Даниил Павлович Носырев и др. Ленинград, 1985 январь
Александр Андреевич Григорьев (в первом ряду справа) в окружении афганцев
Тадж-Бек, известный также как дворец Амина и Дар уль-Аман — с араб. «Ворота в спокойствие»
Джон Скали
Александр Феклисов
Ракетный комплекс «Пионер»
Ракетный комплекс «Темп-2с»
Главнокомандующий ракетными войсками стратегического назначения, заместитель Министра обороны Союза ССР, генерал В. Ф. Толубко
Академик РАН А. Д. Надирадзе
Ракетный комплекс «Тополь»
Американский высотный самолет-разведчик lockheed U-2
Советский одноместный реактивный истребитель МИГ-19П
Часть 2Исторические портреты
Перова Надежда (Надежда Ивановна Козлова)
Член Союза писателей России с 2013 года. Окончила Ленинградский государственный педагогический институт имени А. И. Герцена по специальности «Математика». В 1980–1984 годах — директор школы-интерната для детей сирот, затем работала в Комитетах правительства Санкт-Петербурга и Ленинградской области. С 1993 по 1997 год была помощником вице-мэра Санкт-Петербурга и ответственным секретарем Комиссии по выработке региональной политики в отношении женщин.
Автор двух монографий: «Из истории женского образования в Санкт-Петербурге» (1996), «Смолянки, мариинки, павлушки… бестужевки…» (2007). Автор-составитель сборников документов и статей «О государственной политике в отношении женщин» (1993, 1995). Автор девяти поэтических сборников и восьми книг художественно-документальной прозы о женских судьбах прошлого и настоящего времени. Написала более двадцати эссе о творчестве писателей Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России.
Женский взгляд на «рыцаря революции» Ф. Э. Дзержинского
Я люблю детей так, как никого другого… Я никогда не сумел бы так любить женщину, как их люблю.
© Н. И. Перова, 2017
Такой необычный нынче 2017 год — и 100-летие Октябрьской революции и 100-летие ВЧК, ФСБ России! Первое сразу ассоциируется с именем Ленина, второе — с именем Дзержинского.
Я решила почитать и поразмышлять о Дзержинском. Как только его не называли и не называют: от «рыцаря революции» и «железного Феликса» до «апостола террора». Он прежде всего сумел создать мощный и эффективный механизм, защищающий по сей день государство от внешних и внутренних врагов. И это самая главная, не подлежащая сомнениям, его заслуга перед Россией, волею судеб вступившей в 1917 году на новый путь поиска социальной справедливости.
В моем женском восприятии Феликс Дзержинский всегда был революционером-романтиком, боровшимся с несправедливостью. Разве мы — женщины не зачитывались романом Этель Войнич «Овод»? И не наш ли он Овод или Гарибальди?
В ряды чекистов отбирали и отбирают по сей день самых разносторонне одаренных юношей, преданных, готовых бескорыстно служить Отечеству, а при особых обстоятельствах отдать жизнь. И примером такого служения для чекистов стал прежде всего сам Феликс Эдмундович Дзержинский, сформировавший принципы такого служения.
Сложившаяся сложнейшая тогда и в стране и в мире обстановка потребовала от него для сохранения завоеваний революции и целостности территории России принятия жестких мер. И сейчас на сложном этапе современного развития российских спецслужб, в условиях переосмысления и переоценки опыта предшественников, историческое прошлое спецслужб советского государства не отрицается. Остается название «чекист», как именовало себя не одно поколение работников органов госбезопасности, и так называют себя сотрудники ФСБ сейчас, и в которое вкладывают в первую очередь понятие государственного служения. Обаяние личности борца, революционера, защитника, готового погибнуть за сои убеждения, Отчизну, очень велико. Мне кажется, что приходит время формирования советской мифологии о героическом времени — попытки создания нового общества социальной справедливости. Образ любого исторического деятеля зависит от времени и места — конкретного исторического контекста. И мне кажется, что в этом смысле будет очень показательна история образа Феликса Дзержинского — «железного Феликса». И, несмотря на все-таки неблагоприятную для романтических героев социально-психологическую атмосферу в современном российском обществе, Феликс Дзержинский принимает в сознании людей в целом положительный образ.
