— Нет.
— А я верю. В Бога не верю, а в судьбу верю.
— И что же такого ты совершила?
— Не скажу! — Ирена грустно засмеялась. — Ты меня бросишь, если узнаешь.
— Я никогда тебя не брошу. И ты прекрасно это знаешь. Я попал под твои бесовские чары, мне не выпутаться. Ты ведь немножко ведьма? — Борис скосил глаза.
Ирена смотрела на него с несмелой радостью. На него никто никогда так не смотрел.
— Я буду доброй ведьмой.
— Мне все равно. — Он повернулся, черные глаза оказались совсем рядом. Морщинки у глаз больше не были заметны, он сумел сделать ее снова молодой и прекрасной. — Я буду тебя любить, даже если ты поубивала своих мужей.
— Это плохая шутка! — Она всерьез попыталась его оттолкнуть.
Борис не ожидал, что она обидится.
— Прости. — Ладони давили на грудь, но он не обращал на это внимания.
Она перестала его отталкивать. Она потянулась к нему губами, и он закрыл глаза от блаженства.
Где-то на улице завыла «Скорая». Звук приближался, потом стих. Окна в номере были добротные, сирена доносилась слабо, но он обрадовался, когда ее совсем не стало слышно.
К метро Антонина брела медленно и на грязь больше не обращала внимания. У Семена тысячи больных, у него наверняка бурная личная жизнь, и вероятность соприкоснуться с какими-нибудь аферистами куда выше, чем у той же Антонины. А она не могла отделаться от предчувствия, что все то, что сейчас рассказала Наташа, имеет прямое отношение к ее семье.
Лиза и Степан давно знакомы. Она иногда просила его кое-что для нее делать, и он не отказывал…
Накатила противная слабость. У самых дверей метро Антонина шагнула в сторону, постояла, глядя на спешащую к дверям редкую толпу. Сил спуститься вниз не было. Она давно уже не молоденькая, только почему-то всегда об этом забывает. Ей шестьдесят, давно пора быть на пенсии. Ей пора на покой даже по новому пенсионному закону.
Недалеко от входа она заметила лавочку. Лавка была покрыта снегом, Антонина смахнула снег перчаткой и села, прижав к себе полотняную сумку с картинами. Сумку дала Наташа, и это оказалось кстати, Антонина не догадалась захватить с собой тару для купленных картин.
Наверное, она напоминала бомжиху, присевшую отдохнуть со всем своим скарбом.
Антонина достала телефон, вызвала такси, а когда машина подошла, тяжело поднялась и поплелась к машине. Оксане она позвонила, как только машина тронулась.
Сначала выслушала, что у девушки все в порядке, температура больше не поднимается, только кашель совсем замучил, а потом попросила:
— Позвони Степе и скажи, что мне срочно нужно с ним поговорить. И сбрось мне его номер. Оксаночка, это очень важно. Помоги мне.
Антонина не ошиблась, Оксана была рада ей помочь. Хоть и насторожилась, конечно.
Эсэмэска пришла почти мгновенно.
Антонина вздохнула, набрала присланный Оксаной номер Степана, сказала:
— Я буду ждать вас в кафе торгового центра… — Хорошо, что помнила название торгового центра, в котором следила за Лизой. — Через сорок минут. Нет, через пятьдесят.
Десять минут стоило прибавить на непредвиденные обстоятельства.
Ответить Степану она не дала, отключилась.
Водитель выехал на выделенную полосу, машинам такси это разрешено. Антонина стала смотреть на равномерно двигавшиеся дворники.
Слабость, навалившаяся у метро, не проходила. Она и по торговому центру шла, еле переставляя ноги, а потом тяжело плюхнулась на стул, садясь напротив уже ждавшего ее Степана.
— Я сестра Елизаветиного мужа.
— Знаю. Оксана сказала.
Степан смотрел на нее без беспокойства и даже без особого любопытства.
Нет, пожалуй, немного любопытства было.
— Я хорошо знаю Семена Аркадьевича, — вздохнула Антонина.
— Кого? — отпрянул Степан. Но тут же поморщился, вспомнил. И посмотрел на Антонину с наглым интересом. — И что?
— Если бы речь не шла об убийстве, то ничего, — улыбнулась Антонина.
Противная слабость прошла, она снова почувствовала себя сильной. Она не любила, когда при ней наглели, и умела давать отпор.
Убийство брата Семена едва ли было связано со Степаном, иначе парень не чувствовал бы себя так уверенно, но попугать стоило.
— Что?! — искренне удивился Степан. — Какое убийство?! Вы что, спятили?
— У Семена недавно убили брата. А после этого ты принялся за ним следить. Ты ведь за ним следил? У тебя черный «Опель»?
Наташа марку машины, которая преследовала Семена, не упомянула. Про «Опель» сказал таксист, когда Антонина пыталась следить за Лизой. Хорошо, что Антонина это запомнила.
Она попала в точку. Парень замер, сцепив зубы.
— Рассказывай, — велела Антонина. — Иначе я прямо сейчас пойду в полицию. Тебе придется все рассказать, не мне, так ментам.
— Это не имеет никого отношения к убийствам! — Степан с шумом втянул воздух и выдохнул. Это было похоже на стон.
— К убийству, — поправила Антонина и кивнула: — Верю.
