Антонина тряхнула головой, отгоняя неприятные воспоминания, и напомнила себе, что не верит ни в предсказания, ни в приметы.
Зазвонил телефон. Голос Михаила звучал, как обычно, уныло.
— Чем занимаешься? — поинтересовался старый друг.
— Ничем, — призналась Антонина.
— Хочешь, я к тебе приеду?
— Хочу, — решила Антонина.
Обычно она от Михаила уставала, но сейчас его общество казалось спасением. Сказать, что Оксана ее расстроила, означало не сказать ничего.
— Как же ты живешь с пустым холодильником?
Обедать пришлось идти в ресторан, он располагался в двух минутах ходьбы от дома. Семена здесь знали. Улыбающаяся черноволосая дама-хозяйка с огромными восточными глазами лично приняла заказ и с большим интересом смотрела на Наташу.
— У меня не всегда пустой холодильник, — улыбаясь, ответил Семен. Подумал, протянул руку, поймал ее пальцы и поцеловал. — На обратном пути зайдем в супермаркет, купим продукты. Теперь буду следить за холодильником, мне же надо не только Кузю кормить, тебя тоже.
Наташе хотелось погладить его пальцы, но она постеснялась.
— Да, — напомнил он себе. — И не забыть купить зубную щетку.
— Я сегодня не останусь, — сказала Наташа.
— Почему? — Он перестал улыбаться. — Тебе со мной плохо?
— Мне с тобой очень хорошо, но я не останусь. Мне работать надо, — объяснила Наташа. — Денежки зарабатывать.
— Утром уедешь, — отмахнулся Семен и снова улыбнулся.
— Нет, — Наташа покачала головой. — Я уеду вечером.
— Почему?
Она пожала плечами. Безумство ей нравилось, но всякое безумство должно иметь свои границы.
Подошел официант, поставил перед ними борщ. Он оказался вкусным, такой Наташа приготовить не смогла бы.
— Где ты работаешь?
Когда он не улыбался, начинал казаться несчастным. Наташе захотелось погладить намечающуюся лысину.
— Дома, — вздохнула она. — Пишу картины. Одна клиентка заказала пейзаж, а я еще не начинала.
— Пиши у меня, — с облегчением принял Семен решение.
— Семен, не дури! — ахнула Наташа. — Как ты себе это представляешь? Мне для работы нужно много места. И вообще…
Для работы ей нужно много места, и хорошее освещение, и особое, спокойное, рабочее настроение.
— А как быть? — серьезно спросил он. — У меня собака, мне нужно выводить ее два раза в сутки.
— Будем дружить в свободное от работы время, — объяснила Наташа и хмыкнула. — Правда, дружба у нас получилась довольно тесная.
— Уедешь завтра утром, — окончательно решил Семен. — Утром буду тебя отвозить, а вечером забирать.
Зазвонил телефон. Семен недовольно поморщился, полез в карман, рявкнул в трубку:
— Да!
В трубке звучал женский голос, Наташу это кольнуло.
— Лариса, — объяснил он, убирая телефон в карман. — Витькина жена.
— Я тебе пыталась рассказать, что она приходила в пятницу, — возмутилась Наташа. — А ты даже не слушал!
— Ну приходила и приходила, — отмахнулся Семен. Почему-то он начинал злиться, когда она заговаривала о его брате.
— Она звонила в квартиру! Она что, не знала, что Виктора уже нет? — наконец догадалась Наташа.
— Значит, не знала.
— Ты не сказал жене, что ее мужа убили?!
Официант убрал пустые тарелки, принес мясо.
— Послушай, — поморщился Семен, принимаясь за отбивную. — Витька разошелся с Ларисой сто лет назад. У меня и телефона ее не было.
— Все равно. — Наташа отрезала кусочек мяса. — Это как-то ненормально.
Мясо таяло во рту. Если он привык постоянно так питаться, ей придется долго учиться готовить. Впрочем, не факт, что ему не захочется дружить с кем-то еще, с обучением можно не спешить.
— У нас вся семья была ненормальная, — усмехнулся он. — Мы с Витей от разных отцов.
— Ну и что?
— Я отца плохо помню. Он военный был, погиб, когда мне пять лет было. — Семен медленно жевал мясо. — Отчим неплохой мужик был, в снежки со мной играл. Он исчез, когда Витька совсем маленький был. Потом иногда в гости приходил. А года два назад умер. Витя ходил на похороны, а я не пошел.
— Почему?
— Так… Не захотелось.
На десерт принесли чай и пирожные. Казалось, что пирожное в нее уже не влезет, но Наташа и его съела.
— Сколько помню, мать все время нервы лечила.
— Она была несчастная, — тихо сказала Наташа.
— А мы с Витькой никому не были нужны.
Семен поискал глазами официанта, но снова подскочила хозяйка. Наташа не поняла, откуда она появилась.
— Все нормально, Семен Аркадьевич?
Хозяйка наклонилась над Семеном, заглянула в глаза. Хозяйке было лет тридцать пять, и Наташа не могла не признать, что она очень интересная женщина.
— Все отлично, Ниночка. — Семен галантно поцеловал женщине руку. Хозяйка исчезла, и он кивнул Наташе: — Пойдем! Скоро Лариса приедет, а нам еще надо в магазин успеть.
