«Крестьянский съезд» принял эту дату, и «делегаты» разъехались на места. Возвращение нашего «делегата» совпало с прибытием в Самарский район из Семипалатинска Михаила Михайлова, назначенного начальником оперативного участка по Самарскому, Курчумскому и Кокпектинскому районам. С Михайловым я был знаком раньше. В гражданскую войну в составе 15-й Сивашской дивизии мы вместе участвовали в разгроме барона Врангеля в Крыму. Старый член партии, с большим опытом борьбы с контрреволюцией в Ленинграде, Михайлов был обаятельным человеком, внимательным к людям.
Одновременно аналогичный оперативный участок был создан в Усть-Каменогорске. Его возглавил Семен Низюлько, начальник отдела оперативного сектора ОГПУ, старый коммунист, опытный оперативный работник, в прошлом видный красный партизан.
Михайлов Михаил — заместитель начальника оперсектора ОГПУ.
Низюлько Семен — начальник оперативного участка.
Вместе с Михайловым прибыли оперативные работники Семенов, назначенный уполномоченным по Курчумскому району, Зайнутдинов — уполномоченным по Кокпектинскому району и Семен Зубов, назначенный ко мне помощником.
Ознакомившись с имевшимися у нас материалами по антисоветскому подполью и выслушав доклад нашего «делегата», Михайлов пришел к выводу, что дальше медлить с ликвидацией повстанческой организации нельзя.
В тот же день Михайлов вызвал к прямому проводу начальника оперативного сектора ОГПУ, в моем присутствии рассказал ему обо всем, что узнал от нас, и попросил санкции на проведение операции.
В окружном отделе почему-то взяли под сомнение дату вооруженного выступления повстанцев и потребовали перепроверки данных «делегата». Проведение операции по-прежнему считали преждевременным.
Мы пошли к секретарю райкома партии Гальченко и рассказали ему о результатах переговоров. Обсудив сложившуюся обстановку, решили под благовидным предлогом стянуть в районный центр человек пятьдесят коммунистов и комсомольцев и создать из них негласный коммунистический отряд. Уже на второй день отряд под командованием заместителя секретаря райкома партии Василия Попкова был создан. Вооружили его охотничьими ружьями.
Я до сих пор с признательностью вспоминаю секретаря Самарского районного комитета партии Гальченко. Это был хотя и молодой в то время коммунист по стажу и возрасту, но политически развитый, обладавший ясным мышлением. В самых сложных переплетениях классовой борьбы ему удавалось неуклонно проводить линию партии.
В селах Преображенке и Малороссийке кулаки спровоцировали однажды выступление женщин. Гальченко не только сумел успокоить разбушевавшуюся толпу, доказать женщинам неправильность и незаконность их поведения, но и склонил их на добровольных началах организовать колхозы в этих селах.
Гальченко решительно выступал против всяких извращений и загибов в хлебозаготовках и коллективизации. Он понимал, что в условиях жестокой классовой борьбы неразумные действия некоторых уполномоченных окружкома, наделенных большими правами, но не имевших единого плана работ и единого представления о путях и методах преобразования сельского хозяйства, создают благоприятные условия для эсеровского подполья.
Как и мы, Гальченко считал вполне возможным вооруженное выступление заговорщиков. Однако усмотреть за всем не мог.
Гальченко И. — секретарь райкома (справа) и Ибрагимов Г. — чекист.
Только в марте 1930 года, после решительного выступления партии против серьезных ошибок в колхозном строительстве началось их исправление. Это сняло угрозу нарушения прочного союза рабочего класса и крестьянства и выбило почву у кулачества и эсеров, стремившихся восстановить население сел против Советской власти. Исправление ошибок началось в марте, а события, о которых идет речь, происходили в феврале.
18 февраля меня вызвал к прямому проводу начальник отдела Семипалатинского оперативного сектора ОГПУ Кручинин и коротко передал:
«Бухтарма под руководством Толстоухова выступила. Немедленно снимайте «тройки» и действуйте в соответствии с обстановкой».
Гальченко и Михайлов в это время находились в отъезде.
Быстро оформив оперативные группы, в которые были включены бойцы созданного Гальченко комотряда, мы с Зубовым выслали их на арест «троек». Я с фельдъегерем Галеем Ибрагимовым выехал для проведения операции в села Подгорное, Роза и Тимофеевка.
Февральская пурга. Не видать белого света. На лошадях, запряженных в розвальни, пробиваемся в село Подгорное. По счастливой случайности ночью, уже в селе, мы натолкнулись на своих. Местные коммунисты и актив, вооружившись чем попало, забаррикадировались в пимокатной мастерской. А в сельском Совете уже шло совещание руководителей «троек» и их сподвижников. На колхозной конюшне стояло семьдесят подседланных лошадей: повстанцы готовились к выступлению.
Объединившись с местными коммунистами, мы арестовали собравшихся в сельском Совете заговорщиков. Разрядив таким образом обстановку в Подгорном, быстро направились в райцентр. По пути следования сняли «тройки» в Розе, Тимофеевке, и только с этими арестованными рано утром 20 февраля миновали село Мариногорку, как в нем вспыхнуло вооруженное выступление кулачества. Немного раньше поднялся мятеж в Пантелеймоновке. Надо сказать, что в этих двух селах мы не сумели своевременно вскрыть антисоветского подполья и за это поплатились. Во всех остальных селах Самарского и Курчумского районов оперативные группы успешно справились со своей задачей, вовремя арестовав «тройки».