И были и есть юноши, для которых по-прежнему актуально зазвучат строки из поэмы Владимира Маяковского «Хорошо»:
Юноше,
обдумывающему
житье,
решающему —
сделать бы жизнь с кого,
скажу
не задумываясь —
«Делай ее
с товарища
Дзержинского».
Всегда хочется иметь представление о внешнем образе заинтересовавшей тебя персоны. Живописному портрету я отдаю большее предпочтение в сравнен и и с фотографией. Хотя вначале XX века профессиональные фотографы начали соперничать с художниками. Они тоже стремились передать внутренний мир человека — ловили момент, наиболее его отражающий. Но я думаю, что у истинного художника, если он пишет с натуры, есть возможность проникнуть в самую суть характера, души изображаемого на полотне.
Образ Ф. Э. Дзержинского за печатлен и на портретах, и в жанровых картинах. Меня заинтересовали два его персональных портрета: один написан в 1926 году (год смерти Ф. Э. Дзержинского) известным художником И. И. Бродским (1883–1939), другой — современным художником Н. К. Аблеевым в 2015 году.
И. И. Бродский. Портрет Дзержинского. 1926
И. И. Бродский первым в со-советской живописи разработал особый тип тщательно выписанной исторической картины, производящей впечатление документальности. На его жанровых картинах и, несомненно, на портретах образы людей почти фотографически точны, но еще они имеют и преимущество, о котором сказала выше. Так что изображению Дзержинского на этом портрете можно верить.
Современный портрет бесспорно стилизация под живопись соцреализма. Это лично меня порадовало, но главное, что у современного художника есть интерес к отечественной истории и надеюсь не конъюнктурный.
Н. К. Аблеев. Ф. Дзержинский. 2015
Исторический момент запечатлен на картине художника Н. П. Толкунова «Вручение Ф. Э. Дзержинскому постановления СНК об образовании ВЧК». Картина интересная во всех отношениях. А какой на ней мужественный, стройный и вытянутый в струнку Феликс Эдмундович! Ну как не влюбиться?! Но всему свое время — об этом поговорю позже. Именно этим историческим моментом, картина интересна. На ней изображены, кроме Дзержинского, Ленин, Сталин и Свердлов. Обстановка эмоциональная и торжественная. К сожалению, в 1953 году, из-за начавшейся десталинизации живописи, художнику пришлось картину переписать, и с полотна исчез Иосиф Виссарионович.
Прочитала книгу Сергея Кредова «Феликс Дзержинский. Вся правда о первом чекисте». Слова «вся правда» меня смутили. Таким словам трудно поверить. Но есть в книге факты, которым веришь, так как они подтверждают общую характеристику сложившегося в общественном сознании образа Дзержинского: «В 1894 году ученик седьмого класса гимназии Дзержинский начинает посещать марксистский кружок саморазвития. Уже через три года Феликсу выпадает тяжкое испытание: в полиции Ковно его подвергнут избиению березовыми палками. Во время экзекуции у юноши откроется горловое кровотечение, но он все выдержит, показаний на товарищей не даст. <…> Перед нами уже “железный Феликс” <…> Феликс в возрасте 18 лет уже готов умереть за свои идеалы».
Н. П. Толкунов. Вручение Ф. Э. Дзержинскому постановления СНК об образовании ВЧК. 1953
Через сколько испытаний прошел «Железный Феликс», как говорят, одному Богу известно. Приведу только несколько писем из разных тюрем. Из Ковенской тюрьмы 13 января 1898 года Феликс писал сестре Альдоне: «Если бы мне пришлось выбирать: тюрьма или жизнь на свободе без смысла, я избрал бы первое, иначе и существовать не стоило бы. Поэтому хотя и я в тюрьме, не унываю. Тюрьма тем хороша, что есть достаточно времени критически взглянуть на свое прошлое, а это принесет мне пользу… Тюрьма страшна лишь для тех, кто слаб духом». Ах, этот юношеский романтизм!
