инению в участии в контрреволюционной троцкистской организации. Гавена расстреляли, а Павел Макаров в 1939 году был полностью оправдан.
С началом Великой Отечественной войны в ноябре 1941 года Макаров был назначен командиром 3-го Симферопольского партизанского отряда. Причём в этом отряде также были его жена и дочь, которые наравне со всеми участвовали в боевых действиях против фашистских захватчиков. Оказалось, что о партизанском командире (оперативный псевдоним «Хамелеон») и его прошлом немцы прекрасно знали от своих добровольных помощников из числа бывших белогвардейцев, воевавших против Макарова ещё в годы Гражданской войны. Немцы назначили за его голову огромную сумму, которая выражалась шестью нулями. Отчаявшись поймать самого Макарова, фашисты в декабре 1941 года, после жестоких пыток, ослепили на допросе его мать Татьяну Саввичну, а потом расстреляли. После этого немцы повесили родителей его жены, а также других ее родственников.
В апреле 1942 года, после ожесточённого боя, каратели загнали отряд Макарова на гору Абдугу и установили жёсткую блокаду. За четыре зимних месяца от голода погибло около 70 человек. Сейчас там установлен памятник. Самого Макарова в октябре 1942 года, едва живого, эвакуировали на Кавказ, и больше в боевых действиях он не участвовал. Его сын попал на фронт после окончания летного училища и погиб в 1943 году в районе Лисичанска. После окончания Великой Отечественной войны Макаров издал вторую свою книгу под названием «Партизаны Таврии».
Адъютант Его Превосходительства Павел Васильевич Макаров прожил удивительную и насыщенную жизнь, пережив многих из своих друзей и врагов, и умер в 1970 году.
Приговор прозвучал,
Мандолина поет,
И труба, как палач,
Наклонилась над ней…
Выпьем, что ли, друзья,
За семнадцатый год,
За оружие наше,
За наших коней!..
Не так давно Юрия Мефодьевича Соломина, блестяще сыгравшего роль штабс-капитана Павла Андреевича Кольцова, прототипом которого является Павел Васильевич Макаров, спросили по поводу фильма «Адъютант Его Превосходительства». Он начал рассказывать: «На той стороне “белые”, а на этой — “наши”»… Ангажированный репортер с испугом переспросил: «Наши?..», на что Юрий Мефодьевич, секунду помолчав, ответил: «Да, наши».
Нелегальная династия
Солдат, учись свой труп носить,
Учись дышать в петле,
Учись свой кофе кипятить
На узком фитиле,
Учись не помнить черных глаз,
Учись не ждать небес —
Тогда ты встретишь смертный час,
Как свой Бирнамский лес.
В фильме «Адъютант Его Превосходительства» нелегал Павел Андреевич Кольцов, адъютант командующего Добровольческой армией, выдает себя за дворянина, хотя таковым не является. Не был дворянином и его прототип Павел Васильевич Макаров. Однако его судьба очень похожа на судьбу нелегала Леонида Леонидовича Линицкого, которая не менее достойна того, чтобы снимать о ней полнометражные фильмы. В надежде, что рано или поздно это случится, я расскажу о ней так, как услышал от Аллы Владимировны, внучки и дочери выдающихся советских нелегалов Линицких.
Согласно семейной легенде, дворянский род Линицких происходит из запорожских казаков, которые несли службу на границах Российской империи, то есть на «линии». В 1792 году Степан Линицкий был произведён надворным советником и в 1796 году пожалован на дворянское достоинство дипломом, копия которого хранится в герольдии. «Моя мама перед войной в Харькове, где жила семья, видела его оригинал, который хранился у пожилых родственников — с кистью на шелковом шнуре, огромной красной сургучной печатью и подписями Екатерины и графа Потемкина, — рассказывает Алла. — Но во время оккупации родственники погибли от голода, и все документы канули в небытие».
Все мальчики в семье Линицких по традиции воспитывались в духе чести, достоинства и верности Отечеству, а также храбрости и отваги, заканчивали Кадетский корпус и шли служить. Леонид Иванович Линицкий — отец будущего нелегала — не был исключением, но незадолго до окончания кадетского корпуса крупно поссорился со своим отцом — богатым помещиком, владевшим двумя заводами — конным и сахарным, и тот лишил его наследства. Оставшись после окончания учебы без средств и протекции, Леонид был направлен в самое опасное в то время место в Российской империи — на границу с Маньчжурией, в войска по охране строящейся КВЖД, которая подвергалась постоянным набегам со стороны китайско-кавказских банд. Так, в сентябре 1906 года в Харбине кавказцами был ограблен китайский банкирский дом, а спустя несколько дней — поезд КВЖД. В мае 1907 года станция Пограничная дважды подвергалась налётам банды из 40–50 китайских бандитов — хунхузов и 20 «черкесов», под которыми в те стародавние времена подразумевали едва ли не всех горцев Северного Кавказа, пришедших вместе с русской армией на войну против Японии и затем оставшихся в тех краях. В результате был смертельно ранен начальник охраны станции ротмистр Иванов. После этого случая Генконсул России в Харбине заявил посланнику в Пекине о необходимости срочных мер по выдворению из полосы отчуждения КВЖД «неблагонадежного кавказского элемента».
