Она и сама знала, что справедливая, но стало приятно.
С Елизаветой быть справедливой не получалось.
Антонина быстро подкрасилась, с удовольствием оглядела себя в зеркало. Ее шестидесяти ей не давали. Хорошо она выглядит, лет на десять моложе. Это даже Михаил признавал, хотя он редко хвалил Антонину. Чаще ругал.
Ехать она решила на метро. И потому, что денег жалко, и потому, что на метро быстрее. Спешить было некуда, но она привыкла спешить.
Звонок племянницы застал ее, когда она выходила из подъезда.
— Чем занимаешься? — спросила Маша. Она одна помнила Антонинино расписание. Лучше самой Антонины. — У тебя ведь сегодня свободный день?
— Свободный. — Антонина поправила шапку, чтобы телефон плотнее прилегал к уху. — К папе еду. Елизавета вчера наконец увезла свои шмотки. В моем чемодане. Еду чемодан забрать. Маша, переезжайте немедленно! Хватит по чужим углам болтаться!
Маша и Костя снимали квартиру давно, еще до того, как Борис женился, но сейчас Антонине казалось, что это невестка выгнала племянницу из дома.
— Да, — согласилась Маша. — В каникулы времени будет много, начнем перебираться. Папа тоже давно настаивает.
— Надо не начать перебираться, а перебраться! У вас что, много лишних денег?
Костя работал много. Брался за любые приработки. Но Антонина хорошо понимала, молодым нужны не только деньги. Нужна перспектива, нужны социальные лифты. С перспективами в стране были проблемы.
— Помнишь, я тебе говорила, что Косте предложили новую работу?
— Помню.
— Папа узнал, перспективы у фирмы хорошие. Костя решился, переходит туда.
— Маша, это не для него! — едва не застонала Антонина. — Чиновничья работа для дураков. Косте нужна интересная работа, он талантливый мальчик! Это я говорю не потому, что он твой муж.
— Тонечка, за интересную работу не платят. И потом, он же не рабочим к станку идет.
Антонина чувствовала себя бессильной. Понимала, что изменить ничего не может, а казалось, что виновата перед племянницей и ее мужем, который давно был ей почти сыном.
Поэтому и к подъезду брата подошла в самом мрачном настроении. На детской площадке сидела женщина с коляской, Антонина не обратила на женщину внимания.
Лиза открыла ей дверь с телефоном у уха. Улыбнулась гостье и отошла, тихо говоря в трубку.
Антонина разговор слышала, не затыкать же себе уши.
— Ты устроилась няней? — тихо говорила Елизавета. — Пожалуйста, зайди, когда освободишься!
Антонина собиралась взять чемодан и уйти, не раздеваясь, но передумала. Повесила шубу и повернулась к невестке.
— Борис говорил, что купил новые книги. Я их посмотрю, если не возражаешь.
Брат, хотя по текущей работе это ему давно не было нужно, за научными разработками следил и техническую литературу регулярно покупал.
— Конечно-конечно.
И опять Лиза ничего ужасного не сказала, а Антонине показалось, что невестка успешно пытается ее унизить. Ясно, что Борис не вырвал бы у Антонины из рук новую книжку!
Книги оказались интересными. «Возьму ознакомиться», — решила Антонина и поставила книги на место. Борис вернется и привезет ей книги. Выслушивать от вежливой Лизы разрешение взять книги собственного брата глупо и противно.
Зазвонил дверной звонок, послышался женский голос.
Оксана, узнала Антонина.
— Что, Елизавета?
— Ты устроилась няней?
— Я же сказала, меня просто попросили посидеть с ребенком, — оправдывалась Оксана. — Ваша соседка попросила посидеть с ребенком. Я же сегодня у вас не работаю!
— Ты у нас больше совсем не работаешь! Всего доброго! — тихо, не повышая голоса, сказала Лиза.
Антонине захотелось немедленно исчезнуть отсюда, и утащить Оксану, и сию секунду позвонить брату…
Хлопнула дверь. Антонина вышла в прихожую, схватила с вешалки шубу, взяла стоявший рядом чемодан, кивнула Лизе и вышла из квартиры. Оксаны у лифта уже не было.
Ехать на электростанцию было незачем. Борис позвонил Роману, попросил подготовить технические предложения, спустился в ресторан, позавтракал. Ему необходимо было увидеться со Светой, и он ломал голову, как это сделать.
Караулить ее около мэрии?
Пригласить в театр? Здание театра Борис видел, когда ехал из аэропорта. Не факт, что Роману это понравится.
Пожалуй, самым подходящим было снова пригласить пару в ресторан.
Борис расплатился с официантом, поднялся в номер, оделся и вышел на улицу.
День выдался солнечным, в Москве давно таких не было. Несмотря на легкий мороз, на солнце снег подтаивал, казалось, что вот-вот наступит весна. И воздух казался весенним, а не предновогодним.
Здание мэрии он увидел, едва отойдя от гостиницы. Сначала заметил вывешенные у двери флаги, а подойдя поближе, прочел вывеску.
Борис медленно пошел дальше, завернул за угол. Группка подростков-школьников, смеясь, шла навстречу. Бориса подростки вежливо обошли.
Две женщины, сидя на деревянных ящиках, продавали квашеную капусту. Тетки весело и громко переговаривались, и в этом было что-то законченно провинциальное.