Но ведь он был живым человеком — из плоти и крови. Дзержинский пишет в одном из писем (1908–1909): «Когда-то я легче переносил тюрьму, теперь я уже стар, и мне тяжело<…>Не могу привыкнуть к тому, что я в заключении, что нет у меня своей воли». А это он пишет 2 февраля 1914 года из X павильона Варшавской цитадели, обращаясь к жене: «Зося, моя дорогая! Сегодня я получил коллективную открытку и твое письмо от 31 января. И мне сегодня хорошо в моей камере. Впервые после долгого времени я снова смог улыбнуться улыбкой, идущей из глубины души и озаряющей жизнь и весь мир… И сегодня снова мысли стремятся к радости жизни — нашей жизни. Беспокоит меня только состояние здоровья Ясика, но я слышу голос, который мне подсказывает, что он будет здоров, ибо имеет тебя и друзей».
В романе-хронике «Горение», который был издан в 4-х томах, Юлиан Семёнов создает привлекательный образ политического борца, в котором легко угадываются черты будущего чекиста, когда до начала его работы в ВЧК было еще очень далеко, когда только начинался ХХ век (1900–1916). В эти годы, которые часто проходили в тюремных застенках, иногда в самых отдаленных — сибирских, происходило окончательное становление Дзержинского, как одного из вождей большевистского крыла социал-демократии. Именно тогда в полной мере расцвели его способности политического руководителя и организатора масс, редкие нравственные качества, аналитический ум.
Канун 1916 года, Орёл, Каторжный централ. 2 октября 1915 года. Феликс Эдмундович пишет жене Софье: «Милая Зося моя! Обо мне не беспокойся — здоровье сносное, питаюсь хорошо. По моим расчетам, через 4 месяца, 13/III (29/II) 1916 года, окончится мой срок, и тогда, вероятно, переведут в Губернскую, где придется ждать конца войны, так как ожидать раньше суда нельзя».
В наши дни писательский интерес к «рыцарю без страха и упрека» не угасает. Но сражался он не с ветряными мельницами. Доктор исторических наук, профессор, полковник в отставке А. М. Плеханов написал книгу в 928 страниц «Кто Вы, “Железный Феликс”?» (2013). Он отмечает: «Автору, имеющему в своем распоряжении несколько тысяч документов, в конце этого многолетнего труда очень хочется, чтобы читатель сам составил мнение о деятельности Феликса Эдмундовича на одном из ответственнейших постов по обеспечению безопасности советского государства в очень сложное и противоречивое время, насыщенное событиями чрезвычайной важности». В его книге в части «Вместо заключения. Штрихи к портрету» есть такие слова: «Сбор компромата, сплетни, склоки, подсиживания, — все это было проявлением подковерной борьбы в высших эшелонах власти. Отметим, что к таким приемам Дзержинский не прибегал, считал это унижением для себя». И далее: «Феликс Эдмундович скончался 20 июля 1926 года, но если бы это не произошло, ему была бы уготовлена судьба М. В. Фррунзе или С. М. Кирова. Нельзя не согласится с Н. В. Валентиновым (Вольским), который работал в 1921–1928 гг. в ВСНХ. Он писал: “Дзержинский — шеф ВЧК — ГПУ, неоспоримо ‘правый’, даже самый правый. Коммунист. Проживи он еще десяток лет, и подобно Бухарину и Рыкову… кончил бы жизнь с пулей в затылке в подвалах Лубянки”».
Чему удивляемся? Феликс Дзержинский — герой из советских мифов и, несмотря ни на что, герой положительный. И смерть его, сгоревшего в пламени революционных преобразований, осталась загадкой — и страшной загадкой, высказанной в видеофильме «Последняя тайна Дзержинского». Возможно мудрый врач-патологоанатом А. И Абрикосов, поставленный в особые условия, специально для будущих медэкспертов оставил подсказку… Хотя надо бы оставить в покое измученную здесь на земле душу Феликса Дзержинского.
Ей ведь Там так хорошо!..
Кроме главного своего поста, чем только Дзержинский не занимался. Все согласно пословице: «Кто везет, тому и подкладывают». Он ведь был и незаурядным организатором народного хозяйства страны! C большим интересом прочитала статью» В. Х. Шестова и М. Х. Пшеунова «Взгляды Ф. Дзержинского». Неплохо было бы вернуться сегодня к его взглядам на экономическое развитие страны — сочетание централизованного планового руководства народным хозяйством с широкой обоснованной инициативой, предприимчивостью и ответственностью!
