– Пошли, – сказал он, отводя дочь в сторону. – Мы идём домой. Город уже не тот, что был раньше.
Вайолет, спотыкаясь, вышла из-под козырька ратуши вслед за отцом.
Ливень был таким сильным, что она промокла за несколько минут и испытала бы раздражение, но по необъяснимой причине дождь заставил её улыбнуться. Груз гнева, который она несла в себе, исчез, и Вайолет поймала себя на том, что смеётся.
Чуть дальше по улице она заметила маму, которая крутилась вокруг фонарного столба.
– Вайолет, Юджин… Разве жизнь не прекрасна? – воскликнула та, смеясь. – Я чувствую такое блаженство! Я когда-нибудь говорила, как сильно люблю вас обоих?
Вайолет ощущала то же самое. Все было просто восхитительно. Девочка чувствовала себя лёгкой, как перышко. Все её тревоги исчезли, разум прояснился, и она не могла понять, почему прежде была так рассержена.
– Я тоже люблю тебя, мама, – засмеялась она, обнимая Розу за талию.
– О, мои две любимые девочки, – улыбнулся отец, присоединяясь к семейным объятиям.
У него настроение тоже поднялось!
Счастливая, зажатая между родителями, Вайолет оглядела улицу. Все вокруг улыбались. Гнев и страх, охватившие Город, каким-то образом рассеялись.
Пока семья шла домой по залитым дождём и заполненным радостными людьми улицам, Вайолет размышляла, не обязан ли Город хорошим настроением возвращению Эдварда Арчера. Может, всё будет лучше, если он снова станет главным? Может, Эдвард заслужил второй шанс?
– А что, если возвращение Эдварда – это хорошо? – произнесла Роза, как будто прочитав мысли Вайолет.
Юджин Браун поцеловал жену в лоб.
– Я не совсем согласен с тобой, но в данный момент меня этот вопрос мало волнует, Роза. Жизнь прекрасна, и я самый счастливый человек на свете!
Отец Вайолет насвистывал себе под нос; дождь немного утих, семья свернула на подъездную дорожку.
Неожиданно из-за окружающих деревьев вышли Мэдлен и Анна Нанн, их жёлтые плащи выделялись в сером послеполуденном свете.
– Извините, что я так неожиданно, – Мэдлен заколебалась, а её лицо расплылось в широкой улыбке. – Это просто… Я знаю, что выгляжу счастливой, и чувствую, как огромная тяжесть свалилась с моих плеч, хотя и не совсем понимаю, что это за тяжесть. Но я немного волнуюсь за Анну – по крайней мере, я чувствую, что должна волноваться, хотя, честно говоря, я не в силах заставить себя ощутить беспокойство. Наверное, это звучит безумно. Но я только сюда могла прийти за помощью.
– Конечно, Мэдлен, – улыбнулась Роза. – В чём бы ни была проблема, мы будем рады вам помочь в этот замечательный вечер.
– Как вы все знаете, Анна была ничейницей, но я точно знаю: она не сумасшедшая. То, что сказал Эдвард, просто враньё. Если Арчеры действительно проверяли наше воображение на предмет безумия, то результаты Анны, должно быть, перепутались с чьими-то ещё.
– Я понимаю, о чём вы, Мэдлен. Заходите. – Юджин улыбнулся, открывая дверь дома. – Я сам не верю россказням Эдварда – на самом деле, я был очень зол из-за этого до недавнего времени, но наша прогулка домой, должно быть, пошла мне на пользу. Я чувствую себя лёгким, как перышко. Я ни на секунду не поверю, что Уильям или люди с Ничейной земли сумасшедшие. Я работал с Эдвардом и Джорджем, и они не очень хорошие люди. Хотя, как вы и сказали, по какой-то причине прямо сейчас я не могу заставить себя беспокоиться об этом.
– А как же синдром Уильяма, эта штука с раздвоением души? – спросила Роза, вытирая мокрые волосы полотенцем.
– Не более чем людские домыслы, Роза, полная чушь. Всё это антинаучно. Я сужу по человеку, которого знаю, а не по тем историям, которые о нём рассказывают. Уильям Арчер, мой знакомый, не такой, как описал его сегодня его брат, и Мальчик тоже совсем другой человек.
– Ну, об этом не стоит беспокоиться, Юджин, – смеясь, Роза поцеловала его в губы и отправилась на кухню. – Я включу отопление, чтобы мы могли обсушиться.
– Ерунда какая-то. – Улыбка Мэдлен начала таять, когда она села за стол. – Я про то, что Мальчик похитил детей, а Эдвард Арчер их спас. Правду говорят… Факты иногда намного удивительнее, чем вымысел!
– Но Мальчик не похищал меня, – возразила Вайолет.
– А что произошло, малышка? – спросил её отец. – Из-за этой суматохи мне так и не удалось с тобой всё обсудить.
– Из гробницы на кладбище просачивался туман, – сказала Вайолет, – я пошла посмотреть, свалилась в металлическую трубу и попала в странную белую комнату, откуда, по-моему, и появлялся туман. Я убежала, но потом в подземном туннеле меня нашла медсестра и заставила Детокрада-зомби отвести меня туда, где держали Беатрис и Конора, и я была там…
Чувство радости оставило Вайолет, когда девочка начала согреваться в тепле кухни.
– Зомби, правда? Ты хорошо себя чувствуешь, малышка? С тобой что-то происходит с тех пор, как я обнаружила тебя на подъездной дорожке. А теперь ещё и это похищение.
В голосе Розы слышалось лёгкое беспокойство, а её улыбка померкла.
