Змеей скользя среди болотных хлябей,
Сквозь дождь и снег идем к «объекту» мы,
Прикрой меня, идущий тихо сзади,
Я атакую призраком из тьмы.
Бросок наш быстр, рассчитан до мгновенья,
И каждый в группе словно одержим,
Пройдем как нож, изрубим как поленья…
Наш атакующий порыв неудержим.
Уйдем во тьму, решив задачу Центра,
Рассыпавшись горошинами в лес.
Пройдут часы, минуты и мгновенья,
И встретимся мы вновь на ОПС.
Не все придут, — потери неизбежны.
На то война, и мы идем на бой.
Мы третьим тостом помянем, как прежде,
Прикрывшего собою нас с тобой…
Рузский рубеж
Там в полях, за синей гущей лога,
В зелени озер,
Пролегла песчаная дорога
До сибирских гор.
Затерялась Русь в Мордве и Чуди,
Нипочем ей страх.
И идут по той дороге люди,
Люди в кандалах.
Как когда-то — уже давно — замечательно пел Игорь Тальков в своей лучшей песне, слова к которой написал Леонид Фадеев, а музыку — Давид Тухманов: «У каждого из нас на свете есть места, куда приходим мы на миг отъединиться». Для меня таким местом в Подмосковье является Старая Руза, где на берегу Москва-реки находился пионерский лагерь ХОЗУ КГБ СССР «Лесная Застава». Особенно мне запомнилось лето 1972 года (как раз вышел альбом «Machine Head» группы Deep Purple, который привез из Берлина Андрей Габелко), когда наши вожатые — все сотрудники КГБ — обучали нас рукопашному бою, спортивному ориентированию, маскировке в лесу. Мы ходили на байдарках по Москва-реке, которая здесь настолько чистая, что дно видно даже на середине. И знакомились с историей края.
…23 октября 1941 года, во второй половине дня, командир 69-го пехотного полка 10-й танковой дивизии вермахта приказал разведать дорогу и захватить мост через Москва-реку у деревни Старая Руза — немцы готовили танковый удар на Москву. Оборонявшиеся здесь остатки 32-й дивизии получили приказ командующего 5-й армией генерал-майора Л.А. Говорова отступить в район Кубинки. Одновременно на смену им выдвигались бойцы 133-й новосибирской стрелковой дивизии — два стрелковых батальона, 39 орудийных стволов и дивизион «Катюш» 14-го гвардейского минометного полка. Им предстояло удерживать сложный участок фронта вдоль реки Руза от города Руза до Старой Рузы — а это более 10 км.
Берег реки Руза был неплохо укреплен и заминирован — однако немцы ударили не с запада через реку, откуда их, собственно, и ожидали, а с юга из Дорохова со стороны Можайки вдоль дороги на Старую Рузу. В 10 часов утра 24 октября они подошли к мосту через Москва-реку силами не менее двух батальонов с танками — среди которых были трофейные Т-34. В тот же момент мост взлетел на воздух — поработали наши саперы. Только к полудню немцам под прикрытием трофейных тридцатьчетверок удалось преодолеть брод и захватить плацдарм на левом берегу между Москва-рекой и рекой Руза.
Из наградного листа сержанта 35-й отдельной роты противохимической защиты 32-й стрелковой дивизии Толстошеина Ивана Владимировича: «24 октября 1941 года у реки Руза с группой красноармейцев в 13 человек был окружен батальоном вражеской пехоты с танками. Во время боя фашисты предложили прекратить оборону и сдаться в плен, но товарищ Толстошеин подал команду — За Родину! За Сталина! Гранатами огонь! Красноармейцы под командованием Толстошеина противотанковыми гранатами и бутылками с горючей смесью уничтожили три фашистских танка, более взвода пехоты, и прорвав вражеское окружение смогли выйти и вернуться в свою часть. Сам товарищ Толстошеин погиб в том бою смертью храбрых. Достоин правительственной награды — ордена Красная Звезда».
В 17 часов основные силы немецкой 10-й танковой дивизии, взяв на броню пехоту, двинулись от Старой Рузы на север в сторону Рузы, утюжа по дороге отходящие части 32-й дивизии — у деревни Воробьево под их гусеницами погибли бойцы 230-го учебного запасного стрелкового полка. Евгений Шарыкин и Валерий Буланцев из поискового отряда «Надежда» приводят соответствующие отрывки из немецкого журнала боевых действий: «Бойцы 7, 8 и 9-й рот, сидя на корточках за ледяными бронированными башням, едут на грохочущих и лязгающих танках в ясную и холодную ночь. Это не самое приятное путешествие. В этом сказочном, ночном, зимнем ландшафте нужно хорошо держаться и чтобы тебе сопутствовала удача. Время от времени гулко звучат выстрелы. Визгливо тявкают пулемёты в ночи. Там у Рузы сражается второй батальон 7-го танкового полка. Около 22.45 выходим на позицию. До Рузы ещё примерно километр. Ночная атака на город, занятый врагом, — это весьма рискованное предприятие».
