— Уеду, — ответил Албин. — Здесь стало опасно… Но не в этом суть. Делу я принес в жертву семью, личное благополучие, не пожалел бы и жизни, если бы все это было не напрасно. Времена изменились. Народ не идет за нами. А что мы без людей? Надо выждать. Выждать не год и не два. Здесь этого сделать не дадут. Скольких друзей уже лишился…
Решив это, Албин не намерен был долго задерживаться в Советском Союзе. Одно теперь его занимало: как пробраться за кордон?
— Умный, вражина, — подвел итог долгому изучению Албина Чистяков. — Чем он тут занимался, с каким заданием прибыл — и сейчас ясно, а вот связи его за границей, пожалуй, не сможем взять в свои руки. Жаль, но ничего не поделаешь. Ошибку исправить, видимо, не удастся.
Заготовьте шифровку в Андижан об аресте Албина.
К. ГрязновСОБЫТИЯ В ТАХТАКУПЫРЕ
В конце 20-х и начале 30-х годов в Каракалпакии было очень беспокойно. Кулаки и баи противились коллективизации, создавали банды для борьбы с органами Советской власти на местах. Муллы агитировали бедноту вступать в бандитские отряды, вставать «под зеленое знамя, поднятое потомками Каракум-ишана».
Нужно сказать, что мало кто из каракалпаков верил этим измышлениям. Каракалпак — трудолюбивый земледелец, хлопкороб — хотел жить и трудиться спокойно. Однако были отдельные дехкане, которые поддавались агитации, запугиваниям мулл и баев и шли за ними. В ряде районов, особенно в Чимбайском и Тахтакупырском, участились бандитские выступления.
В это время я был направлен в Каракалпакский областной отдел ОГПУ на должность старшего уполномоченного. Сразу же по прибытии в новый аппарат ОГПУ был включен в оперативную группу по борьбе с басмачеством и выехал с другими товарищами в Чимбайский район.
В сентябре, после ликвидации небольших бандитских групп, мы получили сведения от местного населения, что в Тахтакупырском районе, близ озера Каратеренг, что в пятнадцати-восемнадцати километрах от райцентра, появилась крупная банда. Возглавляли ее бай Абдукарим Исматуллаев и его брат Максум.
Прибывший из Тахтакупыра наш уполномоченный подтвердил эти данные и дополнительно сообщил, что бандиты намерены напасть на райцентр в воскресенье, то есть на следующий день.
Немедленно был создан отряд из шести красноармейцев во главе с командиром отделения из расквартированного в Чимбае взвода и одиннадцати местных добровольцев-комсомольцев. Красноармейцы имели при себе ручной пулемет системы «шоша», винтовки и по одной гранате на каждого. Комсомольцы вооружились берданками, так как иного оружия не имелось, а доставить его из других мест не было времени. Отрядом командовать поручили мне.
С наступлением темноты мы должны были выступить из Чимбая, чтобы к рассвету прибыть к озеру Каратеренг и ликвидировать банду на месте, не допустив нападения на Тахтакупыр.
До озера было километров тридцать пять, и мы рассчитывали покрыть это расстояние на конях за четыре-пять часов. Не доезжая до озера, наш передовой дозор наткнулся на пятерых всадников. Это оказались секретарь Тахтакупырского райкома партии, председатель райисполкома, начальник районного отделения милиции и двое комсомольцев. Они сообщили, что банда ворвалась в город еще в два часа ночи, опередив нас на несколько часов. Численность ее неизвестна, так как к ней примкнула часть местных жителей. Басмачи громят советские учреждения, грабят лавки.
Товарищи из Тахтакупыра влились в наш отряд, но ни у кого из них не было оружия. Раздумывать было некогда. Отправив вестового в Чимбай за подкреплением, мы двинулись дальше.
Басмачи нас ожидали. На окраине города, на кладбище, они устроили засаду и, как только мы приблизились, открыли огонь.
Нам пришлось занять позиции около кладбища, в канавах, а бандиты засели за холмами, в скотобойне и примыкающих к ней сараях. Наша позиция была вполне пригодна для обороны, но помышлять о наступлении на город до прибытия подкрепления было нельзя, так как силы были явно неравными. К тому же наш единственный пулемет сразу же вышел из строя и его пришлось разбирать во время боя. Несмотря на численное превосходство басмачей, мы не отступили. Видя наше упорство, бандиты пошли на хитрость: они пригнали из города человек двести жителей и во главе с муллами погнали их на нас. Муллы призывали нас сдаться.
Расчет бандитов был прост: мы не решимся стрелять в безоружных, а они этим воспользуются и сомнут нас.
Находившиеся с нами секретарь райкома товарищ Таниев и предрика пытались воздействовать на приближавшихся людей, призывая их одуматься и разойтись, чтобы мы могли вести бой с басмачами. Но толпа, подгоняемая сзади, продолжала двигаться.
Возникла явная опасность попасть в плен к бандитам, которые бы с нами быстро расправились. Мы вынуждены были бросить одну гранату. Она взорвалась далеко от людей, не причинив никому вреда. Почти одновременно один из красноармейцев, приблизившись под прикрытием кустарника к скотобойне, бросил гранату прямо в помещение, где засели басмачи.
