В 2005 году профессор русского языка и литературы Оксфордского университета Катрина Келли издала книгу «Comrade Pavlik: The Rise and Fall of a Soviet Boy Hero». Книга была переведена на русский язык и опубликована в Новом литературном обозрении в 2009 году. В последовавшей затем полемике Катрина заявила, что «хотя есть следы замалчивания и сокрытие второстепенных фактов работниками ОГПУ, нет никаких оснований полагать, что само убийство было спровоцировано ими». По оценке Катрины Келли, книга Альперовича представляет собой отвратительный заказной пасквиль.
В заключение нашего рассказа о замечательном советском пионере-герое Павлике Морозове, павшем от рук нанятых кулаками убийц, приведем официальную версию обвинения. Она гласит следующее: 3 сентября кулак Арсений Кулуканов, узнав о том, что мать Павлика и Феди уехала в Тавду продавать телёнка, а мальчики пошли в лес за ягодами, сговорился с пришедшим к нему в дом Данилой Морозовым убить Павла. Кулуканов дал Даниле 5 рублей и попросил того пригласить для убийства также деда Сергея Морозова, «с которым Кулуканов раньше имел сговор». Данила отправился домой и передал разговор деду Сергею. Последний, видя, что Данила берёт нож, ни слова не говоря вышел из дому и отправился вместе с Данилой, сказав ему: «Идём убивать, смотри не бойся». Найдя детей, Данила, не говоря ни слова, вынул нож и ударил Павлика. Федя бросился бежать, но был задержан дедом Сергеем и также зарезан Данилой. Убедившись, что Федя мёртв, Данила вернулся к Павлу и ещё несколько раз ударил его ножом».
На суде Данила Морозов признал все обвинения. Сергей Морозов держался противоречиво, то сознаваясь, то отрицая вину. Главными уликами явились хозяйственный нож, найденный у Сергея Морозова, и окровавленная одежда Данилы. Решением Уральского областного суда виновными в убийстве Павла Морозова и его брата Фёдора были признаны их собственный дед Сергей и 19-летний двоюродный брат Данила, а также бабушка Ксения (как соучастница) и крёстный отец Павла — Арсений Кулуканов, приходившийся ему дядей. Он же в качестве деревенского кулака был инициатором и организатором убийства. После суда Арсений Кулуканов и Данила Морозов были расстреляны, восьмидесятилетние Сергей и Ксения Морозовы умерли в тюрьме.
Весной 1999 года сопредседатель Курганского отделения НКО «Мемориал» (организация является иностранным агентом, финансирующимся из США) Иннокентий Хлебников направил от имени дочери Арсения Кулуканова Матрёны Шатраковой ходатайство в Генеральную прокуратуру о пересмотре решения Уральского областного суда, приговорившего родственников Павлика Морозова к расстрелу. Генеральная прокуратура России пришла к следующему выводу: «Приговор Уральского областного суда от 28 ноября 1932 года и определение судебно-кассационной коллегии Верховного Суда РСФСР от 28 февраля 1933 года в отношении Кулуканова Арсения Игнатьевича и Морозовой Ксении Ильиничны изменить: переквалифицировать их действия со ст. 58—8 УК РСФСР на ст. 17 и 58—8 УК РСФСР, оставив прежнюю меру наказания. Признать Морозова Сергея Сергеевича и Морозова Даниила Ивановича обоснованно осужденными по настоящему делу за совершение контрреволюционного преступления и не подлежащими реабилитации».
Серебряный век
Меж тем как неуклонно тает
Рать рыцарей минувших дней,
Небрежно-буйно подрастает
Порода новая… людей.
И те, кому теперь под тридцать,
Надежд отцовских не поймут:
Уж никогда не сговориться
С возникшими в эпоху смут.
И встреча с новой молодежью
Без милосердья, без святынь
Наполнит наше сердце дрожью
И жгучим ужасом пустынь…
По традиции 8 мая на Донском кладбище Москвы собираются родственники тех, кого можно назвать «серебряным веком» советской разведки. Дата эта выбрана не случайно — в этот день родился Анатолий Павлович Судоплатов, сын Павла Анатольевича Судоплатова.
Именно Анатолий Судоплатов стал первым публичным историком советских спецслужб, в том числе и разведки, когда в начале 1990-х годов стал помогать отцу в работе над его мемуарами, впервые рассказавшими о спецоперациях советских спецслужб 1930—1950-х годов. К сожалению, Анатолий преждевременно ушел из жизни в 2005 году, но дело его живет.
Еще при его жизни появилась традиция встреч родственников легендарных разведчиков. Инициатором этих встреч стала переводчица, в прошлом сотрудница НКВД СССР Зоя Васильевна Зарубина — дочь легендарного советского разведчика генерал-майора госбезопасности Василия Михайловича Зарубина и приемная дочь величайшего советского разведчика ХХ века генерал-майора госбезопасности Наума Исааковича Эйтингона. К сожалению, в 2009 году Зоя Васильевна ушла из жизни.