А вот, например, несколько высказываний Дзержинского о качествах чекистов:
«Чекисты должны иметь горячее сердце, холодную голову и чистые руки».
«Служить в органах могут или святые, или подлецы».
«Тот, кто станет жестким, и чье сердце останется бесчувственным по отношению к заключенным, должен уйти отсюда. Здесь, как ни в каком другом месте, нужно быть добрым и благородным».
Бесспорно у историков, политологов, экономистов, социологов, педагогов большое поле деятельности по изучению и взглядов, и жизни, и деятельности пламенного революционера-преобразователя.
Перейду к другому важному направлению деятельности Феликса Эдмундовича, которая мне, как педагогу, очень близка. Эта его деятельность подтверждает искренность и действенность, сказанного им. И я не случайно именно эти слова я взяла в качестве эпиграфа к своему очерку. Напоминаю их: «Я люблю детей так, как никого другого… Я никогда не сумел бы так любить женщину, как их люблю».
О своих сомнениях по второй части высказывания, выскажусь ниже.
Александр Михайлович Плеханов в заключительной 17-й главе «В борьбе с голодом и детской беспризорностью» пишет: «Одним из важнейших направлений работы председателя ВЧК ОГПУ было участие в ликвидации детской беспризорности. Первая мировая война, массовые переезды населения, голод, эпидемии и разруха, гибель родителей сделали беспризорность массовым явлением. <…> Уже в феврале 1919 г. в разгар Гражданской войны был образован Государственный совет защиты детей под председательством А. В. Луначарского для проведения мероприятий по охране подрастающего поколения. <…> По различным оценкам, число детей, нуждающихся в помощи государства, составляло в 1921 г. 4–6 млн. человек».
Об этом периоде в становлении принципов советской педагогики написано много. И каждый уважающий эти принципы педагог советского времени, читал труды Макаренко. И на полке моей домашней библиотеки на видном месте по-прежнему стоит семитомное собрание его сочинений 1957 года издания.
В то беспокойное время создавались дома ребенка, детские коммуны, колонии, интернаты. Детские колонии и коммуны НКВД просуществовали до самой Великой Отечественной войны. Двумя из них (имени Ф. Э. Дзержинского и А. М. Горького, которые при объединении получили имя Ф. Э Дзержинского) руководил Антон Семенович Макаренко. Однажды, его спросили о наградах, и он ответил: «Золотые часы от имени НКВД», давая понять, что это для него самая высокая награда.
В колонии имени Горького использовались новые методы трудового воспитания: применялся сельскохозяйственный труд и работа в мастерских (столярной, слесарной, сапожной и др.).
И здесь я опять хочу обратиться к живописи советского периода. У художницы Веры Александровны Дрезиной (1924–2004) есть полотно «Дзержинский среди детей в трудовой коммуне», на нем изображена именно столярная мастерская. Картина живая и теплая, и краски использовались осветленные, мягкие. Здесь Дзержинский оживленно, заинтересованно беседует с мальчиком лет 10–11-ти, стоящим по другую сторону от верстака, а рядом стоящего мальчика лет 8–9-ти, он приобнял. Остальная группа ребят с большим интересом слушают. Поодаль — явно довольный, улыбающийся мастер, преподаватель столярного дела. И дети, и Дзержинский, и мастер такие естественные, раскованные, что глядя на картину, ощущаешь себя соприсутствующим. И не удивительно, что на картине тон тёплый и светлый, ведь ее написала женщина, которая вложила в нее и материнское чувство, и доброе отношение к Феликсу Эдмундовичу за его неподдельный интерес к проблемам детей, — я это почувствовала.
В. А. Дрезина. Дзержинский среди детей в трудовой коммуне. 1953
В. А. Дрезина автор ряда работ на темы истории советского государства периода 20–30-х годов. Они находятся в музеях Москвы, Санкт-Петербурга и других городов России.
