— Работу по предупреждению откочевок и угона скота в Китай мы ведем неплохо, — сказал начальник. — Но этого мало. Надо всерьез браться за Кундакбая.
На совещании обсудили причины неудач в борьбе с бандитами. Беляев — опытный командир. В гражданскую войну крепко бил анненковцев. Комотрядникам также храбрости не занимать. И сделали они немало. Однако решающего удара не смогли нанести, потому что нет еще точных сведений о базах и местах укрытия бандитов, их связях с местным населением.
— Без помощи населения мы с бандой не разделаемся, — продолжал начальник. — Товарищи мне подсказали и имя возможного нашего помощника. Садырбая знаете? Вот о нем и речь. Человек он вполне наш, хоть старший сын его в банде Кундакбая. Думаю, душа у старика неспокойна из-за этого. Надо бы поговорить с Садырбаем. Только где бы с ним встретиться? Увидят меня в ауле — пойдут разговоры… Сюда вызывать — тоже не годится.
— Это устроить можно, — отозвался Ошакбаев. — В соседнем ауле живет мой друг Ербол. Надежный парень, комотрядник. К нему прямо и поедем. В том же ауле живет родственница Садырбая. Я сейчас выеду к другу и предупрежу его. Он все сделает. А Садырбаю скажу, что через три дня в доме Ербола его будете ждать вы.
— План хороший. Так и сделаем. Может, удастся нам с помощью Садырбая разложить банду изнутри…
Ошакбаев встретил Садырбая вдали от аула. Если кто и видел их вдвоем, так мало ли людей идет и едет в разные концы по своим делам? Любой из них, увидев Садырбая, обязательно поприветствует его и поговорит о новостях. Так и тут. Остановился человек, поговорил и поехал своей дорогой мимо аула. Что особенного?
Только жена Садырбая, старая Айша, заметила перемены. Муж оживился, повеселел. «Уж не получил ли весточку от сына?» — гадала она…
Не терпелось Садырбаю встретиться с начальником ОГПУ. На второй же день засобирался в соседний аул навестить родственницу.
— И что она ему на ум взбрела, эта родственница, — ворчала Айша. — Никогда теплым словом о ней не обмолвился, а тут навестить…
Знала хорошо Айша, что Садырбай ничего опрометчивого и плохого не сделает, а все-таки, пока собирала мужа в путь, ворчала.
Родственница Айнем не удивилась приезду Садырбая. Удивилась только тому, что он стал разговорчив и много шутил.
— Сдает Садырбай, — делилась она с соседкой. — Такой был важный, степенный, а к старости болтать стал — не переслушаешь. И со мной больно ласков. К чему бы это?
— Вспомнил, наверное, молодость. На тебя-то он раньше поглядывал, — пошутила соседка.
Утром Айнем затревожилась. Садырбай пошел в гости к человеку, которого она недолюбливала, и предупредил, что может задержаться. Просил никого за ним не посылать.
Поздно вечером к дому комотрядника Ербола, юрта которого стояла в двух километрах от аула, ближе к ключу холодной воды, бившему из-под сопки, один за другим подъехали два верховых. Хозяин вместе с хозяйкой хлопотали возле юрты: готовили угощение приезжим.
— Будем откровенны, и чтобы разговор остался между нами, — заговорил начальник, как только они остались с Садырбаем одни в юрте.
— Догадываюсь, о чем пойдет речь. Сам хотел приехать к вам посоветоваться.
— Очень рад, что мы понимаем друг друга. Скверный человек Кундакбай, и дела его черные. Прошлый год бандиты убили члена бюро райкома коммуниста Балабекова, заведующего районо, нанесли большой вред Советскому государству. А что натворят в этот приезд, думаю, понимаете.
— Уверен, мой сын не убивал и не будет убивать.
— Может быть. Но он же в банде, Садырбай, стало быть, отвечает за все ее дела. Так говорит закон. Кундакбай связался в Кульдже с белыми офицерами и теперь делает то, что они ему велят. Люди эти жестокие, беспощадные, лютые враги народа и Советской власти. Заведет Кундакбай вашего сына и других таких доверчивых, как Ракиш, туда, откуда им и вернуться уж нельзя будет.
— Что же я должен делать?
— Спасать сына, пока не поздно, и помочь нам разбить банду. Вот как только появится Кундакбай, поезжайте к нему и требуйте свидания с сыном. Послушает вас сын, уйдет из банды, явится к нам добровольно — простим ему грехи, будет жить, как все. Сейчас есть такое указание правительства. Ну а если уж не послушает вас Ракиш, разведайте и скажите нам, где и как лучше окружить банду и уничтожить ее.
— Согласен. Поеду.
— Значит, договорились. Ошакбаев вам даст знать, когда выезжать в расположение банды. В пути, в горах, вас обязательно задержат и приведут к Кундакбаю. Будут допрашивать, добиваться, не подосланы ли вы ОГПУ. Не смущайтесь и не теряйтесь. Будьте смелы. С сыном увидеться надо обязательно, а как действовать дальше, обстоятельства подскажут. Главное, надо рассказать о решении правительства, оторвать от банды побольше людей. Связь со мной будете поддерживать через Ошакбаева. Докладывать обо всем, что узнаете о банде, только мне.
…Вечером гости выехали на почтовую станцию Алтын-Эмель, на квартиру Ошакбаева. Садырбай в полночь вернулся в дом Айнем. Утром заговорил о поездке в соседний аул. Для Айнем это было непонятно. Чтобы удовлетворить любопытство женщины, Садырбай сказал:
— Одна меня гложет забота, Айнем, — Ракиш. Ты же мать и должна понять меня. Хотел узнать у Ербола что-нибудь нового о нем, да помешали его гости.