Но встречи продолжаются. Сегодня среди участников «бессмертной резидентуры» сын магистра нелегальной разведки Анатолий Яковлевич Серебрянский — фамилия его отца и послужила поводом для заглавия «серебряный век», хотя правильнее было бы его назвать «золотым веком». Это и уже известный читателю внук Феликса Эдмундовича Дзержинского — Владимир Михайлович Дзержинский, сын и дочь мастера советских тайных спецопераций генерала Эйтингона — Леонид Эйтингон и Муза Малиновская, дочь лучшего советского разведчика (по мнению Юрия Владимировича Андропова) Иосифа Ромуальдовича Григулевича — Надежда Григулевич вместе с его внуками и правнуками, сын Героя Советского Союза полковника Дмитрия Николаевича Медведева — Виктор Медведев, сын Героя Советского Союза участницы ликвидации гауляйтера Белоруссии Кубе Надежды Викторовны Троян — известный кардиохирург Алексей Коротеев, дочь легендарного полковника Лонсдейла — Конона Трофимовича Молодого, которого многие знают по роли Донатаса Баниониса в фильме «Мёртвый сезон» — Елизавета Молодая, внучка знаменитой разведчицы и писательницы Зои Ивановны Воскресенской-Рыбкиной — Елена Рыбкина, внучка Павла Анатольевича Судоплатова — Елена Шилова. Кроме того, по традиции приходят ветераны внешней разведки и спецподразделений госбезопасности ОМСБОН, КУОС, «Зенит», «Вымпел». Раньше неизменным участником этих встреч был «майор Вихрь» — Герой России Алексей Николаевич Ботян. Сейчас, в 102 года, ему уже, конечно, трудно принимать участие в таких мероприятиях, но он знает о них и приветствует участников по телефону. Ведь для разведчиков, вопреки расхожим домыслам, семья означает многое — это и надежный тыл, и необходимая психологическая опора, и чисто профессиональная поддержка. Родственники знают многое не понаслышке, им есть что вспомнить и что обсудить. Это совершенно особая атмосфера — ведь здесь каждый прикоснулся к величайшей тайне. Но не для того, чтобы получить власть над другими, а для того, чтобы на эту власть никто не покушался.
Начну я свой рассказ с Серебрянского. Во-первых, Анатолий Яковлевич старше всех по возрасту, и я всегда приезжаю к нему за советом, если предстоит важное решение. Во-вторых, и «по положению» — его отец, полковник госбезопасности Яков Исаакович Серебрянский, является одним из основателей советской нелегальной внешней разведки.
Осенью 1923 года председатель ОГПУ Феликс Эдмундович Дзержинский отдает распоряжение о создании в Палестине нелегальной резидентуры, поручив выполнение этой задачи Якову Блюмкину (оперативные псевдонимы «Макс», «Исаев»), бывшему левому эсеру, о котором мы уже упоминали в предыдущей главе. Когда в феврале 1919 года Красная Армия вошла в Киев, Блюмкин, скрывшийся из Москвы после убийства графа фон Мирбаха, явился к председателю Всеукраинской ЧК Мартыну Лацису с повинной. С согласия Дзержинского это оформили как чистосердечное раскаяние и восстановили Блюмкина на службе. Но теперь уже левые эсеры приговорили Блюмкина к смерти — как предателя. Эсеровские боевики пригласили его за город якобы для того, чтобы обсудить линию поведения в новых условиях. Там в него выпустили восемь пуль, но Блюмкину удалось скрыться. Через несколько месяцев изменившего внешность Блюмкина два боевика обнаружили сидящим в кафе на Крещатике. Расстреляли оба револьвера. Истекая кровью, Яша упал, но… остался жив. Разочарованные эсеры отыскали его в больнице. Не доверяя больше стрелковому оружию, они бросили в окно палаты, где Блюмкин лежал после операции, бомбу, но за считаные секунды до взрыва тому удалось выпрыгнуть в окно и вновь остаться живым. После этого Блюмкин становится начальником личной охраны Троцкого, колеся с ним по фронтам Гражданской войны, в июне 1920 года оказывается в Персии, где произошло восстание против шахского правительства и поддерживавших его англичан. При поддержке советской Волжско-Каспийской военной флотилии гилянские партизаны, провозгласившие Гилянскую Советскую республику, усиленные советскими командирами и комиссарами, потеснили белогвардейцев и англичан и смогли захватить целый ряд стратегически важных городов на южном побережье Каспийского моря. Совсем небольшое расстояние оставалось до Тегерана, и на повестке дня уже стояло провозглашение советской власти в Иране. Блюмкин приводит к власти Эхсанулл-хана, которого поддержали местные левые, создает Иранскую коммунистическую партию, становится членом её ЦК и военным комиссаром штаба Персидской Красной Армии в провинции Гилян. В боях он был ранен шесть раз. За эту операцию Блюмкин был награжден орденом Красного Знамени. Там же, в Персии, он знакомится и привлекает к работе в Особом отделе Якова Серебрянского, также эсера, уроженца Минска, оказавшегося в Баку после тяжелого ранения, полученного в составе 105-го Оренбургского полка русской армии на Западном фронте. В Баку Серебрянский работал электриком на нефтепромыслах, был членом Бакинского совета, сотрудником Бакинского продовольственного комитета, представлял партию эсеров на 1-м съезде Советов Северного Кавказа. После падения Бакинской коммуны в 1918 году он был вынужден бежать в Персию.
В ноябре 1921 года восстание в Гиляне было подавлено и шахскому режиму удалось восстановить контроль над всей территорией страны. Вернувшись в Россию вместе с Блюмкиным в 1920 году, Яков Серебрянский по его рекомендации становится сотрудником центрального аппарата ВЧК в Москве. Блюмкин тем временем обучается на Восточном отделении Военной академии имени Фрунзе, где готовили разведчиков, осенью 1921 года занимается расследованием хищений в Гохране, для чего под псевдонимом «Исаев» (взят им по имени деда) едет в Таллин под видом ювелира и выявляет закордонные связи работников Гохрана. Именно этот эпизод был использован Юлианом Семёновым в книге «Бриллианты для диктатуры пролетариата». Осенью 1923 года по предложению Дзержинского Блюмкин становится сотрудником внешней разведки ИНО ОГПУ. Когда его направляют нелегальным резиден