И да, я ожидала увидеть и других охотников. Еще одного-двух. Но не всех. И никак не весь наш чертов отдел! Не весь! Вместе с раздражающим Максом Пружинкой и безобидной Липкой Аббасовой, которая даже сейчас, практически на поле боя (и плевать, что противник связан), сидела в уголке и что-то вязала.
Выходило, что только мы с Ковальчуком остались не удел. Ну ладно, с ним вся эта кодла работала много лет, могли изучить характер, понять, что шеф какой-нибудь там супер-принципиальный и его на восстание против системы не поднимаешь.
Но я? Меня ведь даже не пытались завербовать.
Обидно, право слово. Я, конечно, не великий маг, но это не помешало им принять в свои ряды другого брежатого — Олега Понамарева, который и занимался сейчас моей транспортировкой, при этом все время называя «птичкой». Убила бы.
Да уж, неисповедимы пути женской логики. Оказалась в тылу врага, в окружении тех, кто невесть сколько времени уже пытается наводнить этот мир тварями с изнанки, а переживаю о том, что меня не позвали поиграть в эту песочницу. Разумеется, я бы отказалась, но сам факт…
С другой стороны, нынешнее положение вещей свидетельствует еще и о нашей с Ковальчуком слепоте и глупости. Опять. Все ж таки, наверное, можно было углядеть, что вокруг одни негодяи.
Эта мысль заставила меня грустно усмехнуться, и окружающие мигом всполошились.
— Чего это она? — К моему лицу склонился хмурый Махов. — Твоя отрава ей там ниче не повредила? А то лыбится как малахольная.
— Да не, там безобидный укольчик, — отозвался незнакомый мне парень. — А если б и повредила… нам же главное, чтоб она дышала. Видишь — дышит.
Помимо этого чужака тут ошивалось еще несколько мужчин, которых я видела впервые, и одна дама, которую я встречала в управлении, но настолько мельком, что сейчас даже не могла вспомнить, год назад это было или месяц.
— Ну гляди, — хмыкнул Махов. — Если что, открутят твою голову, не мою.
И отошел к своим.
Вообще, все кучковались разномастными группами и о чем-то тихо переговаривались, отчего помещение дико смахивало на универскую курилку. Казалось, вот-вот появится еще кто-нибудь и, попросив у первого встречного зажигалку, отойдет в уголок, чтобы подымить и подумать о вечном.
Наверное, только связанная я на кривобоком стуле посреди зала не вписывалась в эту картину.
Какого черта тут происходит? Собрание анонимных злодеев?
«— Здравствуйте, меня зовут Семен Рогожин, и в детстве я отрывал насекомым лапки…
— Привет, Семен…»
Пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от очередной нелепой ассоциации. А то расхохочусь, и меня окончательно запишут в умалишенные — уж не знаю, насколько это плохо в данной ситуации.
— Ну что, птичка, сцапали тебя все-таки, — негромко прозвучало сбоку, и я скосила глаза на замершего рядом Понамарева. — Не думала ж ты, что сможешь вечно прятаться.
Хм, нет, не думала. Я как бы вообще не пряталась.
— Я сейчас даже не понимаю, о чем ты говоришь, — рискнула я подать напрочь осипший голос.
— Ну-ну, — хмыкнул он. — И это не твоя родня сомкнула вокруг коль…
— Олег, пошел вон, — резко бросил издалека Антадзе, и болтливого брежатого как ветром сдуло.
Впрочем, наверное, пора переставать называть его брежатым, если уж в нашем городе я такая одна. Впору загордиться, да только как-то не получалось.
Я настороженно оглядывала присутствующих и пыталась вычислить, кто здесь более-менее главный. Ну, то есть с кем мне доведется побеседовать, ведь усадили меня сюда, как Иванушку в печь, явно для этого.
Заподозрила было Антадзе — вот как он ловко Понамарева отвадил, — но тот тут же вернулся к оживленному разговору с другими охотниками и больше не обращал на меня внимания. Потом метнулась глазами к незнакомцам, которые волею судьбы стояли вместе, но и им тоже не было до меня дела. Ну и я даже не подумала посмотреть на Липу Аббасову, и конечно же, именно она вскоре присела передо мной на любезно принесенный кем-то стул.
Хоть вязание отложила, уже прогресс.
Пока мы молча гипнотизировали друг друга взглядами, я судорожно вспоминала, что вообще знаю об этой артефакторше. Сорок пять лет, но уже седа как Дед Мороз. Разведена, трижды бабушка. Грубовата и прямолинейна, любит вязать и облепиховый чай.
Вот и все.
Самое удивительное, что мы общались практически ежедневно, но лишь перекидывались ничего не значащими фразами, а потому, по сути, так и остались посторонними. Липа не вызывала во мне ни неприязни, ни любви. К примеру, Пружинка раздражал до одури, так я и обращала внимание на каждую мелочь в его поведении и выводов бы о нем смогла сделать гораздо больше.
А Липа… была просто Липой.
— Полагаю, ты тут вроде как серый кардинал.
Да, я заговорила первой, несказанно удивив нас обеих.
— Только тс-с, — подмигнула она, быстро оклемавшись. — Остальные не догадываются.
— Ну да, разумеется. И… что это за цирк?
Тонкие брови взлетели над круглыми очками.
— Цирк? По-моему, довольно милый кружок по интересам.