К сожалению, в рядах защитников Рузы негусто: один стрелковый батальон (300 штыков), четыре сорокопятки, две гаубицы, несколько зениток — в расчетах есть призывники из Рузского района. В грязи у деревни Старо без горючего застряли две батареи «катюш» из состава 14-го гвардейского минометного полка. А у немцев подавляющее превосходство — более ста танков, три батальона пехоты, артиллерия…
На следующий день, 25 октября, в 6 часов утра немцы при поддержке танков начинают штурм Рузы. Вот как описан этот бой в журнале боевых действий 69-го пехотного полка вермахта: «Руза упорно защищается. Когда в бой вступают танки и утюжат русские пулемётные точки и полевые позиции, противник отвечает артиллерийским, противотанковым и зенитным огнём… Противотанковые гранаты уже рвутся между домами городской окраины… “Идём дальше! Огонь! В укрытие! На! Огонь! Дальше! Стреляй ещё! Сюда!” — это крики этого утра. Отдельные группы уже достигли первых домов. Рвутся ручные гранаты. Солдаты мелькают между домов. Треск пулемётов. Снова ручные гранаты. Штукатурка отлетает от стены дома … Между двумя домами протискивается танк, его ствол поворачивается и опускается. Трое русских выскакивают из-за куста. Сноп огня из пулемёта! Два часа бушует бой. Руза захвачена, достигнута противоположная окраина. Этот город похож на маленькое гнёздышко. Кто что знает о его великом прошлом? Кто знает, что в сентябре 1812 года принц Евгений с четырьмя пехотными дивизиями и с 12 дивизиями кавалерии вступил в Рузу, а Наполеон здесь 9 сентября того же года заболел гриппом? У кого есть время, чтобы посмотреть на церковь или пройтись вдоль монастырской стены? Занимаемся оборудованием позиций… Около 10.00, когда остальные части полка, обеспечивающие переправу через Москва-реку, прибывают в Рузу, в городе царит полное боевое спокойствие. О войне напоминают тут и там убитые русские, брошенные транспортные средства, воронки от гранат… Солдаты, которые ищут по домам попрятавшихся русских, несколько удивлены, встретив на улице немецкого генерала небольшого роста — это генерал Штумме, который хочет составить для себя непосредственное впечатление о передовой и проезжает по Рузе. Паршивая погода влияет на настроение. Туманное утро переходит в хмурый и сырой день. Выпавший вчера мягкий снег тает снова. Капает с деревьев и крыш. Короткий снегопад обрушивается на высоты. Мокрый снег быстро тает».
Вот так закончилась в октябре 1941 года битва за Рузу — почти все её защитники погибли, задержав немцев на день и даже не оставив нам своих имен. А когда в декабре началось контрнаступление Красной Армии, из-под Крюково в район Кубинки был переброшен 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-майора Льва Михайловича Доватора, который прошел 150 км по немецким тылам, сея панику среди немцев и преследуя их отступающие части. 19 декабря корпус вышел к реке Руза. Осматривая в этот день позиции немцев на противоположном берегу, генерал-майор Доватор был смертельно ранен пулемётной очередью…
Многое из сказанного выше я узнал еще в пионерском лагере — старые траншеи, братские могилы, место гибели генерала Доватора вошли в мою плоть и кровь, как в песне Владимира Высоцкого:
Как разрезы, траншеи легли,
И воронки, как раны, зияют,
Обнаженные нервы Земли
Неземное страдание знают.
Но лишь под влиянием ужасающих событий «перестройки», опустошительных 90-х, когда по родным для меня местам вновь как будто катком прошлись немецкие танки, оставив, как и в 1941-м, вместо цветущих сел и колхозных полей лишь запустение да кружащее над развалинами заводов и дворцов культуры воронье, прошлое тоже стало уходить в небытие под хохот и пьяный разгул новых хозяев жизни.
И вдруг… Совсем недавно, прошлым летом, судьба вновь свела меня с местами, «где память как строка почтового листа, нам сердце исцелит, когда оно томится»:
И я спешу туда — там льется добрый свет,
И лодки на воде как солнечные пятна,
Отсюда мы с тобой ушли в круженье лет,
И вот я снова здесь, и ты придешь обратно!
Хороший товарищ, ветеран спецподразделений органов госбезопасности, пригласил меня на фестиваль казачьей культуры в город Руза. Оказалось, что еще в 2006 году на территории Рузского района было создано Станичное казачье общество (СКО) имени Героя Советского Союза Л.М. Доватора, причем с разрешения дочери Героя — Риты Львовны Доватор. На круге атаманом был избран Владимир Валентинович Пинте, которого на благие дела по возрождению края благословила лично Рита Львовна, которая, к величайшему сожалению, этим летом покинула нас. Но о результатах, достигнутых казачьей станицей за прошедшие годы, свидетельствует развернутая на фестивале ярмарка, на которой свою продукцию демонстрировали фермеры, пчеловоды, ремесленники, художники, представители молочного бизнеса, иностранные предприниматели. Проводились разнообразные мастер-классы — по ручному взбиванию масла, по кузнечному, гончарному и ткацкому делу. Здесь же можно было осмотреть сельскохозяйственную технику — комбайны, трактора, навесное оборудование, — и даже поучиться доить. В течение дня и вплоть до самого вечера на территории ярмарки работали палатки по торговле казачьими атрибутами, сувенирами, изделиями народных промыслов и ремесел. В импровизированных куренях казаки готовили на кострах традиционные блюда — наваристый шулюм и ароматный кулеш. Казаки — в том числе и атаман Владимир Пинте — продемонстрировали свое владение шашкой: рубили баклашки с водой, да так, что нижняя часть ост