Их столик стоял в углу небольшого зала. Антонина обернулась — столики рядом были пусты, едва ли кто-то мог их слышать.
— Лизавета несчастная девка, отстали бы вы от нее!..
Антонина до последней секунды пыталась верить, что имя Лизы упомянуто не будет. Опять появилась слабость, наполнила голову чем-то мутным.
Нужно записаться к Семену на прием и пожаловаться на недомогание.
Степан знал Лизу давно. Она работала в мэрии, а он часто там бывал. Когда освободился из заключения, снова ее встретил. Лиза в мэрии уже не работала, она ждала ребенка.
Ребенок родился мертвым.
Потом Степан встретил Лизу в Москве. Очень боялся, что она скажет Оксане, что он бывший уголовник, поэтому старался, чем мог, Лизе помогать. Вообще-то, помогал еще и потому, что Елизавету жалел.
Лиза просила его выяснить, где живет доктор из клиники. Степан за доктором проследил, Елизавете доложил, а еще рассказал, что доктор один не бывает, рядом с ним все время какая-то девка.
Еще Лиза просила его узнать телефон доктора, но этого Степан сделать не сумел, в клинике номер ему не дали. Телефон Лиза узнала сама.
Антонина вздохнула. Узнать телефон для Лизы проблемой не было. Номер Семена был у Бориса. И у Антонины был. Лиза вполне могла заглянуть в телефон Антонины, когда приехала на старую квартиру якобы за вещами. Телефон валялся в прихожей, пока Антонина ходила за чемоданом. По числам, Антонина перебивала Степана, чтобы спросить, когда примерно происходили события, получалось, что именно так и было.
Потом Лиза попросила Степана снять квартиру и вызвать Семена Аркадьевича к несуществующей больной.
Все это не казалось Степану подозрительным. Елизавете хотелось встретиться с доктором, и Степан в какой-то степени ее понимал. Доктор был отцом ее ребенка.
Да, еще Степан одолжил Лизе машину, ее была в автосервисе.
Жаль, что в кафе не подавали спиртного. Когда парень ушел, Антонине нестерпимо захотелось выпить.
Она больше никогда не пойдет к Семену на прием. Мы все иногда совершаем не самые лучшие поступки, но на женщине, которая ждет твоего ребенка, все-таки полагается жениться.
Антонине отчего-то очень стало жалко себя.
Но еще больше она жалела девочку Наташу.
Обед Борис заказал в номер, но потом об этом пожалел. Ему захотелось посидеть рядом с Иреной в уютном ресторанном зале и смотреть на нее так, как смотрят только очень близкие люди. И чтобы она отвечала ему веселым смущенным взглядом, и чтобы все вокруг понимали, что они очень счастливы.
Впрочем, на это время у них еще будет. У них вся оставшаяся жизнь впереди.
— Расскажи про цыганскую бабушку, — попросил он, уплетая отбивную.
— Я ее очень любила, — улыбнулась Ирена. Улыбка медленно угасла, и Ирена вздохнула. — Бабушка не хотела, чтобы я выходила замуж.
— За первого мужа? — уточнил Борис.
— Да. Бабушка чувствовала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Она мне прямо не говорила, но я видела. И очень на нее злилась.
— А ко второму твоему браку как она отнеслась?
— Ее уже не было. И деда не было. Он бабушку всего на месяц пережил.
— А я своих бабок совсем не помню. И дедов тоже. Тоня помнит, а я нет. Тоня — это моя сестра.
— Я помню, ты говорил.
Борису хотелось познакомить Ирену с сестрой. Жаль, что сделать это было невозможно, многоженство в их семье не приветствовалось.
— Когда мужа не стало, бабушка от меня три месяца не отходила.
Ирена говорила о первом муже так, будто он был у нее единственным, а второго, как его… Прозоров, никогда не существовало.
— Я тогда весь мир ненавидела. Не понимала, за что мне такое горе. Я никого не убивала, не грабила. Зачем Господу понадобилось меня наказывать…
— Судьбе, — поправил Борис. — В Господа ты не веришь.
Ирена собрала со стола грязные тарелки, поставила на маленький передвижной столик, на котором официант принес им еду.
— Ты долго не выходила замуж?
— Пять лет, — неохотно ответила она. Ей не хотелось говорить о втором муже.
— Ты была с ним несчастлива?
— Да, — подумав, призналась она. — Я не должна была за него выходить. Он даже не скрывал, что женится, потому что мои родственники могут обеспечить ему карьеру. То есть скрывал, но…
— Но тебя трудно обмануть.
— Я вышла за него самой себе назло. Он был настойчив, и я сдалась. — Ирена посмотрела на Бориса и попросила: — Не говори о нем. Никогда.
— Как он погиб?
— Боря! Прошу тебя.
Она подошла и села к нему на колени. Борис уткнулся лбом в мягкую грудь.
Ничего страшного не случится, если он разведется с Лизой. Он купит ей квартиру и будет помогать материально. Миллионы мужчин так делают.
Ирена прижалась к нему крепче, он провел губами по нежной коже.
Купить квартиру без кредита не получится, но он справится.
— Мне хочется куда-нибудь с тобой сходить, — признался Борис.
— Куда?
— Не знаю. В театр.
— Ты часто ходишь в театры?