Вернемся к коммуне имени Дзержинского, в которой было организовано реальное промышленное производство: например, именно здесь впервые в СССР начали изготавливать фотоаппараты марки «ФЭД» (Феликс Эдмундович Дзержинский). Кроме большого экономического значения, это производство важно было и в педагогическом отношении, приучая воспитанников к ответственности, аккуратности и точности в работе (до тысячных долей миллиметра). Воспитанники коммуны работали на предприятиях по четыре часа в день, при этом учились в средней школе при коммуне, то есть сочетали свое образование с производственным трудом. В основе педагогических принципов лежала задача — воспитать преданных социалистической Родине патриотов, образованных людей, квалифицированных работников, людей, обладающих чувством долга и чести, имеющих организационные навыки, дисциплинированных и стойких. Разве не этот образ рисуется нам, когда мы вспоминаем Феликса Дзержинского?
В Оренбурге в 1990 году на проспекте Дзержинского, 26 установили памятник «Ф. Э. Дзержинский с детьми», работы автора Атюнина, скульптора Емаева и архитектора Анкина.
А вот высказывания Ф. Э. Дзержинского, которые он обращал к родителям и педагогам:
«Любовь к ребенку, как и всякая великая любовь, становится творчеством и может дать ребенку прочное, истинное счастье, когда она усиливает размах жизни любящего, делает из него полноценного человека, а не превращает любимое существо в идола».
«Огромная задача стоит перед нами: воспитать и сформировать души наших детей. Будьте зорки! Ибо вина или заслуга детей в огромной степени ложится на голову и совесть родителей».
«Ребенок умеет любить того, кто его любит, — и его можно воспитывать только любовью».
Как не поговорить о любви к женщинам такого настоящего мужчины и о тех женщинах, которые любили его?
И я не верю второй части высказывания Феликса Эдмундовича о том, что он никогда так, как любит детей, не смог бы полюбить женщину.
Начну с того, что это разная любовь. И психологи, и физиологи это легко обоснуют, и в этом я не сомневаюсь, и в их сферу изысканий не буду вторгаться. А свои поэтические размышления насчет этой разности женщины и мужчины себе позволю:
Он и она, пришедшие из Рая,
Живущие на грешной здесь Земле,
О неземной любви века мечтая,
Бредут на ощупь, будто бы во мгле.
Они сошли с полотен Боттичелли,
Космический являя Миру лик.
Весы Вселенной — звездные качели
Их примиряют на один лишь миг.
Они придумали богов и судей,
Живя во власти силы колдовской.
Им не познать вовек научной сути
Той тайны тайн — любви земной, мирской.
Он и Она — две жизни — две планеты,
Летят они в Космической дали.
В романсах, песнях судьбы их воспеты
Здесь на Земле, им пели соловьи.
И этот вопрос о любви в первичном смысле (Адама к Еве), о любви к женщине, Дзержинского явно волновал. Но ведь сколько славных мужей писали о том, что та любовь, той силы, которую мог бы ощутить в своем горячем сердце и Феликс Дзержинский, и которую вряд ли можно сравнить с любовью к детям, — большая редкость. И великое счастье и узнать ее, и в нее поверить. Если бы он знал любовь, он бы не сказал следующее: «Как жалко, что она не мужчина. Мы бы могли бы быть тогда друзьями, и нам жилось бы хорошо».
Тайну одного из первых любовных увлечений молодого Феликса Дзержинского раскрыл профессор Академии ФСБ Александр Михайлович Плеханов. Он обнаружил его письма к Маргарите Николаевой. Письма относятся к 1999 году, когда Дзержинский был в ссылке в Вятской губернии, в небольшом городе Нолинске. Маргариту, дочь священника, бестужевку, тоже туда сослали за участие в студенческих беспорядках. Это ее-то он и хотел видеть мужчиной. Причина сложностей в их взаимоотношениях не такая и редкая для мужчин в молодые годы. Он старался быть честным и перед собой в первую очередь, и дневники его предельно откровенны: «Женщин же я, право, боюсь. Боюсь, что дружба с женщиной непременно должна перейти в более зверское чувство. Я этого допускать не смею. Ведь тогда все мои планы, вся жизнь должна будет очень и очень сузится. Я тогда сделаюсь невольником этого чувства и всех его последствий…»
Ключевые здесь слова «женщин я боюсь» и «зверское чувство», которое сейчас называют одним словом — тоже не приятным на слух. А оно не должно быть таким, оно должно быть продолжением эмоционального потрясения при обнаружении сильного влечения, вызванного любовью к женщине, и в таком случае даже грубый мужчина становится нежным.
