— Как известно, 14 октября 1962 года американский самолёт-разведчик U-2 обнаружил на Кубе советские ракеты Р-12, способные нести ядерные боеголовки. Руководители армии и ВВС США тут же заявили о необходимости нанесения немедленного бомбового удара по пусковым установкам и последующего вторжения на Кубу.
— И вот тогда брат президента Кеннеди — Роберт Кеннеди — поручил своему другу детства Джону Скали встретиться с советским дипломатом Фоминым. На самом деле американцы знали, что Фомин — это резидент советской разведки, и на него даже было заведено дело в ФБР. В 2000 году продюсер и актер Кевин Костнер снял фильм «Тринадцать дней», в котором звучит и фамилия Феклисов: «Его подлинное имя Александр Феклисов, — говорит советник американского президента. — Это супершпион! Главный разведчик КГБ!»
— А как развивались события дальше?
— 22 октября Джон Скали позвонил отцу и пригласил его на ланч в ресторан «Оксидентал» — как потом стало известно, по просьбе Роберта Кеннеди. В тот же день вечером президент Кеннеди выступил по телевидению с объявлением морской блокады Кубы. Ситуация с каждым днем накалялась все больше. 26 октября утром уже отец пригласил Скали в тот же ресторан «Оксидентал» и в ходе разговора, узнав, что готовится массированное вторжение на Кубу, заявил, что в этом случае ответным шагом Хрущёва может стать захват Западного Берлина советскими танками. Это была чистая импровизация отца — никто его не уполномочивал делать такие заявления. Однако Скали был поражен настолько, что тут же прервал встречу и бросился с докладом в Белый дом. В тот же самый день, буквально спустя три часа, Скали вновь вызвал отца на встречу и передал ему для Хрущёва предложения руководства США по урегулированию кризиса: 1) СССР демонтирует и вывозит с Кубы ракетные установки под контролем ООН; 2) США снимают морскую блокаду Кубы; 3) США публично берут на себя обязательство не вторгаться на Кубу. И дополнительное условие — через 6 месяцев американцы убирают свои ракеты «Юпитер», нацеленные на СССР, с территории Турции и Италии. Так по линии КГБ через Александра Семёновича был установлен канал связи Вашингтона с Москвой, который вошел в историю как «канал Скали — Фомин». Был найден компромисс, и ядерной войны удалось избежать.
— В послесловии к новому изданию воспоминаний Вашего отца «Признание разведчика» Вы пишите, что после возвращения в Москву у Александра Семёновича, которому исполнилось всего лишь 50 лет, возникли сложности: места в центральном аппарате разведки ему не нашлось и к очередному званию его не представили. Как Вы это объясняете?
— На мой взгляд, руководство страны и службы решило, что о роли разведчика Феклисова в урегулировании Карибского ракетно-ядерного кризиса можно и нужно умолчать. Все лавры успешного разрешения кризиса присвоили себе наш посол в США Добрынин и министр иностранных дел СССР Громыко. Профессор Акоп Назаретян пишет, что «трудно удержаться от нервной усмешки по поводу того, как в судьбоносный для планеты момент переплелись личные и политические амбиции». Вероятно, присутствовало чувство зависти к отцу из-за его решительных и эффективных действий в момент планетарного кризиса. Добрынин, например, потом написал в своей книге «Сугубо доверительно», что Феклисов, занимая в своей структуре довольно высокий пост, «большую часть работы брал на себя, не перепоручая ее своим подчиненным». Да, у отца не было барских замашек. Он действовал как солдат на поле боя. При этом он прекрасно понимал, что рискует и своей карьерой, и судьбой своей семьи, и все же брал всю ответственность на себя. Многие из его коллег считали, что ему должны были присвоить генеральское звание, и тогда положение семьи могло бы стать совсем иным. Но этого не случилось, и мы по-прежнему жили тихо и скромно. А ведь отец понимал, что сделал огромное дело и для страны, и для всего мира. В США работу канала «Скали — Фомин» оценили сразу: Джону Скали поставили памятник, он был американским послом в ООН, над одним из столиков фешенебельного вашингтонского ресторана «Оксидентал» висит табличка: «В напряженный период Карибского кризиса (октябрь 1962 года) таинственный русский мистер “Х” передал предложение о выводе ракет с Кубы корреспонденту телекомпании “Эй-би-си” Джону Скали. Эта встреча послужила устранению возможной ядерной войны». Вновь хочется сослаться на профессора Акопа Назаретяна: «Эти два человека — Феклисов и Скали — спасли не просто миллионы жизней, а цивилизацию планеты Земля. Это были дни и часы мировой истории, весьма скромно запечатленные в России неблагодарными потомками».
— А как дальше складывалась карьера Александра Семёновича?
— Ему было предложено заняться научно-исследовательской работой в области разведки. Он сумел написать и защитить диссертацию на соискание степени кандидата исторических наук и с 1968 года преподавал в Краснознамённом институте КГБ СССР. Сейчас это Академия внешней разведки. Он занимал должность заместителя начальника института и вышел в отставку в 1974 году, но после этого ещё 12 лет работал консультантом.
— А как Александр Семёнович встретил «перестройку»?
— Встретил он её резко отрицательно. Он ругал Горбачёва, он ругал Ельцина, всегда голосовал за Коммунистическую партию. В нашей семье хранятся мемуары отца, в том числе еще не расшифрованные и не обработанные мною полностью, в которых он прямо пишет об этом.