— Лучше бы у меня спросил, чем ходить к Ерболу, — отрезала чуть обиженно Айнем.
— А что ты знаешь?
— Я не знаю, так люди знают. Из нашего аула в банде Кундакбая не один человек. Их отцы и матери не меньше тебя беспокоятся о детях. Пойдем, свожу к Кожамкулу. Знаешь его?
— Как не знать. Встречались… Но давно.
Кожамкул узнал Садырбая, принял его радушно. Долго петлял у них разговор вокруг аульных дел, скота, родных и знакомых. Улучив момент, Садырбай спросил Кожамкула, нет ли новостей о Кундакбае.
— Есть. Слышал, ваш сын тоже там?
— В том-то и дело, уважаемый Кожамкул. Тревожусь за Ракиша. Не доведет их до добра Кундакбай.
— Та же печаль и у меня.
Оба замолчали, думая о своем.
— Приехал ко мне из далекого аула, — продолжал Кожамкул, — свояк моего дурня. Передавал, что все наши живы и здоровы. Первая группа кундакбаевцев перешла границу и сейчас в безопасном месте. Остановился Кундакбай в верховьях Алтын-Эмельских гор, и оттуда его джигиты станут наезжать в наши аулы.
— Решил я, Кожамкул, съездить к сыну, повидать его, узнать, что у него на уме. Может, удастся образумить, а то пропадет. Как думаешь, допустит Кундакбай до сына?
— Хорошее дело задумал, Садырбай. Увидишь моего Серика, передавай привет, скажи, что отец ждет домой.
Рано утром, чуть занялась заря, Садырбай отправился домой. Он спешил застать Ошакбаева, постоянно находившегося в оперпункте в центре Алтын-Эмельского совхоза и передать ему важную новость о появлении в горах первого отряда бандитов.
— Дорогой Садырбай! Сама удача нам сопутствует, — встретил его обрадованный Ошакбаев. — Хотел вас разыскивать. Надумал ехать в аул, да побоялся наделать переполоху.
— У меня новости, сынок. Первая группа отряда Кундакбая уже в наших горах.
— Знаю, Садырбай. Не только первая, а все они уже там. Пора выезжать.
— Выехать сейчас же было бы хорошо. Куда лучше сделать все сразу и не тревожить лишний раз домашних, но неладно немного получится. Придется заехать домой за подарками для сына…
Путь в верховья Алтын-Эмельских гор был не ближний. Восход солнца застал Садырбая невдалеке от предгорий. До обеда горы уже скроют его. День выдался хороший. В долине стояла духота, а здесь подувал ветерок. Незаметно подступили сопки, потом скалы. Также незаметно откуда-то набежали тучки, и полил дождь. Садырбай слез с коня и укрылся в маленькой пещерке под скалой. Только втащил коржумы, как около углубления появились двое верховых. Оба враз прокричали сначала слова приветствия, стараясь перекрыть шум дождя, а потом стали расспрашивать, кто он, откуда, куда держит путь? Зачем появился здесь?
— Еду к сыну, — ответил Садырбай. — А вы кто будете? Охотники на большого зверя, судя по винтовкам, или еще кто?
Не ответив Садырбаю, здоровенный, обветренный до черноты казах строго спросил:
— Что же делает ваш сын в горах?
— Наверное, то же, что и вы, почтенные. Задерживает людей и расспрашивает.
— Как его имя?
— Ракиш.
— Отца как звать?
— Садырбай.
— Где ваш аул?
Садырбай назвал.
— Есть такой Ракиш в горах, — ответил тот же задубевший.
— Но вам, аксакал, советуем вернуться домой. Приказ такой: никого не пускать в горы.
— Никуда я не поеду, не повидав сына. Не для того тащился в такую даль, чтобы по первому вашему неразумному слову вернуться обратно. Не для того меня собирала в путь мать Ракиша. Ведите к самому Кундакбаю.
Бандиты переглянулись.
— Вы знакомы с Кундакбаем?
— Хорошо знаком. С детства, еще мальчонкой знал его.
— Давай отведем, раз сам в зубы волка лезет, — сказал второй верховой. — Дождь перестанет, смена появится, и заберем его с собой.
— Ладно, пусть ждет.
Глаза здоровенного бандита все щупали и щупали коржумы. Наконец он не выдержал и спросил:
— У вас, аксакал, есть что-нибудь из пищи?
— Сыну везу. Но с хорошими людьми могу поделиться. — И Садырбай стал рыться в коржуме. — Вот вам немного толкана, еремчика, баурсаков. Дома я бы вас накормил досыта вкусным бесбармаком. Моя Айша хорошо готовит. А здесь многого дать не могу. Сами понимаете, мать гостинцы сыну послала… Но не угостить друзей Ракиша тоже было бы нехорошо. Поможете мне разыскать Ракиша, тогда милости просим на пир. Все выложу.
Раздав подарки, Садырбай стал терпеливо ждать. Время от времени он затевал разговор.
— Матери и отцы у вас тоже, наверное, есть?
— Есть. Живут на речке Аксу. Оба мы из одного аула.
— Вот бедные отец и мать: ждут, наверное, своих детей. Все глаза проглядели. Не знают они, что мокнут их дети под дождем, стынут ночами на ветру, и некому их обогреть… Вот и мой тоже. Дети-то у вас есть?