Но близкие отношения с Маргаритой все-таки случились. И, как оказалось, это был не первый опыт близких отношений с женщиной у Феликса, поскольку он писал Маргарите: «Я Вас глубоко уважаю — и хотя узнал Вас хорошенько, однако, еще более стал уважать, что со мной никогда не случалось. Я обыкновенно при первом знакомстве с женщиной робел, при более же близком был грубым и терял всякое уважение…»
Мне этого достаточно, чтобы понять суть того, что он в себе сформировал и неудивительно, что далее идут такие строки: «…мы никогда не должны быть мужем и женой, зачем связывать себя, ограничивать свою свободу…»
Феликс Дзержинский сбежал из ссылки за границу и включился в бурную революционную деятельность. Когда, полюбившая его Маргарита через два года нашла Феликса, он в ответ на ее письмо дал отповедь. Но в его ответе были слова, говорящие о нем как о честном мужчине: «Я бродяга, а с бродягой подружиться — беду нажить…»
Конечно, странно — женщина говорит о любви, а он о дружбе, «подружиться». Если подумать, то в этой фразе можно увидеть, что Дзержинский хорошо знал, что в будущем у него будет скитание по тюрьмам и напряженная опасная революционная деятельность, которая не согласуется с нежностью, которая нужна любой женщине.
Изучив эту сторону жизни Феликса Эдмундовича А. М. Плеханов пишет: «Дзержинский быстро вырос в профессионального революционера-нелегала. Однако молодость брала свое — аскетом он, вопреки собственным рассуждениям в дневниках и письмах, все-таки не стал. И на внимание со стороны некоторых представительниц слабого пола отвечал взаимностью».
До знакомства с Маргаритой Николаевой он был сильно увлечен Юлией Гольдман, с которой познакомился еще до своего первого ареста. Спустя несколько лет Юлия разыскала Феликса в одной из тюрем. Она добилась с ним свидания, и их роман возобновился: они стали жить вместе, и друзья их считали супругами. Возможно, бракосочетание и состоялось бы, но… Плеханов пишет: «Помешала болезнь: у Юлии уже давно развился туберкулез. В 1902 году в Швейцарии Гольдман простудилась и умерла на руках у своего жениха». Трудно сказать, сколь глубока была у Феликса Дзержинского любовь к этой женщине, но ее смерть не могла не потрясти его.
Однажды на одной конспиративной квартире с ним встретилась революционерка по имени Черна, и сразу обратила внимание на известного революционера «товарища Юзефа». Наш современник, поэт Николай Доризо написал удивительно точно:
О, как нам часто кажется в душе,
Что мы, мужчины, властвуем, решаем.
Нет! Только тех мы женщин выбираем,
Которые нас выбрали уже.
И революционерка Софья Сигизмундовна Мушкат стала женой революционера Феликса Эдмундовича Дзержинского. И вот какая их ждала супружеская жизнь: вскоре после свадьбы Софью арестовали и отправили в ссылку, а вернувшись, она узнала, что с очередным этапом заключенных отправился в дальние края ее муж.
В ссылке Софья Сигизмундовна родила сына Яна. Зная о заявленной любви к детям Феликсом Эдмундовичем, можно представить, как он любил сына.
Мне кажется, что Феликс Эдмундович не любил ни одну женщину той любовью, о которой написал в своих поэмах Низами. Жаль что этого «рыцаря революции» судьба не наградила этим чувством.
Но о любви он размышлял:
«Любовь — творец всего доброго, возвышенного, сильного, теплого и светлого».
«Где есть любовь, там нет страдания, которое могло бы сломить человека. Настоящее несчастье — это эгоизм. Если любить только себя, то с приходом тяжелых жизненных испытаний, человек проклинает свою судьбу и переживает страшные муки. А где есть любовь и забота о других, там нет отчаяния…»
Очень точно выразился на этот счет Лацис, сослуживец Феликса Эдмундовича: «Его единственной дамой сердца была пролетарская революция».