— Действительно, Александру Семёновичу не откажешь в смелости и прямоте. Он первым рассказал широкой общественности об «атомном шпионаже» и о вкладе советской разведки в создание ядерного оружия в нашей стране. Его первая книга «За океаном и на острове» вышла в 1994 году, то есть ещё до появления воспоминаний Павла Анатольевича Судоплатова. Но, конечно, более подробно и основательно Александр Семёнович пишет обо всем этом, включая работу с Юлиусом Розенбергом и Клаусом Фуксом, в своей главной книге «Признание разведчика», вышедшей в 1999 году и переизданной Вами в 2017 году.
— В 1990-е годы написать правду о Розенбергах отца попросил тогда уже серьезно больной друг и соратник отца Анатолий Антонович Яцков, с которым они вместе работали в Нью-Йорке. Отец выполнил просьбу друга. Отец считал, что смертный приговор Розенбергам — это реванш, месть контрразведки США за дело Клауса Фукса, который передавал СССР во время войны и после нее важнейшие атомные секреты по идейным соображениям. Анатолия Яцкова вместе с семьей удалось вовремя вывести с территории США и доставить на родину. Обо всем этом отец первым подробно рассказал на страницах своей книги «Признание разведчика». При этом он подчеркивает, что даже перед лицом смерти супруги Розенберг остались верны идеалам социализма, своей любви к Советскому Союзу и не выдали никого из советских разведчиков.
— А как восприняли книгу «Признание разведчика» в различных кругах российского общества?
— Тираж в 11 тыс. экземпляров разошелся очень быстро. Интересно, что в этот момент отцу уже исполнилось 85 лет. Однако не всем понравилось, что он написал о своей работе с Юлиусом Розенбергом и Клаусом Фуксом. В «Истории российской внешней разведки» 2006 года в главе про атомную разведку отцу посвящено полстраницы, а событиям, связанным с Карибским кризисом, отведено четыре с половиной строчки. Я была глубоко возмущена и разочарована. Ведь на примере Александра Семёновича, который вышел из простой рабочей семьи и стал резидентом советской разведки в Вашингтоне, вполне можно воспитывать современное поколение молодежи. «Разведка сделала нас людьми», — любил повторять отец.
А вот Мортону Собеллу, которого в свое время завербовал Александр Феклисов и который сидел на одной скамье подсудимых с супругами Розенберг, 11 апреля 2018 года исполнился 101 год. Он был последним живым участником операции «Энормоз» по добыванию американских атомных секретов. Но ни он, ни героически погибшие супруги Розенберг так и не были удостоены советских наград, хотя в 1996 году звание Героя Российской Федерации было присвоено Леониду Квасникову, Анатолию Яцкову, Владимиру Барковскому, Александру Феклисову и супругам Коэн. Но при всем уважении к этим разведчикам, мужественно выполнявшим свой долг, они были всего лишь передаточным звеном. А что касается самого Клауса Фукса, благодаря которому и были сорваны попытки США завладеть монополией на ядерное оружие и подвергнуть Советский Союз атомной бомбардировке, то выйдя на свободу, он вернулся на родину в Восточную Германию. К концу жизни, как вспоминала его жена Грета, он ничего уже не ждал от советских властей. В 1988 году его не стало. И тогда в Советском Союзе началось какое-то движение. По словам Греты Фукс: «Наконец дело с наградой было как-то улажено. Меня спросили, где я её хочу получить… Я ответила, что приму её в посольстве в Берлине. С тех пор я ничего не слышала об этой награде…»
По словам Александра Семёновича Феклисова, он неоднократно обращался к руководству СВР с просьбой опубликовать правду о Юлиусе Розенберге и выступить в его защиту — ведь на момент передачи агентурных сведений СССР и США являлись союзниками, то есть речь могла идти о научно-техническом сотрудничестве. 27 января 1994 года Феклисова принял Примаков и сказал: «Я все же думаю, что нецелесообразно официально признавать, что Юлиус Розенберг был нашим агентом». Последующие обращения к руководству СВР с целью обнародования дела Розенбергов были также отвергнуты.
В 1996 году Александр Семёнович Феклисов прибыл в Нью-Йорк, чтобы дать телевизионное интервью. «Находясь в Нью-Йорке, я не мог не поклониться праху моего наилучшего американского друга и его мужественной жены, — пишет он. — Могила Розенбергов ничем не выделялась на фоне кладбища. В ее изголовье стоит плита, наверху большими черными буквами написано “Розенберг”. У подножия могилы врыты в землю две небольшие плиты. На левой плите надпись: “Этель. Родилась 23 сентября 1915 г. Умерла 19 июня 1953 г.” На правой плите написано: “Юлиус. Родился 12 мая 1918 г. Умер 19 июня 1953 г.” У каждой из этих плит я положил по букету красных и белых гвоздик и трижды поклонился. Перед отлетом в США я взял на своей даче четыре горсти земли и по русскому обычаю рассыпал эту землю на могиле Юлиуса и Этели. Затем я сказал: “Незабвенные Юлиус и Этель, наконец-то мне удалось прийти к вашей могиле и поклониться вашему праху… Простите меня и моих товарищей за то, что мы не сумели спасти ваши жизни. Вы герои, а герои не умирают. Вечная вам добрая память и слава. Мир вашему праху…”»