Не верилось, что Лиза родом отсюда. Жена разговаривала тихо, а смотрела ласково и понимающе. Он не мог представить ее орущей на улице.
В этом городе Лиза работала, перед этим здесь же окончила институт. Родилась же она в еще большей глубинке, в крошечном городке километрах в ста.
Лизиных родителей он видел только однажды, за пару недель до того, как они с Лизой зарегистрировали брак. Родители приезжали с ним познакомиться.
Борис этой встречи опасался. Более чем двадцатилетняя разница в возрасте с будущей женой могла смутить кого угодно, а ему тогда казалось, что, потеряв Лизу, он немедленно умрет.
Но встреча получилась неплохой. Лизина мать робко улыбалась, а отец понимающе поглядывал на Бориса. Без осуждения поглядывал, но с легкой иронией.
Мать, кажется, работала учительницей, а про отца Борис помнил точно — тренер по боксу.
Улица повернула, Борис пошел назад. Вывеску «Библиотека» он заметил, пройдя вход в мэрию. Библиотека располагалась в соседнем здании.
Он не знал, сохранились ли еще библиотеки в Москве.
Борис замедлил шаг и решительно поднялся на крыльцо.
Женщина за стойкой, казалось, перенеслась сюда из далекого прошлого — собранные в пучок русые волосы, очки в тонкой металлической оправе. Впрочем, таких очков в далеком прошлом не было. Тогда оправы были пластмассовыми.
— Могу я посмотреть подшивки газет? — улыбнулся ей Борис.
Подшивки газет посмотреть было можно, он просидел над ними часа три.
Что-то заставило Лизу упрашивать незнакомого парня, жалобно заглядывая ему в глаза, и платить деньги. Борис понимал, что правильно было забыть об этом и жить спокойно, и знал, что не забудет.
Наверное, он зря тратил время и всю информацию можно было с тем же успехом найти в интернете.
Криминальные происшествия в городе случались, но не чаще, чем где-то еще.
Гибель мэра трехлетней давности, конечно, вызвала массу кривотолков. В одних статьях мэра ругали и намекали на криминальные связи, в других хвалили, печалились о потере и мрачно предполагали наступление всяческих бед для города.
С непривычки читать мелкий выцветший текст Борис устал и вышел на улицу с облегчением.
Он не сделал и трех шагов, как его окликнул женский голос.
— Борис Александрович! — улыбалась ему Света. Она была в большой лисьей шапке, и от этого казалась новой, не вчерашней.
— На обед вышли? — улыбнулся Борис в ответ.
— Угу. Домой ходила. — Света двинулась ко входу в мэрию, Борис пошел рядом. — Хотела детей обедом накормить, а их дома нет. Гуляют. Я не возражаю, гулять лучше, чем в интернете торчать.
— Сколько их у вас?
— Четверо.
— Сколько? — ахнул Борис и покачал головой. — По вам никогда не скажешь!
Женщина засмеялась. Фигура у нее была отличная, и она это знала.
— Жаль, что вы из дома. Я бы пригласил вас пообедать.
— Так пригласите! — Голубые глаза смотрели на него весело. — Пообедать не успеем, а чаю с пирожками попьем.
Она свернула куда-то в сторону, и Борис увидел вход в крошечное кафе.
Оксана, съежившись, сидела на лавочке. На том же месте, где недавно сидела с коляской.
— Подвела я тебя, — вздохнула Антонина, садясь рядом. — Знала ведь, что невестка моя…
— Да при чем здесь вы! — поморщилась Оксана. — Наоборот, вы мне помогли. Все-таки я здесь долго работала и фирме не отстегивала.
На глазах у девушки появились слезы, Оксана поморгала, отвернулась. Зябко обхватила себя руками.
— Пойдем ко мне, — позвала Антонина. — Сейчас вызову такси, посидим…
Оксана покачала головой — нет.
— Пойдем! — Антонине пришла в голову блестящая мысль. — Заодно уберешь старую Борину квартиру. Племянница в каникулы собирается туда переезжать, приведи квартиру в порядок. Ты это хорошо умеешь, у меня так не получается.
Девушка, помедлив, кивнула. У Антонины от жалости сжалось сердце.
— И какая Лизке разница, что я в свободное время делаю!
— Стерва, — объяснила Антонина. — А я тебя видела, когда сюда шла. Только почему-то не узнала. Не подумала, что это ты с колясочкой сидишь.
— Зато Лизка узнала. Наверное, из окна увидела…
— Что ты теперь будешь делать, Оксана? Если тебе деньги нужны, не стесняйся, я одолжу.
Оксана покачала головой — спасибо, не нужно.
— В фирму позвоню. Там всегда работа найдется. Только платят мало. — Девушка зябко передернула плечами.
— Пойдем! — поднялась Антонина. — Ты закоченела совсем.
— Вы поезжайте. — Оксана подняла на Антонину несчастные глаза. — Вы поезжайте, Антонина Александровна. Я сама подъеду, попозже.
Сильного мороза не было, но сырой ветер комфорта не прибавлял.
— Пойдем, Оксана. Простудишься!
Курточка у Оксаны, наполовину прикрывавшая бедра, казалась совсем легкой. А вязаная шапка на голове наверняка не спасала от ветра.