Михаил опоздал на сорок минут. Он всегда опаздывал. Когда-то Антонину это злило. Однажды она почти час ждала его у выставочного центра, продрогла и переволновалась. Звонила ему на сотовый, слышала, что абонент недоступен, и умирала от страха, что он не появится никогда.
На выставку они тогда не попали. Антонина что-то гневно выговаривала, а Михаил смотрел на нее непонимающими глазами и неохотно объяснял, что его задержали обстоятельства. Потом он разозлился, констатировал, что она истеричка и иметь с ней дело нормальному человеку просто невозможно. Он даже порывался повернуться и уйти, но Антонина виновато удержала его за руку.
Это было очень давно, Маша еще не родилась.
— Устал, — пожаловался Михаил, протягивая Антонине букетик цветов.
Антонина развернула прозрачную бумагу, уткнулась носом в чахлые голубые цветочки. Цветы были влажными — на улице шел снег.
— Раздевайся, отдыхай, — улыбнулась Антонина и потянулась к нему губами — поцеловать.
Цветы она поставила в старую хрустальную вазу. Ваза была еще мамина, маленькая Тоня когда-то ставила в нее осенние веточки. Это называлось зимний букет. Красивые желтые листья быстро обвисали, делались мятыми, серыми, но Антонина и мама любовались букетом всю зиму. Перед вербным воскресеньем букет выбрасывался, и в вазу ставились ветки вербы. Верба выбрасывалась осенью.
Михаил, сняв куртку, уселся на диван, с удовольствием откинулся на спинку. Антонина села рядом.
— Как дела? — улыбнувшись, спросил он.
Она знала, что ее дела мало его интересуют, но не удержалась, пожаловалась:
— Так себе.
— Что такое? — нахмурившись, спросил он.
Миша не любил чужих проблем, он считал, что ему вполне хватает своих.
Антонина резко поднялась и прошлась по комнате.
— Очень вероятно, что у Бориной жены есть любовник. — Она отдернула занавеску и посмотрела в темное окно. Снег крупными хлопьями кружился в свете фонарей.
Михаил невесело рассмеялся.
— Нечего на молодых дурах жениться.
— Я не знаю, что мне делать, Миша. — Антонина отвернулась от окна.
Михаил равнодушно пожал плечами.
— Это ему надо думать, что делать. Не тебе.
— Он ничего не знает.
Михаил протянул руку, подложил под спину валявшуюся на диване декоративную подушку.
— По-моему, ты слишком много внимания уделяешь Бориным проблемам.
— Это мой брат, Миша.
— Вот именно, брат! Не муж и не ребенок! Он не маленький мальчик, сам должен со своими бабами разбираться!
Антонина вздохнула, опустилась на стоявший рядом стул. Садиться рядом с Михаилом расхотелось.
— Мы могли прожить с тобой такую счастливую жизнь!..
Ему ничто не мешало жениться на ней много лет назад. И ничто не мешало жениться потом, когда Маша подросла.
Ему мешал чужой ненужный ребенок, и Антонина хорошо его понимала.
— У всех моих друзей такие хорошие семьи! Только я…
— Женись, — посоветовала Антонина.
Она страдала, когда Михаил женился в первый раз. И страдала, когда он женился еще раз.
— Мне иногда кажется, что ты сделана из металла. — Он с тоскливым упреком посмотрел на Антонину. — Железная леди.
Антонина не знала, из чего она сделана.
— Я не могла бросить Борю одного с маленьким ребенком.
Зря она это сказала, она тысячу раз это уже говорила.
— А меня бросить ты могла?
Это тоже говорилось тысячу раз. Или даже две тысячи.
— Пойдем ужинать, Мишенька, — поднялась Антонина.
Когда она ждала Михаила, ей хотелось рассказать, что убили брата Семена. Сейчас не хотелось говорить ни о чем.
С Семеном Антонину познакомил Михаил. Друг за здоровьем следил, докторов подбирал тщательно и Семеном был очень доволен. Несколько лет назад у Антонины принялось скакать давление, и Михаил посоветовал обратиться к Семену Аркадьевичу.
Борю к Семену потащила уже она сама. У Бори с давлением было все нормально, но Антонина настояла. Наступает время, когда хороший доктор становится необходим.
Голубые цветы в вазе казались совсем поникшими. Наверное, нужно было бросить в воду таблетку аспирина.
Антонина переставила вазу со стола на подоконник.
Михаил уехал часа через три. Она с облегчением заперла за ним дверь.
— Я посижу на кухне, пока ты будешь разговаривать с Ларисой, — предложила Наташа.
Стемнело. Снег за окном казался нарисованным, ненастоящим, как на рождественской открытке.
— С какой стати? — поднял на нее глаза Семен. Он, сидя за письменным столом, читал толстенный медицинский справочник. Справочник был новый, текущего года издания, хорошо оформленный и наверняка стоил немало. Семен ручкой делал в нем заметки на полях.
Наташу учили беречь книги. Она даже страницы никогда не заминала.
Ответить Наташа не успела. Раздался звонок, Семен открыл дверь бывшей жене брата.
Это была позавчерашняя женщина в шубке. Только сегодня шуба на ней была другой, светлой, почти белой.
Длинная красивая шуба. Наташа такую никогда не надела бы, она не тетка из позднего советского времени.