Карточка скрылась в нагрудном кармане, как зверек в уютной норке. Капитан спокойно смотрит, не торопя с ответом. Звиздец, бросайте якорь, братцы, приплыли.
— Доброго, — медленно киваю, все еще под впечатлением «магических» корочек. — Конечно, спрашивайте.
Сердце бухнуло в груди, забилось, как испуганная птица. Так, спокойствие, я ничего плохого не делал! Вряд ли он тут из-за меня и Тома. Капитан легко улыбнулся, с пониманием. Видать, частенько такую реакцию наблюдает. Так же спокойно и без нажима спрашивает:
— В округе пропадают люди, слышали что-нибудь об этом?
— Так, краем уха…
Капитан кивнул, достал прозрачную пластину мобильника. Больше похоже на ровный прямоугольник стекла. Ух ты, последняя модель! Кучеряво живут в органах… Он провел пальцем по экрану, развернул ко мне.
А там красуется крупное изображение знакомого мне мужика. Солидно выглядит, в костюме, с сединой, да и рожа суровая. Обычно видел его в другом прикиде.
— Это Юрий Плотников, депутат. Пропал в здешних лесах неделю назад, в компании еще трех человек. Видели его?
— Знаю его, сосед через три дома, — киваю, глядя на фотку. — Он вроде на рыбалку любит с друзьями ходить. На озеро. Иногда мимо моего дома как раз и ходили.
— Когда вы в последний раз его встречали?
— Да в начале лета еще, — пожал плечами.
— Ясно, — пара движений по экрану, новая фотка. — А вот этого парня видели?
На экране молодой паренек, улыбается в камеру. Качаю головой. Капитан продолжает показывать фото разных людей, всего вышло около двух десятков.
— Этого я тоже не встречал.
— Плохо, — печально отзывается капитан. — Вы были крайним в списке, никто их не встречал. Вы не замечали тут незнакомых людей? Может, странное поведение?
— Нет, я обычно дома время провожу и редко выбираюсь в поселок. Только в магазин.
— Как часто в лесу бываете?
— Да каждый день, на пробежке. А что?
Капитан протянул белую визитку, беру без сомнений.
— Если обнаружите брошенные вещи или, не дай бог, тела, звоните без промедлений. И не гуляйте далеко от жилых мест, особенно на местности у озера. Большинство пропавших туда и направлялись.
— Как скажете…
— К вам еще могут зайти из полиции, расскажите им все тоже, что и мне. Берегите себя и будьте осторожны.
Капитан вежливо попрощался и ушел. Щелкнул замок дверей, отрезая дом от внешнего мира.
— Во дела…
Впервые общался с фсбшником. Думал, душу вытрясет, а он просто вежливо опросил и ушел. Не позавидуешь мужику, если уж тут видный политик пропал, то трясти за результат будут, мама не горюй.
И весь поселок заодно перетрясут. Плохо, кто-то мог видеть наши необычные тренировки.
Раз уж целый вертолет запустили, то может хоть кого-то из пропавших обнаружат. Жалко людей.
— Кто там был? — интересуется Том.
Андерсен развалился в кресле, и катает в ладонях шарик из твердой эн. Выглядит прикольно.
— ФСБ, за тобой приехали. Собирай манатки.
Шарик из эн падает из ослабевших рук, медленно катится по полу, истаивая легким светом.
— Шучу. Но о тренировках вне дома пока придется забыть.
— Антон, — недовольно протянул взбледнувший Том. — Ну ты и гандон… Я чуть не пересрался.
— Да. Я тоже.
Через полчасика выхожу покурить, привычный лес за забором уже не кажется таким уютным, изученным вдоль и поперек. Ветер тронул высокие кроны, с верхушек осыпаются начавшие желтеть листья.
Кончик сигареты дрожит в пальцах. Вся наработанная тренировками уверенность уходит, как песок сквозь пальцы. Страх неизвестного, что таится совсем рядом, возвращается.
Я понимаю, с кристальной ясностью, причиной пропаж в лесу служат не люди. Совсем не люди. Хрустнула сигарета, поломавшись в середине.
— Дерьмо, — бросил ее в пепельницу, полную окурков.
Вижу в окне, как Том сидит в кресле, непривычно тихий и задумчивый, сгорбился, как под невидимой тяжестью. Ему тоже страшно, тоже грызут сомнения.
Запалил новую сигарету, уже третью по счету. Снова потоки ветра стряхивают пожелтевшие листья с деревьев. Мы ведь не должны что-то делать, правда?
Глава четвертая. Ужас, затаившийся в лесу
Супермаркет, что за чудное место! Яркий, белый свет заливает полки с товаром, слепя глаза, под ногами отполированный кафель, каждый раз боюсь тут навернуться. Пахнет рыбой и моющими средствами, да так мощно, что в носу свербит. Ну и как же без этого отвратно-бодрого голоса из динамиков, что разносится по всему магазину.
— Только у нас, семечки «Семейные», всего за девяносто девять! Находи, покупай, в супермаркет «Солакс» заезжай! Самые низкие цены…
Пытаюсь абстрагироваться от голоса, шарю взглядом по полкам. Как же задолбали эти маркетинговые штучки! Каждый день перекладывают самый ходовой товар с одного конца магаза в другой, чтобы люди, пытаясь найти долбанный десяток яиц, напихали в тележки еще что-нибудь, желательно с горкой.
Вот где теперь искать хлеб? Сзади звякнуло, обернулся. Продавец в бело-красной форме выставляет в открытый холодильник пачки с молоком.