Взрывы оказали большое психическое воздействие на толпу, и она, не обращая внимания на угрозы, с ревом бросилась назад и вскоре рассеялась. После этого перестрелка возобновилась и продолжалась до четырех часов дня.
В пятом часу в другой стороне города послышались частые винтовочные выстрелы, и некоторые из басмачей бросились туда. Оказалось, что к нам прибыло подкрепление из Чимбая во главе с зампредрика товарищем Деевым. Он привел с собой двадцать человек. Но этот отряд, не разобравшись в обстановке, с ходу ворвался на окраину города и натолкнулся на бандитов. В первой же перестрелке командир отряда был убит.
Вскоре из отряда Деева к нам пробрался связной. Я послал туда командира отделения из своего отряда, чтобы он возглавил прибывшее подкрепление. Перед этим мы с ним договорились, что с наступлением темноты двинемся на город с двух сторон.
К десяти часам вечера Тахтакупыр был взят.
Жители помогли нам выловить бандитов и их местных пособников. К утру мы очистили весь город. Главари банды братья Исматуллаевы и с ними около десяти басмачей под покровом ночи сумели бежать. Их преследовал командир отделения с бойцами нашего отряда, но безуспешно. Бандиты, сменив лошадей, быстро оторвались от преследователей и скрылись.
Во время этой операции мы задержали тридцать два басмача и двадцать пять жителей города, примкнувших к банде. Было изъято свыше двадцати винтовок и револьверов, более двадцати ружей центрального боя, много примитивных пик и разного холодного оружия. Четыре бандита были убиты, восемь ранены. По свидетельству задержанных, убитых было больше, но их, видимо, спрятали родственники.
В городе были разграблены торговые лавки, помещение райкома партии, райисполкома и отделения милиции. Из городских активистов тяжело ранили одного комсомольца, служившего в конторе «Заготживсырье». Мы потеряли лишь товарища Деева, да один из красноармейцев был ранен. Весь следующий день бойцы отряда продолжали поиски пособников банды.
К концу дня задержанных было уже около шестидесяти человек. Из них двадцать менее активных мы освободили под подписку, а остальных увели в Чимбай. Здесь мы с почестями похоронили Деева.
Спустя месяц Абдукарим Исматуллаев при содействии местного населения был пойман и предан суду военного трибунала, а его брат убит самими же басмачами. Расправившись с Максумом, они явились с повинной в Чимбайский райотдел ОГПУ.
По окончании следствия все участники банды братьев Исматуллаевых предстали перед судом.
Разгром этой банды и суд над ее участниками сильно подействовали на противников Советской власти в Каракалпакии. Больше таких крупных банд там уже не появлялось. Население могло трудиться спокойно.
И. ИвановВ КЫСТАУ ПОД АЛМА-АТОЙ
Пароконную повозку загрузили сеном и укрыли брезентом. Поверх брезента бросили еще несколько охапок сена, на котором удобно устроился возница в большом лисьем малахае и толстом ватном халате.
— Как ты там, Свинаренко? — спросил командир. — Устроился?
— Очень даже хорошо, — донесся глухой голос из-под брезента. — Тут и зимовать можно.
— Ну, трогайте, ни пуха вам, ни пера.
Возница хлестнул вожжами по застоявшимся лошадям, и они легко понесли повозку по заснеженной степи. Так чекист Андрей Георгиевич Свинаренко отправился в логово банды Сматая Арсекова, обосновавшейся под самой Алма-Атой. Это была грозная банда, насчитывавшая до сотни всадников. У них было двадцать пять винтовок, два револьвера и до семидесяти охотничьих ружей. За два месяца, с конца августа по 10 ноября 1931 года, бандиты убили четырех сотрудников и пять бойцов войск ОГПУ, ранили пять красноармейцев. В боях с бандой пали также двенадцать коммунистов и шестнадцать были ранены. При этом бандиты захватили восемь трехлинейных винтовок, два револьвера и два бинокля.
Организованная баями Умарбеком и Башкаем Умарбековыми, банда Сматая Арсекова действовала в непосредственной близости от Алма-Аты, на территории Кастекского и Курдайского районов. Вокруг явных врагов Советской власти, составлявших ядро банды, группировались запуганные баями несознательные середняки и даже бедняки. Баи пугали людей коллективизацией и даже силой удерживали их в банде. Бандиты терроризировали население целых районов и долго оставались безнаказанными.
В один из осенних дней 1931 года в кабинете полномочного представителя ОГПУ по Казахстану происходило оперативное совещание. Кроме самого полпреда, на нем присутствовали его заместитель, командир кавалерийского полка войск ОГПУ Лебедев, начальник оперотделения управления погранохраны Трифонов и другие командиры и оперативные работники.
На повестке дня стоял один вопрос: результаты оперативно-войсковых мероприятий по ликвидации банды Сматая Арсекова.
Укрываясь в горах, банда совершала дерзкие набеги на колхозы, угоняла скот, грабила продовольствие, терроризировала органы власти. Не вступая в открытые столкновения с нашими кавалеристами, бандиты из-за