Несмотря на опасности, жена Леонида — Надежда Петровна, урожденная Арцыбашева из древнего боярского рода, совершала частые трехнедельные поездки из Харькова в Харбин, чтобы побыть с мужем, который был в ту пору штабс-капитаном и командовал казачьей сотней. 21 июля 1900 года в Харбине у них родился сын, названный в честь своего отца Леонидом. Но там как раз начались волнения, и мать увезла сына в родовое имение под Ахтыркой Харьковской губернии, где он и был зарегистрирован. То есть по документам Леонид-младший родился в Ахтырке, но в реальности — в Харбине, где по странному стечению обстоятельств спустя много лет он и закончит свой жизненный путь…
Линицкий-старший тем временем успел повоевать на Русско-японской войне, дважды стать георгиевским кавалером и выйти в отставку перед Первой мировой войной в чине ротмистра, поскольку год службы на границе с Маньчжурией шел за два. С началом войны он оставляет свое имение, добровольцем уходит на фронт и храбро воюет во главе кавалерийского полка, так что о его подвигах писали газеты. В 1915 году он погибает смертью храбрых в Галиции. Узнав об этом, его сын, 15-летний Леонид, убегает из дома на фронт вместе со своим двоюродным братом Сергеем Солодовниковым, который впоследствии будет его верным спутником во многих делах. Однако их сняли с поезда и вернули домой. В 16 лет Леонид повторяет попытку, на этот раз успешно. К этому времени он увлекся марксизмом, слушая в Харьковской гимназии лекции братьев Межлауков. Один из них, Валерий Иванович, в 1921–1922 годах будет заместителем Дзержинского в Наркомате путей сообщения и ВСНХ, а потом председателем Госплана СССР, автором книги «О плановой работе и мерах её улучшения», под его руководством будет осуществляться индустриализация СССР.
— Дед стал ярым борцом за справедливость, — продолжает свой рассказ Алла, — и из-за участия в беспорядках был исключен из гимназии. Дальнейшие университеты он проходил на фронтах Первой мировой. После завершения подготовки в учебной команде и получив звание младшего унтер-офицера, он был направлен в район боевых действий, в гвардейский Финляндский полк, где вскоре получил чин старшего унтер-офицера. Юный командир был в окопах вместе с солдатами, ощущал их настроения и разделял их. В начале 1917 года в дивизию, где он служил, прибыл бывший тогда военным министром Александр Керенский. Линицкого, оказавшегося активным участником срыва митинга, на котором должен был выступать Керенский, взяли под стражу. Ему грозила смертная казнь, но дело ограничилось направлением в штрафную роту, где он получает первое ранение. А в октябре 1917 года его, как несовершеннолетнего, отправляют домой. Вернувшись в Харьков, дед экстерном оканчивает гимназию. В Харькове Линицкие жили в огромном доме, который занимала семья Солодовниковых. Владимир Иванович Солодовников, муж родной сестры Надежды Петровны Линицкой, был известным в Харькове врачом. Вместе с его сыном Сергеем дед поступил на физико-математический факультет Харьковского университета. В 1918 году, во время оккупации города кайзеровской Германией, Леонид и Сергей вместе с другими молодыми патриотами создают небольшой партизанский отряд, действовавший в районе Харькова. В одной из боевых операций против немцев Леонид получает тяжелое ранение в сердце. Думая, что их командир погиб, товарищи под шквальным огнем немцев спрятали его, закидав ветками, и он сутки пролежал без сознания. Под покровом ночи они забрали тело и принесли в дом, где доктор Солодовников понял, что Леонид жив — пуля застряла в сердечной сумке. “Если бы Леонида сдвинули с места сразу после ранения, — сказал доктор, — он бы неминуемо погиб. Но за то время, что он пролежал без сознания, пуля успела обрасти тонкой пленкой из соединительной ткани, что спасло ему жизнь”. Благодаря богатырскому здоровью дед выжил и после окончания первого курса университета снова ушел на фронт, но теперь уже в Красную Армию.
— Пуля так и осталась в сердце?
— Да, поскольку в те годы операции на сердце не делали. Он так и ходил всю жизнь с этой немецкой пулей в нескольких миллиметрах от сердца. Затем он воевал в рядах 4-го Сумского и 3-го Лебединского полков, участвовал в боях с белогвардейцами на Южном фронте, а в августе 1919 года снова был ранен (уже в четвертый раз) и признан негодным к строевой службе. Учитывая его дворянское происхождение и упорное желание быть полезным Красной Армии, он был направлен в разведотдел 13-й армии и начал проходить подготовку для засылки в тыл противника подобно герою фильма «Адъютант Его Превосходительства». Как и Макарову в 1918 году, деду в 1920 году было всего двадцать лет. В ходе подготовки он носил форму без знаков различия, только в каблуке был зашит документ о принадлежности к красным. Еще продолжая готовиться, он выехал в штаб одной из дивизий. Прибыв на место, он оказался в гуще ожесточенного боя с внезапно прорвавшимися подразделениями белых, в разгар схватки получил тяжелое ранение и остался лежать на поле боя без сознания, а красные отступили. Собирая своих раненых, беляки прикладами добивали раненых красноармейцев. Сейчас принято обелять белогвардейцев, выставлять их несправедливо обиженными революцией мучениками и чуть ли не ангелами, — но факты их зверств говорят сами за себя. И первое, что они сделали, когда нашли моего 20-летнего дедушку, — они разбили ему голову прикладом. Затем приехали с подводами сестры милосердия, и одна говорит другой: «Ой, смотри какой молоденький, и уже погиб». Тогда другая наклонилась над ним и услышала его слабое дыхание. И они забрали его вместе с другими ранеными белыми в полевой госпиталь врангелевцев. Мама мне рассказывала со слов дедушки, что, как только он пришел в себя, его стали допрашивать: «Кто такой, откуда, из какой части?» Но ничего вразумительного он ответить не мог и вынужден был молчать. Тогда они решили, что он красный лазутчик, и приговорили его к расстрелу — уже вт