— Эй, парень, — привлек внимание продавца. — Где хлеб, не подскажешь?
— Ну… — подзавис от неожиданного вопроса продавец, кивнул налево. — Где-то там?
— Точно там?
Парень вытер ладони о фирменный фартук, фальшиво посмеялся. Под моим ожидающим взглядом совсем скуксился и признается:
— Я тут всего пятый день работаю, извините. Если что-то по молочке, могу сказать, где что лежит. Могу администратора позвать!
— Не надо, спасибо.
Тележка скрипит колесиками, но исправно едет по белому кафелю, почти не шумя на стыках.
— Удачного дня, — тихо донеслось в спину.
Иногда обостренные чувства только хуже все делают. Я скрылся за рядом полок, но легко уловил голос парня.
— Вот мудак. Где то, где это, я откуда знаю? Нужно что — сами ищите, задолбали уже…
Пожалуй, я больше никогда не буду что-либо спрашивать у продавцов в супермаркетах. Мимо пролетают полки с чипсами, блестят пестрыми расцветками и аляповатыми персонажами. На холодильниках слева, с алкоголем расклеены желтые листовки.
Первого сентября продажа алкогольных напитков запрещена таким-то законом, от такого-то числа… С Днем Знаний, чтоб его. Почему-то именно теперь захотелось купить выпивки, когда нельзя. Тупое ощущение, всегда хочется, когда запрещают.
Я себя знаю, в такие моменты или когда болеешь и на антибиотиках сидишь, особенно тянет бухнуть. Но поставь передо мной бутылку с предложением выпить — желание как отрежет.
В этом я тоже виню отца с его довольно странным воспитанием. Антон, тебе нельзя гулять до полуночи! Хотя, ладно, иди. Или принесет мороженное, когда с ангиной в больничке лежал. Если нельзя, но очень хочется, то можно. Кажется, что я под таким девизом все детство прожил. Вот и вырос чутка неадекватом.
— Замороженная курочка от «Хлад Перк»! — грянуло снова на весь супермаркет. — Всего за…
Хорошо, что мозги имеются. Когда батя забил на меня, уже было лет четырнадцать, и свое дело сыграли книги. Да, довольно тупо выглядел, читая книжки, когда все просто глядели вирт-новеллы. Зато в мозгах хоть что-то полезное отложилось.
Кто знает, если бы я не пошел по кривой, но своей дорожке, может и был бы сейчас обычным парнем. Работал бы адвокатом или врачом, когда-то я горел желанием стать ветеринаром…
Батя мне все мечты похерил, засунув в театралку, а потом годами дергая за собой по съемкам, как собачку на поводке. Даже доучиться и диплом получить не дал, сволочь. А теперь я и сам не горю желанием, осознав, что бумажки нужны только желторотикам, только шагнувшим во взрослый мир. Профи, экспертов в своем деле, оторвут с руками и без всяких красных дипломов и золотых медалей.
А тунеядцу вроде меня бумажка об образовании вообще не требуется. Чтобы сидеть дома и гамать в игрушки нужен только паспорт и страховка. А если я чему-либо хочу научиться, найду лучшие, сжатые, информативные материалы, самоучителя или даже найму онлайн-учителя. Вывод — нахер диплом.
О чем я вообще думаю, пытаясь отвлечься от рекламных слоганов? Конец Мира в двух шагах, какие к демонам дипломы? Тут бы выжить подольше, да близких людей сберечь побольше.
Покидал в тележку найденный хлеб, повернул в сторону касс. Людей в магазине раз-два и обчелся, очереди нет. Только один мужик передо мной тележку катит.
Прямые пластиковые рамки торчат из пола, задорно мигают синими диодами. Рамки считывают товар в тележке за доли секунды. Мужик прошел через них, не глядя, только ладонью махнул перед специальной панелью. Расплатился через вживленный чип.
Мне же пришлось прикладывать телефон, на экране панельки мигнуло зеленым, телефон ответил вибрацией, пришла смска с отчетом. Блин, а ведь год назад почти поставил себе чип, облегчающий жизнь во многом. И тебе паспортные данные, и права, и кошелек, и еще много чего еще, не надо париться о потере. Но чипы могли мешать нейро-интерфейсу, так что пришлось обломаться. Игры мне тогда были важнее.
Нас провожает унылым взглядом кассирша за маленьким прилавком. Почти спит, накрашенными глазищами хлопает, как сонная корова. Она тут только на случай проблем или оплаты наличными. Но, скажем честно, сколько сейчас людей хотя бы в доме имеют бумажную купюру?
У меня есть десятитысячная купюра в рамочке, специально снял с первой зарплаты в жизни, на память. Только забыл уже, где она валяется.
Пока обдумывал, куда же запихал памятную денюжку, руки привычно распихали покупки по пакетам. Разъехались стеклянные двери, выпуская наружу. Автоматическая система на выходе ляпнула все тем же раздражающим голосом рекламы:
— Спасибо за покупку, приходите еще!
Как будто в этом поселке есть другие магазины. Разумеется, приду еще! Надо как-то развеяться, сейчас бесит буквально все. Проблема в недосыпе. Я теперь снова живу один.
Том уехал два дня назад, матери плохо стало. Как умеющий неплохо исцелять, еще и наскипидаренный мистикой и ночной жутью, Том, как на крыльях усвистал в Новую Москву. Вчера созванивались, опасения друга подтвердились, к матери присосался мелкий дух.