Обезглавленные повстанческие группы и организации были дезорганизованы и выступить не смогли.
Вооруженное выступление в Бухтарминском крае под руководством Толстоухова и Зеленского увлекло часть середняков и на первых порах приняло грозные размеры. Оно охватило ряд других районов Казахстана и перебросилось в Западную Сибирь.
В Бухтарме местные органы Советской власти были разгромлены, коммунисты и советский актив арестованы или уничтожены. Мятежники двинулись к Усть-Каменогорску.
Оперативный участок города Усть-Каменогорска не успел подготовиться к отпору повстанцам. Коммунистические отряды не имели оружия и в течение нескольких дней не смогли начать боевых действий.
Повстанцы появились под стенами города.
Сразу же прервав связь с Семипалатинском и Усть-Каменогорском, они отрезали районы в верховьях Иртыша.
Малочисленные партийно-комсомольские организации Самарского и Курчумского районов, сведенные в коммунистические отряды, были заняты на ликвидации мятежа в Пантелеймоновке и Мариногорке. Группа коммунистов, вооруженных охотничьими ружьями, была выдвинута в качестве заслона от восставших сел Бухтарминского края. У нас не хватало людей для охраны задержанного актива кулацкого подполья, не было помещений для содержания арестованных.
Вот в это время к нам пришли на помощь бывшие красные партизаны из числа трудового крестьянства. Организованные районными комитетами партии в дружины, они добровольно несли охрану общественного порядка в селах и деревнях, охраняли государственные учреждения, колхозное имущество, помогали задерживать бегущих кулаков, караулили арестованных.
Вскоре положение коренным образом изменилось и в Усть-Каменогорске. Подошли коммунистические отряды из ближайших районов, поступило оружие из Семипалатинска, подоспели первые воинские части. Усть-Каменогорск превратился в штаб ликвидации мятежа. Под руководством начальника отдела Семипалатинского оперативного сектора ОГПУ Низюлько операциям по разгрому кулацкого выступления были приданы организованные формы.
Рыбак Михаил — командир комотряда.
Чистяков Михаил — районный уполномоченный ОГПУ.
Активное участие в этих операциях приняли уполномоченные ОГПУ Утин, Михаил Рыбак, Сергей Коновалов, Михаил Чистяков и многие коммунисты-комотрядники. Утин и Рыбак возглавили коммунистические отряды. Коновалов, являвшийся уполномоченным по Шемонаихинскому и Разинскому районам, получив разрешение из Семипалатинска на проведение операции, в ту же ночь с помощью партийного актива арестовал руководящие «тройки» заговорщиков. То же в части сел Зыряновского и Катон-Карагайского районов успели сделать Чистяков и Тарасенко.
Кулацко-эсеровский мятеж поддержки у широких масс крестьянства не получил. Он был быстро подавлен. А обанкротившийся эсер Толстоухов с небольшой группой приближенных бежал в Западный Китай.
Весной 1931 года по заданию «Крестьянской партии» Толстоухов вновь пробрался в СССР с группой бандитов и обосновался в Алтайских горах близ Зыряновска. Все его попытки организовать восстание против Советской власти и на сей раз окончились полным провалом. Ни один человек не пришел в горы к Толстоухову.
В одной из перестрелок бандиты тяжело ранили уполномоченного ОГПУ Тарасенко. Это все, что удалось сделать Толстоухову в 1931 году. Сам он был убит работником ОГПУ Котышевым на реке Бухтарме при попытке уйти от преследования.
А. КойшигуловШАКАЛ
Юсуп перешел границу поздней осенью 1932 года. Затемно, в проливной дождь проводник Дауд привел его в укромное место у самой границы и велел ждать. Успели поесть и отдохнуть от четырехчасового пути по горным тропам, а дождь все лил и лил. Часа в три ночи стал стихать. Проводник на это как будто не обратил внимания. Глядя в сторону гор или поверх деревьев, он молча что-то жевал. Только когда густой туман окутал лесок, затянул лощины, Дауд сказал: «Пора…»
И они пошли.
Юсуп легко и бесшумно шел за Даудом. Сейчас важно было незамеченными пройти посты, а там он доберется сам.
Мальчишкой Юсуп рос в полупустынных степях Южного Казахстана. Бывал в красивом зеленом городе Чимкенте, учился в Ташкенте. Потом в их семье произошли крутые изменения: отца признали крупным баем и конфисковали имущество. Это озлобило Юсупа. Юношей вместе с отцом он оказался в банде, дрался с отрядами коммунистов, а потом ушел за границу.
Вести о нем, как о храбром джигите, грамотном, смекалистом и властолюбивом молодом человеке, дошли, наконец, до ушей видного коммерсанта-англичанина. Он приблизил к себе Юсупа, обласкал и велел называть себя шефом. Вызволил и отца его из нищеты. И теперь они вместе с отцом верно служа