— И интересует вас?.. — подтолкнула я.
— В данный момент — ты. Точнее кое-что, что случайно попало в твои волшебные ручки.
Полностью индифферентные к нашему разговору лица окружающих подсказывали, что интересую я, скорее, одну только Липу.
Я демонстративно огляделась, мол, не вижу особого ажиотажа, а она захохотала и взмахнула рукой:
— Ну ладно, ладно. Остальные тут ждут явления главного. А ты вроде как подарочек для него.
И такая откровенная насмешка над окружающими проскользнула в ее тоне, что я поняла: с серым кардиналом я попала не просто в мишень, а в яблочко.
— Только нет никакого главного, — уверенно произнесла я. — Это все ты.
И голос старалась повысить, незаметно так, на всякий случай, хотя уже знала, что нас никто не слышит. Потому что на Липкин смех никто и ухом не повел, да и иначе не говорила бы она со мной вот так открыто.
Внутренняя магия тут не работает, но раз сохранилась наша с Ковальчуком договорная связь, то могли найтись и еще какие-нибудь лазейки. К примеру… ну да, кто у нас Аббасова? Правильно.
Она разжала и вновь стиснула кулак, но я успела увидеть небольшой камешек на ладони.
— Очень торопилась сделать к сегодняшнему вечеру, — пояснила Липка. — Даже не оформила как следует. Но он работает. Смотри. — Она демонстративно распрямилась, прокашлялась и вдруг завопила во все горло: — Вы все безмозглые кретины!
Естественно, охотники и Ко даже не повернулись в нашу сторону.
— А их не смутит полная тишина в эфире? — хмыкнула я, осторожно пытаясь освободить связанные за спиной руки.
— Ну кое-что они слышат, — пожала плечами Липа. — В основном, как я уговариваю тебя по-хорошему отдать Второго Брата. Чем я, собственно, сейчас и займусь.
Ее «по-хорошему» свелось к банальной, но достаточно болезненной пощечине.
— Знаешь, как ты меня достала за эти дни? — И веселость всю как корова языком слизала. О да, теперь Аббасова шипела почище иной змеюки. — Как мне хотелось придушить тебя собственными руками? Как я сыпала в твою сторону проклятьями, жаль только исключительно словесными?
— Всегда приятно знать, что сидишь у кого-то в печенках, — улыбнулась я, хотя хотелось плакать.
Меня в жизни не били. Сама — да, падала, врезалась, расшибалась, ну так то сама. А рука у Липки оказалась тяжелая, почти мужицкая. Ну, мне так показалось.
Кстати, мой любимый защитный амулет с меня, видимо, сняли вместе с сережкой, иначе боль не была бы такой сильной…
— Дура ты, Зеленка, — покачала головой Аббасова. — И за какие только заслуги тебе такой дар достался?
— Ты знаешь…
— С недавних пор.
— В любом случае значительно дольше, чем я.
Она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди:
— Ты хоть понимаешь, во что влезла?
— Так просвети, — с энтузиазмом предложила я.
И вдруг вспомнила про шефа. Что-то он затих. Никогда не умела разговаривать одновременно вслух и мысленно, но попытаться стоило. Главное — не спалиться.
«Шеф, вы там живы?»
Тишина.
Либо у камешка гораздо больше свойств, либо Ковальчука попросту снова вырубили.
Об ином варианте и думать не хотелось…
— Конечно, — хохотнула Аббасова. — Сейчас возьму и в духе всех негодяев расскажу тебе, что делала и зачем.
— А почему нет? — пожала я плечами. — Тогда сможешь забрать артефакт.
— Вот так просто? — прищурилась она.
— Мертвецу безделушки без надобности. А любопытство гложет. Да и как-то обидно страдать непонятно за что.
Замолчала Аббасова надолго. Серьезно, минут пять просидела с каменной миной. А потом к ней подошел один из охотников с вопросом в духе «долго еще?» и был послан в весьма грубой форме. Но не обиделся, не психанул и ушел, из чего я сделала вывод, что, хоть никто и не знает, что возглавляет их женщина, вес она все равно имеет немалый.
— И кем ты назвалась? Любовницей главного? — съехидничала я. — Сестрой? Матерью?
— Какой матерью? — искренне возмутилась Липка. — Думаешь, они бы стали доверять какому-то молокососу? Не-е-ет. Впрочем, любовница тоже не подошла — слишком зыбкая позиция. А вот сестра в самый раз. Младшая. Любимая. Родная кровь. Доверенное лицо.
— Да рассказывай уже все, — вздохнула я. — Чем я тебе теперь наврежу? Зато потом сама заберешь своего Второго Брата, или как там эта штука называется. Чем хочешь поклянусь.
— Клятвой надзорников клянись, — буркнула Аббасова. — Такая точно не подведет.
Я послушно пробормотала слова когда-то заученной клятвы и мы обе напряженно замерли. Липка — что-то выискивая на моем лице, а я — прислушиваясь к себе. Никаких изменений не почувствовала, но даже если… я ведь действительно не собиралась нарушать обещание.
Наконец Аббасова удовлетворенно кивнула и расслабилась.
— Итак… — с намеком протянула я. — Ты решила захватить мир.
— Пф, на кой мне мир? — Она заправила седую прядь волос за ухо и оскалилась. — Нет, я решила возглавить Магическое управление.