Джулия или Нола не решили, на чем сосредоточиться в первую очередь. Остановившись у открытой двери Нолы, я подняла руку, чтобы постучать в дверную раму, когда изнутри донеслись приглушенные звуки разговора. Я сунула голову в дверной проем, чтобы привлечь ее внимание и указать на часы – мол, смотри, мы рискуем прийти вовремя, а не заранее, как то было в моих привычках.
Нола сидела на полу спиной ко мне. Перед ней стоял открытый рюкзак, а все его содержимое, включая ноты ее матери, было разбросано вокруг нее. К ее уху был прижат новенький айфон, пришедший на смену дешевенькой «раскладушке» как часть сделки, которую она заключила с Джеком в обмен на согласие попробовать уроки музыки. Они что-то очень тихо говорила в трубку. Предположив, что это Олстон, и не желая подслушивать, я тихо попятилась от двери, но мгновенно застыла на месте, услышав, как Нола всхлипнула.
– Я же сказала, она ни над чем не работала. Я бы знала. – Она покачала головой: – Да, возможно, когда я днем была в школе, но она вряд ли стала бы скрывать это от меня. Она всегда делилась со мной тем, над чем работала, потому что… – Нола всхлипнула, – потому что, по ее словам, у меня хороший слух.
Она умолкла, слушая собеседника на другом конце линии.
– Я же сказала, я все обыскала и ничего не нашла. Я обещаю позвонить, если найду. И ты пока… – Она потерла глаз тыльной стороной ладони. – Дай мне знать, что ты узнаешь о Джимми Гордоне? Кто-то должен рассказать миру, что он ходячий фейк.
Возникла еще одна короткая пауза, а потом она попрощалась.
Я почти скрылась из ее поля зрения, когда сидевший на ее кровати плюшевый мишка внезапно пролетел через всю комнату и упал у моих ног. Нола тотчас повернула голову и заметила в дверном проеме меня. Я наклонилась, чтобы поднять медведя и хотя бы пару секунд не смотреть ей в глаза, пока я судорожно пыталась найти оправдание факту подслушивания. С другой стороны, как исполняющая обязанности родителя разве я не имею права знать?
Я посмотрела на облезлого плюшевого мишку в футболке с нашитыми вручную цифрами, одновременно пытаясь увидеть периферийным зрением, в комнате ли Бонни, и недоумевая, почему она швырнула в меня медведя. Мне показалось, что кто-то напевает приятную мелодию, но, когда я повернула голову, пение прекратилось.
Нола встала, вытерла руками лицо и посмотрела на меня.
– Некрасиво подслушивать разговоры других людей, – сказала она.
– Ты права, извини. Просто я услышала, как ты плачешь, и меня это обеспокоило. Кто это был?
Сначала я подумала, что она мне не скажет. Однако Нола прикусила нижнюю губу и нехотя сказала:
– Рик Чейз. Последний парень моей мамы. Хотел узнать, где я и как у меня дела.
– Как он узнал номер твоего телефона? – осторожно поинтересовалась я.
Вместо ответа Нола устроила целое шоу – долго выуживала из-под кровати ботинки, а затем еще столько же времени рассматривала шнурки.
– Вообще-то, это я позвонила ему. Он нашел меня в Фейсбуке и отправил мне сообщение.
Я вопросительно подняла брови. На данный момент у Нолы не было компьютера, а Фейсбук не входил в число приложений, которые Джек разрешил ей установить на телефоне. Он регулярно это проверял.
– Олстон разрешила мне создать учетную запись с ее ноутбука.
– Без надлежащих настроек безопасности, раз он смог найти тебя и отправить тебе сообщение.
Она хмуро посмотрела на меня из-под насупленных бровей:
– Я не дура набитая. Я не стала бы отвечать незнакомому человеку. Но я его знаю, и он оставил свой номер телефона, чтобы я могла ему позвонить.
У меня слегка отлегло от души. Тем не менее мне придется сказать Джеку, чтобы он установил параметры для Нолы, чтобы ограничить доступ к социальным сетям. Знай я, как это делается, я бы наверняка выяснила, нет ли у нее аккаунта и в Твиттере. Ладно, разберемся с этим позже.
– Что там с Джимми Гордоном? – тихо спросила я.
Она смерила меня недобрым взглядом. Лицо ее было перекошено яростью.
– ЗССД. Может, мы закончим этот разговор и отправимся на дурацкий урок музыки?
Она прошла мимо меня. Мне было слышно, как ее ботинки топают вниз по лестнице. Я же стояла, ломая голову, что такое ЗССД.
Когда мы с матерью вышли из дома, Нола ждала у моей машины. Я посмотрела на ее ноги.
– Это меньше мили, поэтому мы пойдем пешком, потому что еще не жарко. Мы подождем, если ты захочешь сменить обувь.
Она посмотрела на меня, как будто я выжила из ума:
– Пешком?
– Да. Ты же знаешь, как это делается: ставишь одну ногу перед другой, потом делаешь это снова и снова. Это называется «пешком». Своим ходом. На своих двоих. Мне казалось, ты делаешь это с тех пор, как научилась ходить. – Я была готова одобрительно похлопать себя по спине. Мне, конечно, далеко до Нолы по части сарказма, но в целом получилось неплохо.
– В Лос-Анджелесе никто не ходит пешком. Это просто… отстой.