ником 1-го (разведывательного) Отдела штаба армии. Группа Салныня и Винарова также принимала участие в разведывательно-диверсионных операциях против китайцев.
Эйтингон под именем «генерал Котов» побывал в Испании в качестве заместителя резидента НКВД по партизанским операциям, включая диверсии на железных дорогах, а в 1940 году руководил операций «Утка» по ликвидации Льва Троцкого. В 1941 году он стал заместителем Судоплатова и вместе с Ванко Винаровым отправился в Турцию для ликвидации немецкого посла фон Папена. Чуйков в том же году был направлен в Китай главным военным советником генералиссимуса Чан Кайши с задачей организовать единый фронт против Японии. В результате всех этих действий ни Турция, ни Япония не осмелились напасть на СССР.
Внук Василия Ивановича Чуйкова — Николай Владимирович — в настоящее время является руководителем Международной комиссии Российского союза ветеранов, в которой работаю и я. Мы часто обсуждаем с ним развитие российско-китайских связей в свете совместной борьбы против фашизма и милитаризма. «Когда я ездил на Тайвань, — рассказывает Николай Владимирович, — у меня особый интерес вызывал их архив. До этого я пытался найти хоть что-то о Чуйкове в Нанкине и Чунцине. Но там ничего нет. А президент Тайваня передал мне ежедневник Чан Кайши за 1941–1942 год. Его записи подтверждают, что Чуйков действительно жёстко давил на Чан Кайши и Мао Цзэдуна, чтобы они объединились против Японии, а не занимались междоусобицей». Вот, например, запись от 30 июня 1941 года:
Вечером пригласил главного советника СССР Чуйкова для обсуждения войны между Германией и СССР. Сначала справился о здоровье и положении на фронтах, потом сказал, что Россия сначала должна вместе с Китаем воевать против японцев на востоке, а потом всей силой на западе воевать с немцами… В заключение попросил передать правительству СССР, что Китай окажет ему всемерную поддержку.
16 января 1942 года
Утром вернулся в Чунцин и встретился с главным военным советником и военным атташе СССР Чуйковым.
Чуйков: Сегодня получил информацию, что верховное командование противника для осуществления плана наступления на юг решило собрать на островах в Южно-Китайском море 17 дивизий и полков, много ВВС и ВМС. Боюсь, противник распространяет такую информацию не для того, чтобы идти на юг… а собирается наступать на Центральный и Северный Китай. К тому же позавчера самолёты противника незаметно напали на провинцию Сычуань. Их цель — определить дислокацию китайской армии во внутренних провинциях, а не ее бомбардировки.
Чан Кайши: Я думаю, что весной враг начнет наступление на Центральный и Северный Китай.
Чуйков: Вчера я узнал, что были столкновения между Вашими войсками. Что происходит? Мне необходимо доложить нашему генералиссимусу.
Чан Кайши: В этом деле ещё нужно разобраться.
Чуйков: Когда я уезжал, наш генералиссимус сказал мне, что я должен поддерживать Председателя Чан Кайши. Сейчас Вашей стране угрожают японцы. Армия должна сплотиться под Вашим руководством. Никакие внутренние конфликты недопустимы… Я слышал, что в конфликте участвуют 70 000 человек. Обе стороны несут потери, в плен взяты командующий армией и начальник штаба. Прошу Вас как можно быстрее послать людей и разобраться на месте.
Чан Кайши: Как только я получу доклад с фронта, я отправлю к Вам человека.
Чуйков: Большое спасибо за сегодняшнюю встречу и беседу. Желаю Вам здоровья. И надеюсь, что армия и народ сплотятся под Вашим мудрым руководством и окажут сопротивление японским агрессорам.
Чан Кайши: Желаю Вам здоровья!»
«Проблема была в том, — продолжает Николай Владимирович, — что Мао не выполнял распоряжения главнокомандующего — Чан Кайши. Мне кажется, Чан Кайши это надоело, и по колонне 4-й армии, составлявшей основу Красной Армии Китая, был нанесен удар. Ее командующего Е Тина отправили в тюрьму, 10 тыс. коммунистов расстреляли. Мао собирался принять ответные меры. Эти события ставили миссию Чуйкова под угрозу. Он приехал к Чан Кайши — тот разводит плечами, мол, таких приказов не отдавал. Тогда дед пытался выяснить данный вопрос у начальника Генерального штаба. Характер у Чуйкова был взрывной, и в разговоре на повышенных тонах он запустил в него дворцовой вазой, припугнув, что если подобное повторится, то никакой помощи от СССР больше не будет. Угрозы сработали — Чан Кайши напугался, что мы уберем всех военных советников и прекратим военно-техническую помощь. Дед также сумел связаться с Георгием Димитровым, и тот по линии Коминтерна надавил на Мао. В итоге Чуйков разрулил эту ситуацию. Вернувшись из Китая, он отрапортовал Сталину, что задание выполнено: удалось объединить усилия КПК и Гоминьдана, 4-й и 8-й армий. Именно поэтому японцы не напали на нас, а начали бомбить Пёрл-Харбор. А вот если бы японцы вторглись в СССР, причем на уровне Сибири и Урала, куда мы эвакуировали промышленность — это был бы кошмар.