– Она действительно провалилась в гробницу, и мы в самом деле видели зомби и медсестру. Я тоже там была. Я уже рассказала об этом маме! – Анна топнула ногой, чтобы взрослые её услышали.
Все взгляды обратились к Мэдлен.
– Я думала, Анна всё это выдумала, у неё воображение богатое, – смущённо ответила женщина.
– Мы пытались помочь Мальчику, – продолжала Вайолет. – Мы пошли за ним на кладбище, надеясь выяснить, что там происходит.
– Когда ты чему-нибудь научишься? – воскликнула Роза, и в её голосе снова послышался гнев. – В прошлый раз, когда ты послушалась Мальчика, ты влипла в серьёзные неприятности в Идеале, и сейчас мы даже не уверены, что дело того стоило.
– Что ты имеешь в виду, мама? Мы спасли Идеал!
– Ну, по словам Эдварда, его не нужно было спасать.
– Как ты можешь так говорить, Роза? – нахмурился Юджин. – Ты стала жертвой заговора Арчеров. Разве ты не помнишь, как забыла свою собственную дочь?
– О… Я действительно не это имела в виду. У меня в голове полный беспорядок, меня обуревают разные эмоции. Сначала я злюсь, потом радуюсь, а теперь снова злюсь. Я ничего не понимаю, Юджин!
Роза закрыла лицо руками.
Прежнее счастливое настроение, кажется, куда-то улетучилось.
– Как ты могла так легко забыть, что произошло в Идеале? – возмутился Юджин. – Я, конечно, помню, что Арчеры держали меня взаперти и заставляли в полуголодном состоянии работать над цветоглазками. Очевидно, Эдвард опять что-то замышляет, и я не понимаю, как люди в ратуше сегодня могли этого не понять. Похоже, все жители Идеала верят в его историю.
– Это несправедливо, Юджин, – возразила Роза. – Ты во времена Идеала был в здравом уме, а большинство из нас нет! Наше воображение украли, и у нас не осталось чётких воспоминаний о тех днях. Возможно, Эдварду так легко поверили сейчас потому, что идеальные горожане всё ещё не совсем понимают, что тогда совершили братья Арчер. – Роза посмотрела на свои руки. – Если бы только я могла исправить то, что произошло, когда я находилась под властью Арчеров… Я в шоке от того, что забыла вас обоих, свою собственную плоть и кровь. Я ненавижу себя за то, что верила всему, что мне говорили, и не задавала вопросов. Мне страшно думать, что меня оказалось так легко одурачить. Легче было бы обвинить кого-то другого – например, Уильяма и его Ничейную землю. Ведь если виноват он, значит, я не совершала ошибок.
– Ты ни при чём, мама, – Вайолет попыталась успокоить Розу. – Это Арчеры заставили тебя позабыть о нас!
– Со мной происходит то же самое, Роза, – сказала Мэдлен, беря подругу за руку. – В последние дни я чувствовала себя просто ужасно – весь стыд вернулся, и я была так зла на себя. Когда Эдвард произнёс эти слова в ратуше, мне захотелось ему поверить. Я сразу почувствовала себя лучше. Я танцевала всю дорогу домой!
Юджин оглядел присутствующих.
– Вайолет права. То, что случилось во времена Идеала с тобой, Роза, и с вами, Мэдлен, не было вашей виной. Всё из-за того, что братья Арчеры украли ваше воображение.
– Но ничейники не изменились, Юджин. Они видели всё в истинном свете, когда мы не видели. Иногда мне кажется, что они были сильнее нас. – Роза посмотрела на свою семью. – Вы оба сильнее меня.
– Неправда, мама. – Вайолет обняла её. – Я тоже была напугана и рассержена, как в тот раз, когда я впервые вошла в Предместье Призраков. Когда Эдвард заговорил сегодня, я вновь почувствовал себя счастливой.
– Я тоже, – сказала Анна, беря Мэдлен за руку.
– И у меня помутился рассудок, – сказал Юджин, встряхивая головой. – Соглашусь с вами: всё прошло, когда Эдвард заговорил. Очень странная история.
– Облака! – Вайолет в голову пришла новая мысль, и она подскочила на месте. – Папа, можно ли с помощью облаков заставить человека чувствовать себя ужасно?
– Ты имеешь в виду погоду, Вайолет? – спросил Юджин. – Пасмурные дни могут повлиять на состояние человека, особенно в долгие зимы при недостатке солнечного света…
– Нет, я о другом, папа. Я имею в виду, можно ли напустить что-то в облака, чтобы испортить людям настроение?
– Я не совсем понимаю, к чему ты клонишь, малышка.
– Ну, туман на кладбище заставил меня почувствовать себя ужасно – как в Предместье Призраков, только в миллион раз хуже. Туман плыл по небу, образуя облака. Он выходил из белой комнаты, папа, той самой, в которую я провалилась…
– Помедленнее, Вайолет, – сказал Юджин, наклоняясь к ней через стол. – Расскажи мне всё об этой белой комнате.
Вайолет начала свой рассказ снова.
Она поведала отцу о паре и люке с холодным воздухом, и о том, что распылялось в комнате перед тем, как весь дым выходил через потолок. Затем она рассказала о кладовке и металлических банках.
– Они были помечены буквами «ОА», – она не успела закончить фразу, как Юджин Браун вскочил из-за стола.
Отец быстро схватил ведро, стоявшее под раковиной, и выбежал на улицу. Все последовали за ним. Юджин поставил его посреди двора, посыпанного гравием.