— Николай Владимирович, а в чем заключались особенности тактики Чуйкова в Сталинграде?
— Чуйков, будучи профессиональным разведчиком, заметил, что немцы атакуют достаточно шаблонно. При этом схема их наступления была четко отработана. Вначале поднимается авиация, начинает бомбить. Затем включается артиллерия, причем работает в основном по первому эшелону, а не по второму. Начинают движение танки, под их прикрытием идет пехота. Но если эту схему сломать — их атака захлёбывается. Дед обратил внимание, что там, где наши окопы подходили близко к немецким, немцы не бомбили. А их главным козырем была авиация. Идея Чуйкова была простая — сократить расстояние до 50 м, до броска гранаты. Тем самым выбивали главный козырь — авиацию и артиллерию. Задача была — всё время держать это расстояние, впиявиться в немцев. А далее использование мелких разведывательно-диверсионных групп (РДГ), захват и удержание отдельных зданий — таких, как, например, «Дом Павлова». Немцы ведь ворвались в город на кураже, шли танковыми колоннами чуть не с губными гармошками. А им бах! первую машину, бах! последнюю — и давай расстреливать, жечь коктейлями Молотова. Как недавно чеченцы в Грозном. И обязательно контратаковать, вести активную оборону. Дед понял, что немцы больше всего не любят рукопашный бой и ночной бой. Они люди комфортные — воевали с рассвета, как положено. Они днем давят нас к Волге — а мы им ночью контратаку, и фактически отбрасываем на исходные позиции или еще дальше. То есть получались своего рода качели. Отдельно снайперы. Я еще в военном училище учился по Боевому уставу, который Чуйков разработал. Там четко прописаны действия этих мелких РДГ. Им отдается приказ — наступать. Ты идешь перебежками, два бойца секторы обстрела берут, чтобы тебя прикрывать. Ты подбежал к дверям — сначала туда летит граната, потом очередь, потом перебежка. И снова — граната, очередь, перебежка.
— Впоследствии эту тактику использовал спецназ КГБ СССР — например, группы «Зенит» и «Гром» при взятии дворца Амина в Кабуле, а затем легендарный «Вымпел».
— Не случайно дедушку в 1970 году наградили высшей ведомственной наградой КГБ СССР — знаком «Почётный сотрудник госбезопасности».
— Но за Сталинград ни Чуйков, ни Родимцев Звезду Героя не получили — дважды Героями Советского Союза они стали уже позднее…
— Дед всегда говорил, что каждый, прошедший Сталинград — это герой. Поэтому Жуков и взял Чуйкова к себе — ведь 8-ю гвардейскую армию перебросили в состав 1-го Белорусского фронта аж с юга Украины и из Молдавии. Потому что ему нужен был такой человек, солдаты которого мастерски могли брать бастионы, «генерал-штурм».
— Да и сам Василий Иванович являл собой образец мужества и стойкости, ни разу не покинув Сталинград и не уйдя на левый берег.
— Бывало даже, что молотит артиллерия, прибегают в штаб: «Товарищ командующий, немцы прорвались там-то». А он сидит спокойно и в шахматы играет со своим адъютантом. Он ведь обстановку представляет: «Прорвались?» И дает команду ввести такой-то батальон. Или передислоцировать часть полка, развернуть огонь артиллерии. При этом никакого испуга, никакой суеты. За 200 дней он мылся только частями. Один раз вышел на берег Волги, чтобы поехать в баню, видит — солдаты смотрят. Развернулся — и назад, чтобы кто чего не подумал. Вообще, я не знаю, как дед смог удержать Сталинград. В то время предложи кому на его место поехать — не очень-то бы и согласились. Потому что, считай, обрекаешь себя на верную смерть. Есть все-таки доля чуда, что он сумел там и выжить, и удержаться».
27 июля 1981 года Василий Иванович Чуйков написал письмо в ЦК КПСС:
«Чувствуя приближение конца жизни, я в полном сознании обращаюсь с просьбой: после моей смерти прах похороните на Мамаевом кургане в Сталинграде… С того места слышится рёв волжских вод, залпы орудий и боль сталинградских руин, там захоронены тысячи бойцов, которыми я командовал…»
Высший шпионаж
Простите солдатам последний грех,
И в памяти не храня,
Печальных не ставьте над нами вех.
Какое мне дело
До вас до всех?
А вам до меня!
До середины 1990-х годов имя генерала Эйтингона было известно лишь узкому кругу профессионалов. В открытой печати оно впервые прозвучало в январе 1989 года в «Литературной газете» (№ 1 от 4 января 1989 г.) в связи с операцией по ликвидации Льва Троцкого.
Как сказано в Книге Екклесиаста: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру».